У «Единой России» и ее лидеров вообще очень четкая и понятная картина мира, но вот почему тогда высказывания 80-летнего Горбачева звучат так болезненно для них и заставляют оправдываться? Неужели только потому, что Горбачев праздновал свой юбилей в Лондоне?

25 июля. Когда Евгений Ройзман обратился к читателям своего блога с просьбой решить, идти ему в Госдуму от «Правого дела» или не идти, это выглядело достаточно лицемерно, как и всякое голосование с известным заранее результатом. Дело в том, что у любого более-менее популярного блогера есть несколько тысяч человек лояльной аудитории, и эта лояльная аудитория всегда готова поддержать любое решение популярного блогера, будь то выдвижение в Госдуму, покупка автомобиля или какое-нибудь самосожжение — что угодно. Когда блогер пишет так кокетливо: друзья, я не могу принять решение, поэтому хочется узнать ваше мнение, — это значит, что решение уже принято, просто блогер хочется подстраховаться, потому что видит за собой риск потери лица. Две тысячи лет назад один региональный руководитель в такой ситуации публично умыл руки, но это было связано только с тем, что блогов тогда не изобрели. Если бы дело происходило сегодня, Пилат просто провел бы опрос у себя в ЖЖ. Поэтому голосование в ЖЖ Ройзмана, по итогам которого основатель «Города без наркотиков» принял решение идти в Госдуму от «Правого дела» вызывает неловкость — понятно же, что переговоры с Михаилом Прохоровым уже состоялись, и решение было принято именно по их итогам, а опрашивая своих читателей, Ройзман всего лишь страхуется от возможных упреков в будущем, потому что идти в депутаты от прохоровской партии — это совсем не то, чего ждали от Ройзмана тысячи его поклонников.

Но в этом акте лицемерия виноват все-таки совсем не Ройзман. Он, конечно, должен заседать в Госдуме — просто потому, что должен. Настоящих политиков в России наперечет. Ройзман — один из них. Человек, который, как бы к нему ни относиться, действительно пользуется невероятной популярностью у электората, причем эта популярность никак не зависит от ярлыков, выдаваемых где-то в Кремле. Я бы никогда не проголосовал за Ройзмана, но я уверен, что свое бесспорное право заседать в парламенте этот человек заслужил честно — в отличие от сотен бессмысленных функционеров, имитирующих сейчас какие-то там праймериз. Ройзмана знают, Ройзмана любят, Ройзману доверяют. Вообще-то этого достаточно, чтобы Ройзман был депутатом. А он не депутат — и мы с вами понимаем, почему.

Потому что персональный состав российского парламента определяют совсем не избиратели. Потому что для того, чтобы заседать в Госдуме, нужно быть не популярным в народе, а лояльным либо региональному, либо федеральному начальству. Госдума, полномочия которой истекают в этом году — это, вероятно, самый позорный парламент за всю новейшую историю России. Гимнастки, певцы, аппаратчики и молодежные функционеры — люди, о которых можно сказать что угодно, кроме того, что они действительно как-то представляют российское общество. Если завтра Ройзман станет депутатом, одно только это сделает российский парламент в миллион раз более адекватным обществу, потому что нынешняя адекватность Госдумы избирателям равна большому и круглому нулю.

22 июля. Чем удобна ситуация с Александром Бабаковым — по ней очень просто вычислить степень лицемерия в российской политике. Вчера, кажется, все сколько-нибудь заметные деятели комментировали переход Бабакова из «Справедливой России» в «Народный фронт», и все объясняли поступок Бабакова одними и теми же словами. Оказывается, Бабакова не устраивало то, что «Справедливая Россия» излишне увлеклась борьбой с «Единой Россией», а это неконструктивно. Или, что еще циничнее: Бабаков шел в левую партию, чтобы бороться за социальную справедливость, а теперь увидел, что по-настоящему за справедливость можно бороться только в рядах «Народного фронта». Собственно, эти же аргументы Бабаков сам приводит в своем открытом письме. Цитирую: «Ни один человек, нацеленный на конструктивную работу, на дела, не сможет состоять в партии, основным содержанием деятельности которой становится борьба за место под солнцем», — пишет Бабаков и, кажется, сам не предполагает, что кто-нибудь всерьез этому поверит.

Потому что устройство российских партий — это история, не имеющая совсем никакого отношения ни к идеологии, ни к тому, что на нашем птичьем языке принято называть конструктивной работой. Все примерно понимают, что политическое благополучие Сергея Миронова всегда основывалось не на идеологии и не на его организаторских талантах, а на том, что Сергей Миронов на правах то ли старого друга, то ли еще на каких-то, имел возможность прямой коммуникации с Владимиром Путиным. И вот из этой прямой коммуникации образовалась сначала «Партия жизни», если кто-то еще о ней помнит, а потом «Справедливая Россия». Но поскольку так называемые системные партии в России управляются, скажет так, не только их лидерами, «Справедливую Россию», когда она создавалась, усилили несколькими «немироновскими» кадрами, и главным из этих кадров был Александр Бабаков.

Нынешний формальный лидер партии Николай Левичев — это старый друг, то ли одноклассник, то ли сокурсник Сергея Миронова. Александр Бабаков другом Миронова не был никогда. Как и всякая российская партия, «Справедливая Россия» всегда была таким учреждением семейного типа, состоящим из похожих на Сергея Миронова людей — странных, нелепых, но добрых. Бабаков был среди них посторонним.

«Справедливая Россия» именно так его воспринимала — даже не как спонсора, хотя спонсором он был. Но странные и добрые люди просто не знают, что такое спонсор, они просто не оперируют такими категориями и просто не думают, откуда берутся деньги. Понятно, что Александр Бабаков сидел в «Справедливой России» ровно столько, сколько это было нужно людям, которые его туда посадили. То, что он переезжает теперь в «Народный фронт», свидетельствует совсем не о кризисе левых идей и не об особенностях «конструктивной работы». Изъятие Бабакова из «Справедливой России» говорит только о том, что эта партия больше не нужна Кремлю. И это, в общем, тоже понятно — теперь ведь есть «Правое дело».

16 сентября. Надеюсь, тех, кто думал, что весь скандал вокруг «Правого дела» — это такой пиар, сегодня уже значительно меньше, чем сутки назад. Но многие до сих пор думают, что в этой истории что-то не так. Меня вчера весь день спрашивали: «Погоди, но если это все всерьез, то что — неужели из-за Ройзмана? И если из-за Ройзмана, то почему он оказался такой важной фигурой? Почему Кремль, по сути, уничтожил собственный проект только для того, чтобы в нем не было Ройзмана? Это абсурд, так не бывает».

Мне вообще очень нравится, когда кто-то применительно к российской политике вдруг восклицает — «Это абсурд!» Российская политика вообще-то только из абсурда и состоит, да и не только политика. Абсурд — это естественное состояние России. Если бы все было логично, вот это действительно был бы повод нервничать. Но все же — если дело в Ройзмане, почему его персона оказалась настолько важной для Кремля?

Отвечаю: да нипочему. Формальных объяснений можно придумать сколько угодно — Ройзман националист, Ройзман сидел, Ройзман опасно популярен у себя там на Урале, — да что угодно, только эти объяснения не имеют никакого значения.