– Так какая у вас информация для нас, Тимофей?

– Данные нашей картотеки на некоторых фигурантов из числа сотрудников музея.

Катя присела на банкетку, увлекая за собой Анфису. А вот это уже интересно. Надо же, кто-то из них есть в картотеке…

– У вас оперативная информация по Михаилу Тригорскому, да? Прозвище Ангел Майк? – спросила она, щеголяя осведомленностью.

– Какой еще Ангел? У меня информация банка данных о судимости и уголовных делах.

– Речь не о Михаиле Тригорском, не об электрике?

– Да нет же. Сначала о нашей потерпевшей.

– О Дарье Юдиной?

– Вот именно, – Дитмар перелистал свой айфон, открыв «заметки». – Будучи студенткой финансового института последнего курса, она и ее муж Юдин, по оперативным данным, были замешаны в хранении наркотиков. Марихуана, кокаин… Дело, правда, не возбуждалось, все осталось на стадии материалов оперативной проверки.

– Вы хотите сказать, что аудитор Счетной палаты – наркоманка?! – спросила Катя.

– Старая информация, они с мужем Юдиным тогда еще в институте учились, я же сказал вам, – Дитмар поправил свои щегольские очки. – Золотая молодежь, клубные вечеринки с наркотой. И тогда ее явно отмазали, впрочем, и ее мужа тоже.

– Но сейчас она ведь не замужем.

– Разведена, десять лет как разведена. И больше в поле зрения службы наркоконтроля она не попадала. Спишем это на грехи бурной молодости.

– На кого еще у вас данные? – спросила Катя.

– На… куратора отдела Древнего Востока профессора Гайкина Олега Олеговича.

– Что, тоже наркоман? – спросила Анфиса, задохнувшись от любопытства. – У него такая пшикалка-ингалятор, я еще тогда в хранилище заметила, на столе стояла. Вроде как астматики используют, а там что у него, кокаин, да?

– Он астматик, – ответил Дитмар. – Медицинские документы об этом в материалах дела.

– Какого дела? – спросила Катя. – Лейтенант, не тяните резину!

– Я старший лейтенант, – Дитмар неподражаем в своей невозмутимости. – Дело о ДТП, наезд, столкновение. Он находился за рулем, и он был виноват, но как бы и не виноват, потому что в момент наезда не мог по независящим от него обстоятельствам контролировать ситуацию. У него за рулем машины начался сильный приступ астмы. Это есть в информации банка данных – номера справок от врачей, медэкспертиза.

– А кто-то погиб в том ДТП? – спросила Катя. – Ну раз дело уголовное возбуждали?

– Нет, данных нет, тяжкие телесные у водителя другой машины. Дитмар сам чуть не умер от астмы. И это тоже дело давнее, двенадцать лет с тех пор прошло.

– Есть еще кто-то из музейщиков в вашей картотеке?

– Представьте, да. И на этот раз дело до суда дошло. Человек имел судимость, правда, сейчас она погашена – срок давности большой.

– Кто имел судимость?

– Василиса Одоевцева, пенсионерка, смотритель Египетского зала, – Дитмар читал по своему мобильному-всезнайке.

– Не может быть! Она же в прошлом топ-модель Дома моды на Кузнецком. Сама хвалилась.

– В восемьдесят восьмом ее привлекли за спекуляцию. Тогда статья такая в УК имелась – спекуляция, злостная спекуляция.

– Как все же глупо устроен мир и этот ваш Уголовный кодекс, – покачала головой Анфиса. – За что судили бедную старушку?

– В восемьдесят восьмом она вернулась из Польши после развода с мужем и занялась спекуляцией, – сказал Дитмар. – Заграничные шмотки втридорога продавала.

– Вот, вот, я об этом, за что ее судили? Честный бизнес. А она, что же, в тюрьме сидела?

– Нет, она получила условный срок. А потом судимость вообще сняли, – Дитмар убрал свой мобильный. – Вот такие пироги. Не все они тут уж такие бескрылые ангелы, эти господа музейщики.

– Ангелом себя лишь один называет. И он тоже никакой не Ангел, – сказала Катя. – Ладно, Тимофей, спасибо. Все, что вы сказали, мы запомним. А теперь нам надо работать с нашей собственной свидетельской базой.

– Я ни про какую базу понятия не имею, Тимочка, – Анфиса фамильярно улыбнулась Дитмару. – Какой все-таки у вас, полицейских, суконный профессиональный сленг. Вы тут без нас не скучайте, ладно? Шлите мне SMS.

Чтобы пройти в залы музея, нужен билет или постоянный пропуск, который Анфиса (как «главный фотограф») получила там, в кабинете Виктории Феофилактовны в присутствии Кати и Елистратова.

Расставшись с лейтенантом Дитмаром, они уговорились так: Анфиса по мраморной лестнице с ажурной решеткой поднимается в Итальянский дворик и там сначала фотографирует на мобильный план музейных залов, что висит на стене у двери так же, как и в Античном зале. План нужно иметь всегда под рукой для того, чтобы ориентироваться в Верхнем царстве. В Итальянском дворике Анфиса сидит с Катиным планшетом и читает на нем протоколы допросов сотрудников музея, находившихся в ночь убийства в здании, и составляет себе обо всем этом мнение и дайджест для Кати.

А Катя в это время… ее вдруг пронзила мысль – их «подпольная» работа в музее под угрозой, потому что, вероятно, один человек может узнать ее, Катю, и проговориться об этом в самый неподходящий момент.

Генерал Елистратов, лейтенант Дитмар, даже Анфиса, которой она так и не рассказала пока о происшествии в Красногорске, об этом даже не подозревают. А это ведь может испортить дело, если в расследовании наметится какой-то существенный прогресс.

– Ты сиди там, в Верхнем царстве, читай, изучай, – сказала Катя Анфисе. – А мне надо зайти к заместителю начальника здешней службы безопасности Тригорскому. Сама понимаешь, от него тут многое зависит в музее. И мне нужно с ним поговорить. Я тебе позвоню, когда вернусь в вестибюль, и ты спустишься.

Анфиса забрала планшет, флешку и, показав билетеру пропуск, скрылась за ажурной решеткой.

Катя из вестибюля мимо гардероба, мимо туалетов пошла по служебному коридору. Хорошо бы иметь и план Нижнего царства. А то тут можно плутать до бесконечности. Вот здесь, кажется, тогда выясняли отношения профессор Олег Гайкин и Кристина, а дальше…

Дальше выход на служебную лестницу… Катя замерла на секунду. Нет, это другая лестница и другая дверь. И коридор другой. И вон навстречу идет сотрудница музея с пачкой бумаги для ксерокса.

– Я ищу Тригорского Николая, вашего начальника службы безопасности по технике.

– А это вон туда, направо, где пультовая и железная дверь, но там звонок.

Катя направилась, рассуждая про себя, к пультовой. Она сейчас встретится с этим Тригорским-старшим лицом к лицу и сразу увидит его реакцию. Если он не вспомнит ее… не вспомнит, что уже видел раньше вместе с участковым Мироновым, то тогда она что-нибудь ему наврет – ну, например, что они фотографы и ей кто-то сказал, что у Тригорского для них заказан пропуск.