Обед прошел в молчании, каждый был погружен в собственные мысли. Лора пыталась угадать по лицам клиентов, кто что думает; большинство из них казались ей озабоченными. Время от времени в приглушенном гуле голосов она улавливала обрывки разговоров, растерянное шушуканье, какие-то нездоровые рассуждения. Недавние события вызывали одни и те же вопросы, одно и то же недоумение. Очевидно уютный мирок бушонов оказался опрокинут вверх дном и уже не мог утешить тех, кто приходил сюда, чтобы насладиться радостями жизни. Что касается фотографа, то он, похоже, остался безразличен к этому глухому беспокойству и сидел, уткнувшись носом в тарелку с серьезным и осмотрительным видом. С первого же проглоченного куска он, к своему великому удивлению, обнаружил, что вопреки названию и не слишком привлекательной наружности его блюдо и в самом деле стоило того, чтобы сюда добраться.

Вторая половина дня прошла в согласии с уже обкатанным ритуалом. Лора поклевывала фирменные блюда, делая заметки, а Пако тем временем рыскал вокруг со своим фотоаппаратом, припав глазом к видоискателю. Когда они вернулись в отель, уже начинало темнеть. Программа была выполнена, что их успокоило. «Виваре», «Сен-Кошон», «У Мунье», «Золотая сковородка», «Под сводом у Леа», «У Сильви», «Матушка Жан» — все места, которые они намеревались посетить, полностью оправдали их ожидания.

Оказавшись наконец в своем номере, журналистка с наслаждением рухнула на кровать, сняла кожаные ботинки, небрежно бросила их на ковер и расстегнула пуговицу джинсов. Она чувствовала себя немного уставшей, но, прежде чем приготовиться к своей вечерней встрече, ей еще предстояло позвонить Дафне Фромантен, ответственному секретарю редакции.

Чтобы расслабиться, Лора решила призвать на помощь две тысячи лет индийской мудрости, поскольку ничего лучше не знала. Она выпрямилась, сдвинув ноги вместе, держа голову прямо, взгляд параллелен земле, руки вытянуты вниз, к полу, и слегка назад: Тадасана, «Гора», одна из ее любимых поз в йоге. Затем она сделала глубокий вдох, скрестила руки перед собой и подняла их над головой, стараясь не напрягать мышцы ног, чтобы не выгибать спину. Она хотела расслабить затылок и выделить зазоры между позвонками. Потом наклонилась вперед и коснулась руками пола, чтобы снять напряжение в области таза и низа спины. Уттанасана, намеренное и сильное потягивание, чтобы успокоиться и почувствовать мир в своей душе. После нескольких минут упражнений она решила, что готова позвонить в редакцию:

— Привет, Дафна, добрый вечер. Это Лора.

— Привет, Лора… Ну как, закончили свой дневной обход?

— Да, миссия выполнена! Теперь могу заняться… всем остальным! Рассказывай, что у нас не так.

— Вообще-то… не так уж мало.

Лора изучила мармелад разных сортов, оставленный нарочно для нее на ночной тумбочке, и взяла одну мармеладинку наугад.

— С материалами месяца большая проблема — это я насчет наших дорогих морских гребешков… С фотографиями для двух рецептов просто катастрофа: это кубики из морских гребешков с петрушкой и карпаччо с цитрусовыми.

— Ладно, поняла. Дело дрянь. Чтобы переснять карпаччо, потребуется чертова уйма подготовительной работы. А иначе выйдет не просто плохо — ужасно.

— Еще бы! Да к тому же у нас есть еще одна серьезная проблема… Это я насчет фото для рубрики «Рыночная свежесть»!

— Насколько серьезная? — встревожилась Лора.

— Ну, не видна разница между морским гребешком, только что вынутым из воды, когда он весь из себя красивый, перламутровый, и другим, уже без раковины и совершенно испорченным!..

