После я снова кормлю его – чувствуя себя примерной женой – пока его не было, успела запечь половину индейки, что мы купили вчера. Сделала ее под винным соусом – фирменный мамин рецепт. У меня уже крутится на языке вопрос о том, не приехали ли мы сюда есть и спать, как Кел сообщает, что мы отправляемся на прогулку.

– Не поздновато идти, скоро стемнеет? – спрашиваю с сомнением.

– Я знаю тут каждый куст. Не бойся, любимая.

Кел одевается совсем легко, и я полдороги ворчу на него, переживая, что простудится. На что, конечно, получаю лишь усмешку. Потом красота леса и окрестностей отвлекает меня от занудства, захватывает целиком.

– Что ты знаешь про своего отца, Эрика? – внезапно спрашивает Кел.

– Ничего, – пожимаю плечами. – Не понимаю, с чего нам говорить о нем.

– Знать свои корни важно, дорогая. Эта земля, на которую я тебя привез… не просто домик в лесу на склоне горы. Это земля моей семьи. Моего клана.

– Клана? Как горцев? – спрашиваю с любопытством.

– Не совсем. Клана оборотней. Я давно должен был сказать, милая. Я – оборотень.

– Ты надо мной издеваешься? – восклицаю с возмущением. – Не понимаю, что на тебя нашло! Думаешь, это веселая шутка? Ты, наверное, видел мой доклад… я как раз в универе эту тему прохожу. Но Кел, это как-то не смешно…

– Дорогая, я не только прошу мне поверить, но и довериться. На этой древней земле должны раскрыться и твои данные. Они уже проявились ночью, пока мы занимались любовью.

– Что ты хочешь сказать?! Что и я оборотень?

– Это возможно.

Кел сбрасывает с себя куртку, стягивает свитер и поворачивается ко мне спиной. Прихожу в ужас от того, что предстает перед моими глазами… Его спина вся исполосована. А у меня… вообще ногтей нет! Но самое главное – я вчера видела сзади. Когда занимались любовью, играли друг с другом, я делала Келу массаж! На его спине в тот момент ни единой царапины не было.

– Ты… уезжал на полчаса в обед!

– И думаешь, в этот промежуток мне спину расцарапали? – усмехается Кел.

– Если это я… то прошу прощения…

– Не надо, любимая. Ты можешь делать это со мной. Всегда. Мне это нравится. На нас все заживает быстрее.

– Нет… Это правда попахивает бредом.

– У тебя усилились чувства. Обоняние, например. Совсем скоро, не представляешь, как я этого жду, между нами должна установиться ментальная связь. Я уже могу читать твои мысли, пока не на слишком большом расстоянии. Мы не просто пара, Эрика. Мы истинные…

То, что говорит Кел, и пугает меня, и в то же время… Это неописуемо, дух захватывает, перед глазами мелькают калейдоскопом картинки. Как въезжаем в их дом… Картина с изображением волка на стене. Бои без правил, когда меня словно гипнозом лишают способности двигаться. Кел весь в крови… Его так быстро зажившие раны…

Зажмуриваюсь, а когда открываю глаза…

Кел исчез.

Передо мной стоит огромный черный волк, завороженно смотрю на его большущие клыки. Он открывает пасть, издавая рычание, обдав меня жаром.

Но мне не страшно. Ни чуточки. Протягиваю руку, глажу, тереблю за холку.

Внезапно волк разворачивается и в один прыжок исчезает в чаще леса.

Меня охватывает одна эмоция. Мощная, сильнейшая.

Я хочу за ним.

Падаю на колени.

Глубокий вдох. Выдох. Раздается хруст, и я вдруг понимаю, что это мои кости… боль простреливает от макушки до самых пят, прокатывается по позвоночнику и распространяется по всему телу.

Издаю крик, но вместо этого эхо разносит по лесу рычание.

Смотрю по сторонам – мир окрашен совсем в другие цвета, все будто подсвечено. Невероятно красиво. Запахи наполняют ноздри, волнуют, будоражат. Я чувствую запах Кела. С легкостью взяв его след, ныряю в чащу леса.

Глава 24

Мы носились по лесу, наверное, до самого утра. На меня снизошла какая-то безумная эйфория. Мы действительно смогли общаться все это время, пока были в волчьем обличье, ментально. Вернуться в человеческую ипостась оказалось нелегко, Кел начал уговаривать меня обратиться, но запахи, звуки, невероятный кайф от свободы передвижения были столь сильны, что это далось непросто. Я не могла и не хотела останавливаться. Под утро, вымотанные донельзя, мы оказались возле хижины, всего в нескольких сотнях метров от нее.

– Пора, Эрика. Надо вернуться, – властно приказывает голос Кела внутри меня.

– Я не хочу. Позволь еще…

– Пора, детка. Не спорь. Я не хочу, чтобы ты причинила себе вред. Сосредоточься. Ты должна думать о своем человеческом образе. Вернись, Эрика.

Падаю на колени, на этот раз боль почти не чувствуется, я почти ничего не ощущаю, кроме смертельной усталости. Будто сквозь пелену различаю очертания мужской фигуры – Кел уже снова стал человеком. Это помогает мне сконцентрироваться.

Когда вижу свои руки, стоя по-прежнему на четвереньках, понимаю, что вернулась. Порыв сильного ветра едва не сбивает меня на землю. Ноги дрожат, когда медленно выпрямляюсь, словно заново учась стоять на ногах. Трясусь и шатаюсь точно пьяная.

Мне холодно, очень холодно. Меня колотит крупная дрожь. В следующий момент понимаю, что я абсолютно голая.

Обхватив себя руками, нетвердой походкой иду в сторону, где стоит Кел. Он тоже обнажен. Протягивает мне руку, я начинаю падать, ноги не слушаются. Кел подхватывает меня на руки и несет в хижину.

– З-значит, это так бывает? Потом ты без одежды оказ-зываешься? – заикаюсь от дрожи, Кел заворачивает меня в пушистый плед.

– Ты привыкнешь. Именно поэтому нам нужны хижины в лесу. Чтобы не пугать людей, – признается он со смешком.

– Ясно… Значит, для этого ты привез меня сюда?

– Тебе не понравилось?

– Мне… более чем понравилось. Но от этого мне еще страшнее. Как это странно. Только что считаешь себя простым человеком… и вот ты уже животное. Как в сказке. Один взмах волшебной палочки…

– Никакого волшебства. Просто твоя звериная сущность вырвалась на волю. Древняя земля сделала свое дело. Да и ты… Ты оказалась очень выносливой, Эрика. Обычно полукровки сильно мучаются и страдают. У тебя же с первого обращения все прошло идеально. Ты совершенство.

Краснею от его слов, мне это невыразимо приятно.

– То есть ты от меня такой прыти не ожидал? Готовился к худшему?

– Мне все равно, какая из тебя получилась бы волчица. Даже просто человеком я бы принял тебя безоговорочно. Ведь ты моя истинная. Это редкость, высшее благо.

– Звучит… очень красиво, – закутываюсь в плед.

– Я приготовлю тебе ванну.

– Что значит древняя земля? – хватаю его за