– Выкупил браслет?

– Нет.

– Почему? – удивился Ероха.

– Почему!.. Почему!.. – взорвался Валентин. – По кочану! Убили его! И Росаву убили! А браслет исчез…

От такого известия у Ерохи отвалилась челюсть, а руки отвисли вдоль тела, как плети.

– Иди ты… – Но, видя, в каком состоянии пребывает друг, Ероха собрался и захлопотал вокруг Михайлы. – Ты присядь, Минь. – Он взял Валентина за плечи и едва ли не насильно усадил на стул. – На, попей водички. – Валентин принял из его рук ковш с водой и жадно, одним махом осушил его. – А… Кто убил, ты видел?

– Видел. Четыре мужика. Все в черном и на вороных жеребцах.

Ероха вздохнул:

– К Надею надо идти…

– Сам знаю, – огрызнулся Валентин и уже спокойнее добавил: – Сейчас отдохну и пойду.

Застать Надея на месте не удалось, пришлось дожидаться, пока он вернется в околоток. Выслушав рассказ Валентина, обыщик лишь головой покачал.

– Дохлое дело, Михайла. Те мужики в черных полушубках с песьими мордами на спинах, которых ты видел, ближние царевы люди, опричники. Никак мы до них не доберемся. Если бы сразу их взять, когда они еще в городе были… А теперь они уж далеко. Просить же царя выдать их – себе дороже. Так что останутся Ванька со своей сожительницей неотмщенными.

– Да не о мести я сейчас думаю и не о справедливости. Понимаешь, дом я вроде осмотрел, но не весь. Там такое…

– Понимаю. – Надей покивал головой. Опытному городовому порой не по себе становится в такой обстановке. Что уж говорить о неподготовленном обывателе.

– Браслет должен быть где-то там, просто я его не нашел. Либо в доме, либо во дворе. Сам говоришь, что мужики эти – люди серьезные. Зачем им копеечный браслет снимать с мертвого босяка? Не верится мне, что они его взяли. Другое дело – лошади. Ванька хвалился передо мной, что несколько дней назад побил каких-то людей и двух лошадей у них отобрал. Выходит, это он с опричниками поссорился. Вот они и навестили его – должок забрать. Лошадей себе вернули, а Рыжего на тот свет отправили. Это я понимаю. И то, что бабу Ванькину, позабавившись, отправили вслед за ним, тоже хоть как-то объяснить можно. Но зачем им браслет-дешевка? Тогда бы уж они с Ваньки и порты, и рубаху снять должны были. Да там тряпья этого – сундук полный. Ткани всякие штуками лежат… Ничего не взяли. Без надобности им это. Вот и браслет без надобности. Там он, Надей. Я уверен. Надо бы сделать так, чтобы его нашли. – Удрученный случившимся, Валентин пытался искать не там, где потерял, а где, ему казалось, светло.

– Гм-м, гм-м… Нагорная к нашему околотку не относится, но я ребят знаю. Поговорю, Михайла. Если браслет там, они его обязательно найдут. А если уж нет, то не взыщи… – Надей развел руки в стороны, словно расписываясь в собственном бессилии.

Домой Валентин вернулся уже затемно.

– Ну что? Принес браслет? – встретив его, в едином порыве воскликнули Ероха с Силой.

Валентин за сегодня так устал, что у него не осталось даже сил удивиться наивности своих приятелей.

– Нет, не принес, – ответил он, вешая на вбитый в стену колышек свой полушубок.

– А что же Надей? Не помог? – опять в один голос воскликнули друзья.

– Не помог. Я его с трудом дождался. Пока рассказал ему… Завтра он туда пойдет. – Пересказывать подробности разговора, расписывая возможные перспективы поисков, ему не хотелось. – Лучше расскажи, как ты сегодня один работал, – попросил Валентин, обращаясь к Силке.

– Да как, как… – Он махнул рукой, явно с досадой. – Ничего, считай, сегодня не заработал. Одному нет никакой возможности. Какой-нибудь хлюст обязательно подкрадется да под один из стаканчиков заглянет. Если там шарика нет, то двое других норовят игру начать. Это чтоб мне ничего не досталось. Либо одному, либо другому. Я, конечно, этому противился… А они тут же галдеж на своем тарабарском языке начинают. И, вообще, сегодня народ какой-то был… весь незнакомый. Никого из тех, что раньше играли.

– А что Дик?

– Устранился, исчез куда-то. Я его только в начале и в конце игры видел. Одним словом, пришлось по их правилам играть. Вот я ничего и не заработал.

– Понятно-о…

– Эх-х, – вздохнул Ероха. – Жаль, меня там не было. Я бы парочке наглецов носы расквасил, сразу бы наглеть перестали.

– Вот и иди с ним завтра, – поддержал его Валентин. – А я дома поваляюсь. Устал что-то сегодня.

– Нет, Минь, не получится, – возразил ему Силка. – Когда расходились, Дик ко мне подошел и просил, чтоб ты обязательно завтра был. С каким-то нужным человеком хочет он тебя познакомить. Большой этот… бизьнис большой, говорит, получится. Так и сказал: «Большой человек, большой бизьнис».

Поужинав, друзья легли спать. Валентина всю ночь, неоднократно повторяясь, как диск, поставленный на перезапуск, терзал один и тот же кошмар. Ему снились Лобов и Вера, стоящие над его неподвижным телом. И никак было не понять, отчего он столь неподвижен. То ли пребывает в глубоком сне, то ли… Лобов возмущался поведением слипера Василенко, совершенно позабывшего о своем задании и занимающегося обделыванием собственных делишек. А рыбасоиды меж тем все ближе и ближе к последнему рубежу, защищаемому подполковником Лобовым. «Пора прекращать этот бессмысленный эксперимент», – говорил Лобов, протягивая руку к пакетнику, от которого запитывалась вся аппаратура жизнеобеспечения. «Все-таки это лучший наш слипер», – робко возражала ему Вера. «Заклинило парня на этом браслете. Смерти он боится, Вера. А раз боится смерти, то нет уже бойца», – возражал ей Лобов. Валентин пытался проснуться, чтобы объяснить, что вовсе его не заклинило на браслете. Просто он сейчас решает задачу социализации в местном обществе, а параллельно ищет браслет. Ведь рыбасоиды обитают в высших слоях общества. И именно туда и надо пробиться Валентину. А как иначе? Ну не заходить же в каждый дом с вопросом: «У вас тут рыбасоиды случайно не пробегали?»

Но проснуться Валентину все никак не удавалось. Даже веком не пошевельнуть. «Наши предки с гранатой на танк шли, а он…» Рука Лобова все тянется к пакетнику… Валентин пытался заорать, остановить его, но все тщетно. Лобовский палец ложится на выключатель и… Все начинается сначала.

Признаться, за ночь этот нелепый сон так утомил Валентина, что, проснувшись и обнаружив себя по-прежнему в теле Михайлы Митряева, он даже обрадовался сему обстоятельству. «Однако, – пронеслась в голове мыслишка, – доля истины в этом сне есть. Если уж сейчас я и не могу достать рыбасоидов, то хотя бы размышлять на тему, как это сделать, я просто обязан».

Ночью в город пришла оттепель, и Валентин с Силой шли на «работу» в распахнутых полушубках, держа меховые треухи в руках.

– А как думаешь, Минь, – приставал к Валентину Силка, – что за бизьнис этот человек нам предложит? Небось что-то, связанное с нашей забавой…

– Посмотрим, – отмахнулся от него Валентин.