Дафна Фромантен отлично знала, что эта тема способна задеть ее главреда за живое. Ведь именно Лоре несколько лет назад пришла в голову идея иллюстрировать четырьмя-пятью фотографиями, как портится продукт в течение нескольких дней, чтобы подготовить читателя к его будущим покупкам. Предложение было принято, и новая рубрика позволила совсем юной журналистке, какой она была тогда, обратить на себя внимание.

— Без этих фотографий, — продолжила Дафна, — материал не будет соответствовать требованиям «Гастрономических радостей»!.. Я уже воображаю себе письма читателей… и мы рискуем угробить нашу репутацию! Вот я и подумала… а Пако не сможет нас выручить?

— Невозможно! Здесь полным-полно работы. Наши дни и без того перегружены… Ладно, мы всегда поспевали к сроку… так что и в этот раз придется расстараться, как обычно…

— Вообще-то надо будет уладить еще две-три другие проблемки: один внештатник, который должен был сделать интервью с ныряльщиком, ловцом морских гребешков, вместо этого бросил нас… И еще один ушел — ему были поручены три заметки для рубрики «Покупки»… Это тоже придется вытаскивать самим. А кроме того… у нас слишком много рекламы!

— Что? Только не говори мне, что опять надо переделывать верстку!

Лора глубоко вздохнула, потом сделала еще один глубокий вдох и подумала о позе йоги, которая всегда чудесно воздействовала на ее диафрагму.

— Ладно, — выдохнула она резко, — положение, судя по твоим словам, нерадостное, но могло быть хуже! Надеюсь, мы не сожгли все наши компьютеры, архивы и систему защиты?

— Э… нет. Чего-чего, а этого пока не сделали!

Лора застыла в задумчивости, прижав телефон к уху и без особой надежды ища способ добавить часов к суткам, которые, увы, насчитывали их всего двадцать четыре. Дафна терпеливо ждала, заранее зная, к какому заключению придет ее главный редактор.

— Дафна?

— Да…

— Я попрошу Пако завтра сделать фоторепортаж у Бокюза. Он отправится туда один, а я сяду на экспресс до Парижа. Попытаюсь успеть на семичасовой или на семь тридцать… в крайнем случае выеду в восемь. К половине одиннадцатого буду в нашей лавочке.

— Годится! Тогда желаю тебе спокойной ночи… До завтрашнего утра!

Положив трубку, Лора позволила кратко излиться своему гневу, причем в выражениях, которые она запрещала себе использовать в присутствии своей команды. Опять ей придется выворачиваться наизнанку и жонглировать с расписанием, которое и без того перегружено. Тут она вспомнила о встрече у «Матушки Бразье» и подумала на мгновение, не отменить ли ужин с Жаном-Филиппом Рамо, но тотчас же одумалась. Было только одно решение: горячая ароматная ванна, чтобы забыть уже накопившуюся усталость, улыбку Жиля Мандрена, когда она расставалась с ним после обеда, слезы, которые сдерживала Сесиль Франжье во время их импровизированного кофепития, и гнетущую атмосферу, царившую в ресторанах города.

Как только ванна наполнилась густой пеной, Лора потрогала воду кончиками пальцев, и ее пробрала дрожь от ног до затылка. Она сочла это хорошим предзнаменованием на этот вечер.

Лора ничего не оставляла на волю случая. Маленькое черное слегка приталенное платье подчеркивало ее талию и узкие бедра, а оголявший плечи широкий вырез оставлял на виду впадинки над ключицами, словно маня запечатлеть на них поцелуи. Что касается рукавов в три четверти, то они выгодно оттеняли хрупкость ее запястий и побуждали того, кто этого достоин, взять дело в свои руки. В качестве единственной драгоценности она выбрала оригинальную брошь в виде карминно-красной камелии, подобранную в тон к шелковой сумочке. Чтобы еще больше удлинить свой силуэт, молодая женщина надела классические туфли, одиннадцатисантиметровые каблуки которых не позволяли слишком задерживаться в долгих романтических прогулках. Не будучи провокацией, это по меньшей мере становилось элегантным предлогом проводить ее до гостиницы.