– К нам парламентер, – задорно сообщил Локис, толкая ногой друга, – сбавь-ка обороты.

И действительно, на одном из снегоходов взвился белый флаг – привязанный к автомату какой-то белый лоскут, – и одна из машин янки стала приближаться к аэросаням.

– Ребята, – приблизившись, заорал Уайнсли, стараясь перекричать грохот русского двигателя, – давайте не делать глупостей.

– Давайте, – охотно согласился Локис. – Вы отваливаете, а мы забираем нашего соотечественника.

– Ваш соотечественник попросил политического убежища, – слукавил майор, – так что вы меня извините…

– Ага, – согласно кивнул головой Володька, – а мы как раз представители посольства. Вот, едем выписывать ему визу. – Локис выразительно похлопал рукой по автоматному цевью.

– Даже если вы его найдете, никто вам этого русского не отдаст, – грозно предупредил Уайнсли, – ни мы, ни датчане. Слишком много этот парень задолжал, – сообщил он, – так что мой вам совет – не лезьте в бутылку.

– Мы своих людей на произвол судьбы не бросаем, – гордо ответил Локис, – тем более посреди льдов. И потом, этот человек совершил убийство…

– Убийство? – удивился майор.

– Да, – подтвердил Володя, – он убил своего напарника-ирландца, с которым шел на побережье. Так что судить его будут в нашем суде.

– Ладно, – с сожалением произнес Уайнсли, – как я вижу – переговоры зашли в тупик. Очень жаль. – Он вырулил в сторону, но тут же вернулся и добавил: – Да, давайте обойдемся без человеческих жертв.

– Что ж мы, звери какие, что ли? – искренне поддержал инициативу майора Локис, и снегоход янки устремился на исходную позицию. – Вернемся домой – надо будет почитать международное право, – озабоченно произнес Локис.

– Зачем? – поинтересовался Александр, который чуть ли не давился от смеха, слушая переговорный процесс Локиса и американского майора.

– Вот хрен его знает – можно мне уже стрелять или нет? – озадаченно спросил Локис, держа на мушке одного из американцев. – И если пока что нельзя, то когда будет можно?

Новая очередь прошила аэросани на уровне двигателя.

– Можно, – задорно откликнулся Кондратьев, которому передался задор товарища.

– Па-а-а-алучите, – короткой очередью из трех патронов Локис заставил зарыться в сугроб второй снегоход американцев, – и р-р-р-распишитесь, – еще одна очередь замедлила скорость другого снегохода. – Аргентина – Ямайка – 3: 0, – снова завопил Володька, обрадованный тем, что с одной стороны от аэросаней стало свободно, и Кондратьев теперь мог хоть немного маневрировать, уводя машину из-под обстрела.

– А наши санки – как советский «Запорожец», – проорал Володя, приноравливаясь к очередной цели, – на славу сделан. Кувалдой не возьмешь!

Однако дифирамбы советским мастерам и конструкторам аэросаней он пел рано. Американцам, видно, изрядно поднадоел хвастливый русский снайпер, и в ответ на выстрелы Локиса одновременно заговорили сразу три американских ствола. Им вторил и немного отстающий четвертый. Пули защелкали по машине, и гордость советской инженерии зашлась в натужном визге и кашле. Двигатель стал работать через раз, то и дело чихая, и машина теперь двигалась гораздо медленнее, рывками, словно кто-то баловался со сцеплением, тормозом и газом одновременно.

– Эх, гранаткой бы вас… – мечтательно произнес Володька, однако международное право он хоть и не знал, но свято чтил.

– Впереди разлом! – громко сообщил Кондратьев, стараясь не потерять контроль над предынфарктной машиной.

– Держи правее! – скомандовал Локис, глянув в бинокль на разверзшееся впереди препятствие. – Там такая же ледяная смычка.

– Проскочим? – с сомнением покачал головой Кондратьев. – Скорость-то уж не та…

– Танки грязи не боятся, – отчеканил Локис. – Еременко проскочил – и мы проскочим. Ты давай, выжми из этой колымаги все, что можно, а я их задержу. – С этими словами Володя плюнул на прицельную стрельбу, приподнялся чуть ли не в рост и зарядил по снегу перед американцами, вложив в очередь чуть ли не весь тридцатипатронный рожок. – Привет от тети Моти! – дико заорал он, поливая пулями пространство перед американской техникой.

Психическая атака возымела должное действие. Американцы шарахнулись в сторону подальше от сумасшедшего русского, забыв о договоренности и международных конвенциях, правила которых, впрочем, Локис не нарушал. Стрелял он, как и условились, не по людям, а по снегу. А что янки малость сдрейфили – так на то и рассчитывали. Расстояние между аэросанями и их преследователями стало стремительно увеличиваться. Американцы, правда, быстро опомнились, ругая себя за психологическую неустойчивость и солдатские рефлексы, но было уже поздно – аэросани стремительно приближались к снежному мостику, оторвавшись от преследователей метров на шестьдесят-семьдесят.

– Ты там далеко не уезжай, – крикнул Локис сослуживцу, свесившись с борта машины, – притормози. У меня тут мыслишка одна появилась…

Едва аэросани прогрохотали полозьями по запорошенному льду перехода, как Володька кулем скатился в сугроб, тут же подхватился и бегом рванул обратно. План его был прост – пока американцы не доехали до мостика и не перебрались на эту сторону – лишить их такой возможности. Потому что по-другому уйти от погони было невозможно.

Добежав до мостика, Володька распластался у его основания, несколькими сильными ударами ножа проковырял во льду небольшую лунку, аккуратно положил в нее гранату «Ф-1», выдернул чеку и изо всех сил припустил бежать обратно, считая про себя оставшиеся до взрыва секунды.

«Хоть бы америкосы не успели доехать, – подумал Локис, улепетывая во все лопатки, – а то еще заденет кого… Неудобно будет перед людьми…» Он едва успел нырнуть ласточкой за ближайший небольшой выступ льда, как за спиной прогрохотал взрыв и над головой засвистели осколки ледяной крошки.

Через секунду он вылез из укрытия и глянул в сторону расселины. Мостика больше не было. На краю пропасти сгрудились американцы.

– Эй, коммандос! – заорал Володька, приложив руку ко рту наподобие рупора. – Все там живы? – полюбопытствовал он, озабоченный узами международных соглашений.

– Фак ю! – вразноголосицу заорали в ответ американцы, понося русского Ваньку на чем свет стоит.

– Ну, значит, все живы, – удовлетворенно пробормотал Володя и двинулся в сторону остановившихся неподалеку аэросаней.

– В следующий раз ты меня предупреждай о своих намерениях, – довольно недружелюбно встретил героя Кондратьев. – Санки и так почти не слушают руля, а тут еще ты свою задницу с борта свесил. Мы чуть с мостика не навернулись! – выговаривал он другу.

– Времени не было рассказывать, – миролюбиво ответил Локис, – прости, Санек.

– Ладно, – удовлетворенно буркнул Кондратьев, озабоченно осматривая израненную машину.

– Ну, что там? – с тревогой поинтересовался Володя. – Есть надежда?