Вот только как понять его слова о том, что у него никогда и не было намерения полюбить ее...

Софи уронила ручку и закрыла лицо руками. Воспоминание о жестокости Джеймса разрывало ее сердце. Ах, если бы кто-нибудь сейчас оказался рядом с ней, кто-нибудь, с кем можно было бы поговорить откровенно!

И тут она вспомнила о Флоренс. Вряд ли кто-нибудь лучше сможет понять ее состояние. Флоренс, как и она, покинула дом и вышла замуж за аристократа – человека доброго, но весьма сдержанного и ограниченного.

Поспешно взяв ручку, Софи быстро написала: «Пожалуйста, приезжайте. Мне очень нужно поговорить с вами» – и подписалась «Ваша соотечественница». Запечатав конверт, она решила, что отправит его завтра с утра, и снова вернулась в кровать.

Несмотря на записку, которую она написала Флоренс, и слабую надежду на скорую встречу с ней, внутри у Софи все дрожало, и она не знала, как ей успокоиться.

Единственное, в чем Софи твердо была уверена, так это в том, что она сохранит свое достоинство и самоуважение. Теперь это было единственное, что у нее еще осталось. Что бы ни сказала Флоренс, если муж действительно не любит ее, она не будет больше унижаться и просить его о встрече. Он сам должен будет прийти к ней.

Целых две недели Софи не видела мужа и ничего не слышала о нем. Он отправился в Лондон якобы по делам парламента, не попрощавшись с Софи, и за все время не прислал ни одного сообщения. Его длительное пребывание вне дома и полное отсутствие какой-либо информации о нем только разжигали ее досаду и злость.

День за днем Софи чопорно сидела за завтраком, ленчем и обедом в обществе свекрови, которая не переставала критиковать манеры молодой герцогини и ее незнание своих новых обязанностей. Марион ни разу не поддержала ее, она всегда обращалась к Софи укоряющим тоном, в котором слышалось: «Ах, дорогая, вы просто безнадежны». Софи оставалось только послушно выполнять свои обязанности: присутствовать на утренней молитве в церкви, обсуждать с поваром меню, знакомиться с местными обычаями и традициями, о которых без конца напоминала Марион. Кроме этого, ей надо было узнать принятые формы обращения и познакомиться со справочником титулованных особ, что, по мнению Марион, являлось самым важным для герцогини.

К несчастью, у Софи даже не было возможности пообщаться с сестрой Джеймса, Лили, так как Марион отправила ее с визитом к стареющей тетке в Эксетер. Софи предполагала, что свекровь специально отослала свою дочь, желая лишить возможности советоваться с единственным доброжелательным человеком, который хоть немного мог скрасить ее жизнь в этом мрачном замке.

От грандиозных планов Софи почти ничего не осталось. Раньше она хотела быть преданной любящей женой, настоящей герцогиней и надеялась улучшить жизнь окружавших ее людей, теперь же единственным ее желанием было выдержать выпавшие на ее долю испытания.

Софи открыла дверцу кареты как раз в тот момент, когда Флоренс Кент, графиня Лансдаун вышла из вагона и оказалась под проливным дождем. Кучер встретил ее и проводил до экипажа.

Флоренс и Софи обнялись.

– Я была в панике, когда получила вашу записку. В чем дело, дорогая? Судя по тону записки, дело спешное.

Кучер позаботился о багаже графини и помог обеим дамам подняться в карету, после чего взобрался на свое место.

– Когда я писала эту записку, мне, в самом деле, казалось, что это срочно, – ответила Софи, вспомнив то отчаяние, в которое она пришла после разговора с Джеймсом. Тогда ей необходимо было как можно скорее поговорить с кем-нибудь, кто мог понять ее, объяснить ей сложившуюся ситуацию. Флоренс была американкой и, выйдя замуж за графа, вероятно, прошла через то же, что приходилось теперь переживать Софи.

– Благодарю за то, что вы приехали – для меня сейчас так важно увидеть знакомое лицо, услышать знакомый голос.

– Надеюсь у вас все в порядке? И где ваш муж?

– Он уехал в Лондон по делам, связанным с парламентом, и его нет уже две недели. – Софи не хотелось упоминать о том, что Джеймс даже не посчитал нужным сообщить ей об отъезде и что за это время она не получила от него ни одного письма.

– А почему вы не поехали вместе с ним? – удивилась Флоренс. – Мы бы встретились с вами в Лондоне. – Графиня взглянула в окно кареты, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь плотную пелену дождя. – Боже, я еще никогда не была так далеко на севере!

Софи тоже взглянула в окно, и ее глазам открылась печальная картина: серые каменные строения, окутанные густым туманом.

– Я тоже представляла себе эту страну несколько иной.

Флоренс сжала руку Софи.

– Что вас разочаровало? Окрестности или сам дом?

Софи печально покачала головой.

– Все вместе, – ответила она.

– Боже, дорогая, – Флоренс сняла перчатку и коснулась руки собеседницы, – вы должны мне рассказать все. Неужели дело так плохо?

Карета двигалась рывками, подпрыгивая на ухабах, так как колеса все время попадали в глубокие лужи, и это ничуть не улучшало настроения Софи.

– Хуже не бывает. Недавно узнала, что Джеймс женился на мне только ради моих денег.

Флоренс провела пальцем по щеке Софи.

– Моя дорогая наивная девочка. И это вас ужасно беспокоит? Но ведь вы знали величину своего приданого, знали, какую сумму предложил ваш отец. Вы приехали сюда для того, чтобы улучшить социальное положение своей семьи. Только не говорите мне, что вы надеялись выйти замуж по любви. – Флоренс внезапно нахмурилась. – Или вы действительно так думали?

Софи с удивлением посмотрела на свою гостью:

– Разумеется, я именно так и думала. Разве вы не замечали, как я относилась к Джеймсу?

После небольшой паузы Флоренс расстроено произнесла:

– Я знала только, что вы хотели выйти за него замуж.

– Конечно, хотела. Я полюбила его, полюбила до безумия и думала, что он любит меня не меньше. К тому же Джеймс вел себя так, что мне нетрудно было поверить. Он так смотрел на меня, так разговаривал со мной... Это была настоящая страстная любовь... или, вернее, так мне тогда казалось.

На лице Флоренс промелькнула усмешка.

– Дорогая, мужчины всегда легко поддаются страсти. Вы очаровательная женщина, Софи, и, глядя на вас, любой из них почувствует желание. Важно то, что Джеймс женился на вас. Он мог иметь любую женщину, которую только захотел бы, но выбрал вас и сделал своей герцогиней. Вы пока еще не сознаете, как вам повезло.

Карету покачнуло, Софи схватилась за сиденье.

– Поверьте, Флоренс, меня абсолютно не радует то, что я герцогиня.

– Неужели вы, в самом деле, так думаете? – В голосе графини прозвучало откровенное недоумение.

Софи нерешительно взглянула в синие глаза Флоренс. Был один вопрос, который мучил Софи, мучил с того самого момента, когда эта женщина попыталась убедить ее стремиться к браку с герцогом Уэнтуортом. Увы, влюбившись в Джеймса, Софи не хотела слышать ничего, что говорило не в его пользу.