а его секретарь следил за тем, как машинка с экраном на его столе сама собой печатает и фиксирует все мои слова. Видимо, машинка тоже имела интеллект и преобразовывала услышанное в текст (технологии меня всё больше удивляли).

Ну а когда мой рассказ дошёл до того, что внутри червоточины я увидел Изборск, то генерал-лейтенант привстал с кресла и сощурился.

— Не совсем понял. Повторите, Алексей Петрович. Вы… увидели Изборск? Вы уверены?

— Да, Ваше превосходительство, — кивнул я. — Мне и самому в тот момент стало жутко. Но я всё же продолжил исследовать место. Оказалось, что это кусок города, который будто выдернули из бытия. Он застрял вне времени и нашего пространства. Будто это другое изменение или вроде того.

Курительная трубка чуть не вывалилась изо рта генерал-лейтенанта.

Он кашлянул и сел обратно в кресло.

Тяжело так сел, под грузом моего рассказа, в который ему не очень-то хотелось верить.

На его месте никто бы не поверил, и от того рассказ выглядел ещё более правдоподобным. Ведь, чтобы наговорить такое, нужно быть либо психом, либо действительно это увидеть.

С другой стороны, Чекалин мог подумать о том, что молодой Бринер — больной придурок, или стукнулся головой, или сочиняет всякую ересь, чтобы привлечь к себе внимание.

Да и подтвердить мои слова было некому.

— Там были мутанты… немного: пара человекоподобных и несколько птиц, — добавил я совершенно уверенным тоном. — Они от чего-то мутировали, стали бешеными и набросили на меня, как только почуяли. Мне пришлось их убить. И как только я уничтожил последнего, то червоточина начала рушиться. Я побежал обратно через туннель, добрался до Виринеи, и мы вместе смогли выбраться наверх. А дальше вы знаете.

Чекалин покосился на своего секретаря.

Тот наблюдал за экраном и выглядел ещё более ошарашенным, чем его начальник. Наверняка, печатающая машинка тоже была в шоке.

Генерал-лейтенант попросил меня ещё раз рассказать всё, что я видел. Потом — ещё раз, но в другом порядке. Потом принялся уточнять детали. Он гонял меня по моей же истории, пытаясь поймать на лжи, но в итоге ничего не добился.

По большому счёту, я и не врал ему о том, что видел. Солгал лишь насчет числа мутантов и насчет радонита, чтобы не подставлять некромантку с её сомнительным амулетом, да и себя заодно. Ну и насчёт эфира и его источника не сказал.

А вот на силе сидарха, случайно проявившейся в момент стресса, специально акцентировал внимание. Иначе я бы всё равно никак не объяснил, как прошел сквозь туннельную перегородку, которая всех убивает. К тому же, мне нужно было, чтобы мне разрешили Путь Сидарха, как единственному, кто может его продолжить.

По сути, я набивал себе цену. Делал себя незаменимым.

Была у меня и ещё одна просьба к Чекалину, но я решил сделать так, чтобы он сам мне это предложил, как единственную альтернативу. А пока пусть сначала хотя бы переварит информацию.

Чекалин откинулся в кресле и хмуро уставился на меня.

Затем выдвинул ящик стола и достал мой кинжал в ножнах. Тот самый кинжал Троекурова, спасший мне жизнь в червоточине. Скорее всего, они уже проверили этот нож и его создателя настолько тщательно, насколько возможно.

Генерал-лейтенант положил ладонь на оружие, но пока не спешил отдавать.

— Значит, именно этим кинжалом вы и убили всех мутантов? — В его голосе послышалось сомнение.

Любой бы на его месте сомневался.

Перед ним сидел парень, практически подросток, который не имел права повышать ранги и заниматься с наставниками. Тогда как он в одиночку умудрился уничтожить не самых слабых существ?

— В это сложно поверить, я понимаю, — кивнул я, бросив взгляд на кинжал под ладонью Чекалина. — Но мне надо было выжить, а в такие моменты человек способен на невозможное. К тому же, внезапно проявившаяся магия сидарха меня усилила. Меня и моё оружие. И вы видели, с какими ранами я вернулся. Для меня бой не был лёгким, как могло бы показаться.

Больше я ничего не стал добавлять.

Даже если Чекалин мне не поверит, то сто раз проверит мои слова позже. Только всё рано ничего не выяснит. Разве что отправит меня в ещё одну червоточину.

У меня на этот счёт были свои планы. Я направлял генерал-лейтенанта к определённому решению, которое нам обоим было удобным.

Чекалин сощурился.

— Что же, Алексей Петрович, признаюсь честно, во всё это сложно поверить. Но теперь у нас есть хоть какая-то информация. Однако её предстоит проверить. С госпожой Ворониной мы уже беседу провели, и она ждёт вас в городе для ещё одного дела. Её рассказ отчасти сходится с вашим, но она всё же не видела того, что видели вы. И тут только один вариант проверить, что ваши речи не опасны, и что вы не лжёте.

Он быстро перевёл взгляд на помощника и велел:

— Жан Николаевич, попросите сюда Провидца Евгения.

* * *

Через минуту парадная дверь распахнулась, и в зал вошёл высокий мужчина в очках и во всём чёрном: на нём был идеально пошитый и дорогой костюм, а в руках он держал чёрный мешочек, похожий на кисет.

Это был размеренный и серьёзный человек.

По одному его виду можно было догадаться, что это сильнейший пророк Пути Истис.

Тот самый Провидец Евгений.

На его лбу, между бровей, имелся знак — белая магическая точка. Такая отметина появлялась у пророков, когда они достигали наивысшего ранга.

У Пути Истис, как и у других Путей магии, рангов было двенадцать (кроме сидархов — у них имелось тринадцать).

Значит, это был пророк двенадцатого ранга.

Такие маги всегда были на вес золота. Иногда они работали с силовиками и Тайной полицией. Помощь высокоранговых пророков была настолько ценной, что давала возможность стратегически предвидеть последствия важных решений, вплоть до приказов главнокомандующего.

Именно таким и был Провидец Евгений.

Он мягко улыбнулся Чекалину, затем — мне и