Я сделала поворот, слегка наклонив голову, чтобы продемонстрировать изящную линию шеи. Каждый шаг был рассчитан, каждый жест совершенен. Я чувствовала себя словно королева на троне, пока медленно приближалась к краю подиума, где сидел Арман.

Когда я остановилась, положив руки на пояс, я уверенно продемонстрировала ему свою фигуру, ощущая, как его взгляд пронзает меня. Но на этом я не собиралась останавливаться. Я развернулась к нему спиной и, не сбавляя темпа, зашагала обратно, поддаваясь ритму музыки. Как могла я не показать, какая я великолепная со спины? Я точно знала, что он наблюдает за каждым моим движением, его напряжённый взгляд всё ярче ощущался в воздухе.

Шаг за шагом я уходила с подиума, чувствуя, как прожекторы освещают мою фигуру, а его взгляд прожигает спину. Сердце билось так сильно, что, казалось, его стук будет слышен даже в тишине между ударами музыки. Каждый мой шаг был наполнен уверенностью и вызовом. Я знала, что не оставила его равнодушным.

Когда музыка закончилась, я обернулась, чтобы встретить его взгляд. Он сидел, слегка подавшись вперёд, его локти опирались на колени, а пальцы сцеплены в замок. На его лице не было привычной холодной невозмутимости. Арман изучал меня. Его глаза говорили больше, чем любые слова. Это была смесь удивления, интереса и чего-то ещё, что я пока не могла разгадать.

Вероника нарушила молчание первой, её голос звучал резко и напряжённо:

— Селин! Что это значит? Где модель?

Я сделала несколько шагов вперёд, сдерживая улыбку.

— Я подумала, что смогу лучше передать вашу идею, сэр, — спокойно произнесла я, глядя только на Армана.

На миг тишина снова повисла в зале. Вероника нервно крутила ручку планшета, явно готовая взорваться, но Арман поднял руку, жестом заставляя её замолчать.

— Удовлетворяет ли это ваши ожидания? — я не отводила взгляда, стараясь выглядеть уверенной, хотя внутри всё дрожало.

— Удовлетворяет? — повторил он. Его голос стал ниже, чуть мягче, но от этого ещё более властным. — Возможно, даже превосходит.

Я почувствовала, как краснеют мои щеки. Но стояла твёрдо.

Я почувствовала, как взгляд Армана наполнился холодом. Он продолжал смотреть на меня, не отрываясь, оценивая с головы до ног. Но его глаза больше не выражали восхищения — лишь безмолвную строгость. Со временем его лицо стало более отстранённым, и в его взгляде появилась такая холодная сдержанность, что я почувствовала, как что-то внутри меня сжалось. Вместо удивления или восхищения, я уловила в его глазах разочарование.

Он выпрямился во весь рост, не произнеся ни слова, и медленно направился к выходу. Его шаги были уверенными, каждый из них отдавался эхом в пустом зале. Я стояла, как окаменевшая, наблюдая, как он отдаляется. Сердце замерло, и все мои ожидания рухнули в этот момент.

Вероника не удержалась и выкрикнула ему вслед:

— Босс, подождите! Что вы думаете?

Но он даже не замедлил шаг. Только у самой двери он остановился на миг, бросил взгляд через плечо. Он посмотрел на меня странно и затем ушел.

Дверь закрылась за ним, оставив после себя тишину, которая давила на уши сильнее, чем любая музыка. Я стояла в центре подиума, чувствуя себя обнажённой не только физически, но и эмоционально. Все мои усилия, вся моя смелость — всё это оказалось напрасным.

Вероника быстро поднялась, сверля меня взглядом, полным ярости:

— Что ты себе позволила? Ты понимаешь, что ты только что сделала?

Я не могла ответить. Словно лишённая всех сил, я медленно развернулась и пошла за кулисы.

Закрыв за собой дверь, я позволила слезам хлынуть наружу. Всё, что я хотела, — это, чтобы он заметил меня, но вместо этого я почувствовала себя глупо и униженно.

Черт!

О чем я вообще думала?

Я посмотрела на себя в зеркало и почувствовала себя грязной. Я не понимала, что со мной происходит, но каждый раз, когда я вижу его, я превращаюсь в кого-то другого. Я уже не знала, на что готова, чтобы привлечь его внимание.

Я провела ладонью по лицу, смазывая макияж, и горько усмехнулась своему отражению. Кто эта женщина в зеркале? Это точно не я. Не та Селин, которая уверенно шла к своим целям, которая всегда держала себя в руках. Видя Армана, я действительно превращаюсь в кого-то другого. Моя одержимость его вниманием делает меня слабой, уязвимой и… жалкой.

— Черт, Селин, — прошептала я, сжимая руки в кулаки. — Почему он так важен?

Я облокотилась на столик, тяжело дыша, пытаясь успокоиться. Но мысли не давали мне покоя. Всё снова и снова возвращалось к тому моменту, как он посмотрел на меня перед уходом. В его взгляде было не только злость. Там было что-то ещё… что-то, что я не могла понять.

«Может быть, я всё-таки задела его?» — мелькнуло в голове, но я тут же отогнала эту мысль. Нет, это была не победа. Это был провал.

Я снова посмотрела на себя в зеркало. Губная помада размазалась, ресницы слиплись от слёз. Блеск, который я так старательно наносила утром, исчез, оставив только уставшее лицо.

— Я не могу продолжать так, — твёрдо сказала я себе. — Если я хочу чего-то от него, то не унижаться, как сегодня.

Моя жизнь не должна вращаться вокруг Армана. Если он меня не замечает, то это его выбор.

Эта мысль зажгла во мне маленькую искру. Я взяла салфетку, стёрла остатки размазанного макияжа и выдохнула. Сегодняшний день был уроком. Жёстким, болезненным, но всё же уроком.

Глава 16. Агрессивные чувства

Арман

Я ворвался в свой кабинет и с силой захлопнул дверь, словно пытаясь закрыть за собой весь тот хаос, который оставила после себя Селин. Сердце бешено колотилось, дыхание было неровным. Проведя рукой по волосам в попытке успокоиться, я сбросил пиджак и бросил его на стол. Но это не помогло — внутри всё кипело. Злость, обида, отчаяние и что-то ещё, чего я не мог, а может, и не хотел признать.

Мне хотелось закричать, разбить что-нибудь, чтобы хоть как-то выплеснуть эту невыносимую ярость. И вместе с тем меня разрывало от ощущения, что я стою на грани чего-то неправильного.

Селин… Её образы, словно сотканные из провокации, не выходили из головы. Её совершенная фигура, её белая, почти прозрачная кожа, на которой, казалось, никогда не было ни единого следа загара… Она выглядела, как воплощение чистоты и соблазна одновременно.

— Чёрт! — вырвалось у меня сквозь стиснутые зубы.

Она была великолепна. Слишком великолепна. И это бесило меня.

Я злился на неё за то, что она заставила