Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меня проняло, на миг я даже захотела оставить ее в покое, но вместо этого лишь усилила нажим. Я сняла пиджак, чтобы Сэмми могла видеть мое оружие.
— Брось нести чушь, — сказала я. — Расскажи мне, что знаешь, или проведешь лучшие годы своей жизни в тюрьме как соучастница убийства Родни Букера.
Конклин меня поддержал. Он согласился с моим поведением и обращался ко мне уважительно «сержант», не отвечая на умоляющий взгляд Сэмми.
Мы не дадим этой девушке выкрутиться.
Конклин рассказывал мне, что у Скитальца была целая сеть из девушек, торгующих крэком, но я и представить себе не могла на их месте таких, как Сэмми: симпатичных, хорошо одетых белых девушек, изъясняющихся так, словно воспитывались в отличной семье и получили хорошее образование.
Чем Скиталец смог ее зацепить?
Когда я начала давить на Сэмми, та расплакалась, и Конклин подтолкнул к ней через стол упаковку бумажных салфеток. Девушка вытерла глаза, высморкалась и судорожно вздохнула.
А потом начала говорить:
— Мы продавали крэк, понятно? Скиталец платил нам порошком, и мы вместе с ним его принимали. Проводили день за днем, пуская облака дыма; не ели, не спали, а только занимались безудержным сексом! — кричала она мне в лицо. — Эти неистовые оргазмы — десять, двадцать, один за другим…
— Здорово звучит, — сказала я.
— Да. — Сэмми не замечала моего сарказма. — Нереально. Потом он отвозил нас на места работы, а когда мы ее выполняли, то возвращались к нему домой.
— Сколько девушек скрывается под твоим «мы»?
— Три или четыре, — пожала плечами Сэмми. — Но не больше пяти. Больше в его доме за раз никогда не бывало.
— Напиши их имена, — сказал Конклин, подавая Сэмми ручку и блокнот.
От его слов девушка вернулась на землю и посмотрела на него так, словно говорила: «Ты в своем уме?»
— Что ты имеешь в виду под словами «отвозил на места работы»? — спросила я. — Отвозил на чем?
— Естественно, у Скитальца был автомобиль-фургон.
Голос Сэмми начал срываться. Конклин вышел из комнаты, а вскоре вернулся с банкой отличной колы и протянул ее девушке, она залпом осушила ее.
Я думала о Родни Букере — привлекательном мужчине, закончившем Стэнфорд и присоединившемся к Корпусу мира, который вдруг круто изменил свою жизнь и занялся продажей наркотиков, придумав для этого необычный и крайне жестокий способ.
Сэмми описывала этот кошмар, не понимая, что приводит меня в ужас. Букер держал добровольный гарем из молоденьких девушек-дилеров, он подсаживал их на наркотик, который позволял достичь «потрясающих оргазмов», пока те не сгорали и не умирали.
Букер был дьяволом современности.
Конечно, кто-то убил его.
Я спросила Сэмми, где стояла машина Букера, но она снова пожала плечами:
— Понятия не имею. Я выполнила свой гражданский долг? Могу я уйти, пожалуйста?
— Давай, я спрошу напрямую. Букер готовил метамфетамин у себя дома? — задал вопрос Конклин.
— Какое-то время, но потом это стало опасно.
Сэмми сделала глубокий вдох и некоторое время молчала, словно собираясь с мыслями.
— Моя жизнь закончилась, когда умер Скиталец. Теперь мои придурки-родители «приводят меня в порядок». Вы представляете, на что похоже падение в бездонный колодец? Это теперь моя жизнь. Я схожу с ума.
— Ага, — поддакнул Конклин. Я поразилась его настойчивости. — Ты сказала Синди Томас, что знаешь, кто убил Скитальца…
— Никогда этого не говорила.
— Сержант? — обратился ко мне Конклин.
— У нас достаточно оснований, — ответила я, вставая. И накинула пиджак.
— Ты можешь хранить молчание, — сказал Конклин Сэмми. — Все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя…
— Вы меня арестуете?
Сэмми оцепенела, когда Конклин заставил ее встать и надел наручники.
— Я имею право на один звонок, — сказала она. — Я хочу позвонить отцу.
Полным именем Сэмми оказалось Саманта Пинкус; мы выяснили это, когда в участок, подобно урагану, ворвался ее отец.
Нейл Пинкус был адвокатом, бесплатно защищавшим нищих обитателей района Мишн, где со своим братом открыл адвокатскую контору, причем располагавшуюся в одном здании со столовой для бездомных «От всего сердца».
Я изучила Пинкуса, пока он нависал над моим столом и требовал встречи с дочерью. Рост: метр восемьдесят, вес: примерно семьдесят с небольшим килограммов, подтянутый, лет под сорок, с залысинами, его лоб покрывали капельки пота от того пара, что буквально валил у него из ушей.
— Вы задержали мою дочь за что-то сказанное ею без присутствия адвоката? Я подам на вас в суд лично и на город в целом, понятно? Вы не зачитали ей ее права, пока она не выдала вам всю необходимую информацию.
— Верно, — ответила я. — Но это не был допрос обвиняемого, находящегося под стражей, мистер Пинкус. Ее права никто не нарушал.
— Сэм этого не знала. Вы ее запугали. Ваши действия равносильны пыткам. Я чертовски хороший адвокат по защите прав пострадавших и отправлю вас обоих прямиком в ад.
Джейкоби смотрел на нас через стеклянную стену своего кабинета, остальные находившиеся в отделе шесть человек сидели, потупив глаза и разглядывая происходившее исподтишка.
Я поднялась во все свои метр восемьдесят плюс пять сантиметров каблуков и сказала:
— Сбавьте обороты, мистер Пинкус. Пока что содержание разговора с вашей дочерью является достоянием только нас четверых. Помогите ей. Уговорите Саманту сотрудничать с нами, и мы не будем заводить на нее дело.
Мистер Пинкус проворчал что-то, потом кивнул и последовал за нами в допросную, где его поджидала дочь, положив перед собой скованные наручниками руки. Отец сжал ее плечи, затем выдвинул стул и сел на него.
— Я слушаю.
— Мистер Пинкус, по ее собственному признанию, ваша дочь — наркоманка и торговец наркотиками, — сказала я. — Она была втянута в это Родни Букером, также известным как Скиталец Иисус, к данному моменту жестоко убитым. Саманта не только продавала крэк, она еще сообщила одному доверенному источнику, что знает убийц Скитальца. Она — важный свидетель, и поэтому мы ее задержали. Нам нужно, чтобы она рассказала, кто убил Букера.
— Я не верю, что она занималась распространением наркотиков, — ответил нам Пинкус. — Но если это и так, то сейчас она подобным не занимается и сама не употребляет.
— Можно считать, что все в порядке, — огрызнулась я.
— Послушайте, ее мать и я — мы вплотную ею занимаемся. Ранний комендантский час. Ни мобильника, ни компьютера. Она бесплатно работает в столовой для бездомных и может воочию убедиться, насколько тяжелой бывает жизнь, к тому же столовая находится прямо под моим офисом.