В результате долгих размышлений, изучения целого ряда фактов я пришел к выводу, что люди, уничтоженные плазмой, как правило, подсознательно стремятся к гибели. В них срабатывает какой-то импульс, который превращает всю их жизнь в подготовку к смерти.

Константин подошел к Айе и положил ей на плечи свои тяжелые руки. При этом он пристально посмотрел ей в глаза.

— Забудьте об этой ныряльщице, — посоветовал он. — Ее судьба не имеет к вам никакого отношения, это я вам обещаю. Я узнал вас уже достаточно хорошо для того, чтобы со всей определенностью сказать, что в вас нет черного семени самоуничтожения.

И он поцеловал ее в губы. Поцелуй получился затяжной. Айя почувствовала, что его губы более чем теплые.

Потом они вернулись к столу.

— Сория, должно быть, сгорает от нетерпения, — бросил он через плечо. — Не забудьте ваш кейс.

Когда он ее поцеловал, она не сразу поняла, что произошло, и некоторое время стояла на месте неподвижно. Потом она подумала о том, что мог бы означать для нее этот поцелуй?

Придя в себя, Айя взяла тарелку, бокал с вином и вышла из комнаты. По лестнице она спускалась довольно неуклюже, думая, главным образом, о том, как бы не упасть.

Сория сидела в гостиной в кресле, положив ноги на низкий тяжелый мраморный столик. На диване растянулась ее пятнистая пантера, похожая сейчас на громадного опасного котенка. Она дремала на боку, прижав к животу лапы с убранными когтями.

«Рассказать Сории об ожерелье в мусорной корзине или не стоит? — подумала Айя. — Это известие вряд ли обрадует ее. Тогда…» Но если вообще промолчать, то Сория может подумать, что ожерелье находится на шее Айи. Ну и ситуация!

— А, мы теперь уже — маги? — произнесла Сория с заметной иронией.

Желание что-либо рассказать про ожерелье у Айи сразу же пропало.

— Еще нет, — спокойно ответила Айя, ощущая на своих губах вкус и тепло губ Константина.

Сория опустила ноги на пол.

— Раз уж митрополит предпочитает изучать с вами вопросы большой стратегии, то мне придется ограничиться инженерной стороной дела, — сухо произнесла она. — Не будете ли вы столь любезны? Покажите мне ваши карты.

Айя пододвинула стул и открыла кейс. Из него она извлекла карты Терминала и взятые с работы транспаранты, включая тот, который нашла в архиве на промежуточной станции Рокетмен. Все это выложила на мраморную плиту стола. Тут она обратила внимание, что стол изготовлен из так называемого ломаного мрамора. Кремовые и темно-коричневые тона здесь под воздействием подземных сил давления образовали необычную, весьма оригинальную и колоритную композицию.

Угол столика девушка оставила для тарелки с фаршированными яйцами.

Сория взяла пожелтевший лист целлулоидного транспаранта, посмотрела на свет и опять положила на стол.

— Будет нелегко объяснить агентам по недвижимости, что же именно нам нужно, — произнесла она. — Действительно, что? Пустующее здание в таком-то районе с глубоким подвалом и нелюбопытными соседями? Плюс к этому разрешение на производство подземных работ и небольшую реконструкцию здания?

— Я могу достать архивные данные по любому объекту, который вы сочтете подходящим, — заверила Айя.

— Очень хорошо, — сверкнула зелеными глазами Сория.

— Транспаранты устарели, — заметила Айя. — К тому же они с самого начала не отличались достаточной точностью.

Сория оставила это замечание без внимания. Судя по всему, подобные вещи ее мало интересовали.

Айя записала несколько адресов, которые следовало проверить. Затем отведала угощение Константина. Блюдо и в холодном виде показалось ей превосходным.

Сория отложила просмотренные карты в сторону и посмотрела на гостью.

— Неплохо, — произнесла она деловым тоном. — Начнем вот с этого места. Вот здесь, слева.

Сория подняла стоявший у дивана кейс и передала его Айе.

Пантера зашевелилась и вытянула свои бугрившиеся мышцами лапы во всю длину.

Айя открыла кейс. В нем лежали батарейки, переключатели, контрольные приборы, набор кабелей…

— Мне нужно знать, как их отключать, — произнесла Сория. — Не уничтожать, а только отключать на несколько часов. В случае какой-либо неполадки мы должны уметь быстро починить…

— А, понятно, — перебила ее Айя с детской непосредственностью.

«Это еще одна интересная информация, — подумала Айя. — Надо и ее запомнить».

Итак, плазменные системы «Ринг-Клее». С ними Айе не приходилось иметь дело, и, насколько ей известно, джасперийцы такими не пользовались. Тем лучше. Она стала листать страницы руководства, нашла раздел «Автоматическое отключение».

— Вот, — произнесла она. — Если контрольная панель повреждена, то все предыдущие указания оператора отменяются, и контакты аккумулятора автоматически возвращаются в нейтральное положение. Для повторного включения системы требуется подготовительная работа. Ее длительность составляет несколько часов и зависит от квалификации обслуживающего персонала.

В зеленых глазах Сории блеснули искорки интереса.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Вы можете более подробно объяснить мне, какие именно повреждения или нештатные ситуации могут вызвать такое отключение?

— Было бы легче, окажись у меня руководство для оператора, — ответила Айя. — У вас оно имеется?

— Можно получить копию, — сказала Сория.

Она встала, вернее, соскользнула с кресла. Кошка тоже поднялась.

— Благодарю за совет, — слегка кивнула женщина. — Я скажу Мартинусу, чтобы он отвез вас домой.

На заднем сиденье «Эльтона» Айя вновь обнаружила фрукты и сыр. Вместо прежней, начатой бутылки вина в корзине стояла новая. Айя наполнила стакан и стала неторопливо наслаждаться тонким вкусом сухого вина.

— Мартинус! — позвала она.

— Слушаю вас, — тут же отозвался он.

Айя помедлила, подыскивая нужные слова.

— Сегодня митрополит сделал поразивший меня жест, — произнесла она затем. — Ожерелье, подаренное им мадам Сории, оказалось в мусорной корзине, которая под буфетом. Я думаю, его надо достать оттуда и… Вы лучше знаете, кому оно принадлежит.

Лицо Мартинуса осталось бесстрастным.

— Да, — произнес он.

Айя откинулась на мягкую плюшевую спинку сиденья и закрыла глаза.

Она медленно втянула носом воздух, и воздух отдавал ароматом вина.

— Как вы думаете, это подойдет? — спросил Константин.

Он стоял на грязном цементном полу посреди старой фабрики, стены которой выложены из красного кирпича. Стекла высоких сводчатых окон покрыты толстым слоем пыли, так что свет пробивался в помещение с большим трудом. Двойной ряд круглых металлических опор поддерживал просевший потолок. В воздухе ощущался резкий запах всевозможных отходов. По углам валялись старые дырявые матрацы и одеяла, говорившие о том, что совсем недавно здесь жили люди.