Микенская цивилизация оставила после себя великолепные золотые реликвии. Записи на кносских и других табличках, найденных в Пилосе на западе Пелопоннеса и датируемых 1200 г. до н. э., наводят на мысль об очень сильном критском влиянии. Но, хотя многое в ахейской Греции и напоминало Крит, это был совсем другой мир. Микенская цивилизация была патриархальной, что характерно для многих индоевропейских племен. Каждый сколько-нибудь значительный город имел царя. Один из них царствовал в Микенах, правя обществом воинов-землевладельцев, в подчинении которых находились арендаторы земель и рабы из числа автохтонного населения. Возможно, он возглавлял своего рода федерацию царей. На эту мысль наводят сведения, полученные из дипломатических записей Хеттского царства, в которых есть указания на существование в микенской Греции подобия политического объединения.

Кроме сведений о царях пилосские таблички содержат материал, позволяющий говорить о существовании жесткого надзора центрального управления над общинной жизнью, а также о наличии четкой иерархии официальных должностных лиц. Не вызывает сомнения, что имелись различия между положением рабов и свободных общинников. Нам только не дано узнать, как эти различия проявлялись в повседневной жизни. Не очень много мы знаем и об экономической жизни, которая своими корнями уходит в микенскую культуру, традиционно ориентированную на полное подчинение всей экономики царскому «дворцу», как это было на Крите.

К 1400 г. до н. э. влияние Микен было очень заметно и в материковой Греции, и на островах. Можно даже говорить о единой культуре, хотя существовали языковые различия в виде племенных диалектов, сохранившихся вплоть до времен классической Греции. Микены сменили Крит, утвердив свое торговое превосходство в Средиземноморье. Они основали торговые центры в Восточном Средиземноморье, и с ними считались хеттские правители. Со временем микенские керамические изделия вытеснили критскую керамику, а основанные критянами фактории отошли к микенцам. Микенская империя достигла вершины своего расцвета в XV и XIV вв. до н. э. Кроме всего прочего, этому благоприятствовали ослабление Египта и крушение Хеттского царства. На берегах Малой Азии были основаны колонии Микен, процветала торговля с азиатскими городами, особенно с Троей. Примерно с 1300 г. до н. э. начало нарастать напряжение между последней и греческими городами, и единственным выходом из этого состояния могла быть война. Ахейцы составили основную ударную силу коалиции племен, вторгшихся в Египет в конце столетия, и, по-видимому, это грандиозное вторжение завершилось примерно в 1200 г. до н. э., навеки оставшись в памяти как осада Трои.

То, что обозначается термином «смутные времена Эгейского мира», закрыто от нас и так же неясно, как и то, что происходило приблизительно в этот же период на Ближнем Востоке. Когда Троя пала, в материковую Грецию уже началось вторжение новых племен варваров. В конце XIII в. до н. э. крупные центры микенской цивилизации были, по-видимому, разрушены в результате землетрясения, и греков разбросало по разным местам. Так наступил конец микенской цивилизации, хотя и не все ее центры были уничтожены. Но их существование продолжилось уже на гораздо более низком уровне развития. Исчезли царские сокровища, дворцы так и остались не восстановленными. В уцелевших городах обосновались тогда еще менее цивилизованные племена, которые успешно просуществовали тут еще целые столетия; в некоторых местностях коренные жители были изгнаны или превратились в рабов новых завоевателей, индоевропейских племен с севера, продвижение которых началось примерно за столетие до падения Трои. Это нашествие совершенно не походило на прежние, когда завоеватели просто заселяли опустошенные ими земли; на этот раз они принесли с собой уже существующие у них порядки, никак не связанные с микенцами. Эгейский мир распадался, наступал период хаоса. Только перед самым наступлением 1000 г. до н. э. стали вырисовываться смутные очертания нового высококультурного образования – классической Греции.

Для владельца любой современной энциклопедии не составит большого труда узнать, что хеттами называют племена и народности, жившие в центре и на востоке Малой Азии во II–I в. до н. э. О хеттах упоминали египетские, ассирийские, вавилонские тексты. Судя по этим сообщениям, держава хеттов была могучей соперницей великих держав Древнего мира.

«Вот идет побежденный владыка хеттов, вместе с царями из других стран, которые идут с ним, которых он силой ведет с собой из тех стран, что на территории хеттов… Вооружены они войсками, воинами на боевых колесницах, оружием, больше их, чем песчинок на берегу. Смотри, вот стоят они, готовые к битве, под Старым Кадешем».

Так говорили фараону Рамсесу II двое пленных из сторожевого отряда хеттской армии перед битвой у города Кадеш, в Сирии. Фараон был ошеломлен. Ведь ему донесли, что царь хеттов Муваталлис со своим войском отсиживается в окрестностях Халпы (теперешнее Алеппо) и не осмеливается продвигаться на юг, боится идущих на север войск фараона. Фараон немедленно созвал военный совет. Но было уже поздно.

«В то время как его царское величество совещался с сановниками, побежденный, презренный владыка хеттов приблизился со своим войском, воинами на повозках и сопровождающим его множеством чужеземных народов. Они переправились через находящийся на юге от Кадеша канал, прорвались между отрядов его царского величества, которые, находясь в походе, об этом не знали. Отряды и воины на боевых повозках его величества бежали от них на север, где находился его величество. Тогда вражеские отряды побежденного владыки хеттов окружили свиту его величества, находившуюся подле него…»

Отчет об этом походе был написан в Египте, во славу фараона, поэтому называется в нем царь хеттов презренным и побежденным, даже тогда, когда как раз одерживает победу. В действительности же не был он побежденным ни до, ни после битвы у Кадеша, которая, после того как фараону посчастливилось вырваться из окружения и даже хватило сил перейти в наступление, закончилась чем-то вроде ничьей. После этого враждующие стороны заключили соглашение; т. е., по словам египетских писцов, «великодушный, милостивый» Рамсес II, «продвигаясь к югу, протянул руку в знак мира».

Кадешская битва была одной из самых крупных попыток Хеттского государства и Египта померяться силами. Хетты, судя по дошедшим до нас сведениям, атаковали двумя с половиной тысячами боевых повозок, «с различными воинами бесстыдной страны Хатти и многих ее союзников из Арадоса, Педеса, Кешкеша, Ируна, Киззувадана, Хереба, Икерета, Кадеша, Реке. По трое стояли на повозках воины…»

Хеттское царство просуществовало более тысячи лет, и даже после его разгрома в небольших государствах, возникших на его развалинах, жили хеттские традиции. Между тем, еще 150 лет назад наука не знала о хеттах ничего.

В 1902 году норвежский ученый Кнудсон заявил, озадачив весь научный мир, что им открыт новый, доселе неизвестный индоевропейский язык. Он утверждал, что обнаружил его на двух глиняных табличках с клинописью, найденных пятнадцать лет назад в Египте, в Эль-Амарне, среди дипломатических документов времен фараона Эхнатона (1379–1362 гг. до н. э.) и его отца Аменхотепа III (1417–1379 гг. до н. э.). Поскольку одна из табличек была обращена к царю доселе неизвестного государства Арцава, язык получил название «арцавского». Гипотезу Кнудсона о том, что это один из индоевропейских языков, несмотря на приведенные аргументы, современники встретили с большим недоверием. Но было известно, что в Богазкёе (Центральная Анатолия, Малая Азия) найдены отдельные фрагменты табличек с надписями на том же языке. В 1906 году там начались активные раскопки, и вскоре был обнаружен целый архив из тысяч глиняных табличек, многие из которых содержали надписи на «арцавском» языке.