Узнав, что мы беглые рабы из «Возрождения», из-за кряжистых стволов вышел человек в буром балахоне. Он демонстративно поднял руки высоко над головой и направился прямо к нам. Храбрости ему не занимать, ведь он прекрасно видел, что у одного из нас имеется арбалет.

Стрелять я не стал. Повоевать всегда успеем, но сейчас лучше разойтись миром. На весь отряд у нас три паршивых меча, а из брони — одни лишь тряпки. А вот у переговорщика под балахоном что-то явно позвякивало. Возможно, он и арбалетный болт переживёт, если тот не прилетит прямо в голову. В чём я сильно сомневаюсь, зная точность окранитской бандурины.

Человек не дошёл до нашего укрытия несколько метров и скинул с головы капюшон, позволив рассмотреть его поподробнее. С виду — обычный мужик с небольшой русой бородкой, цепким взглядом и загоревшей до бронзового оттенка кожей. Имя над бритой головой перевелось как «Лёд», а из-за спины торчала характерная рукоять катаны.

Быстро её оттуда не выхватишь — тут не кино, можно и ухо себе отхватить. Так оружие носят лишь в походах или демонстрируют мирные намерения. Вот как сейчас.

— Вы отщепенцы? — уточнила приподнявшаяся Двойка.

— Угадала, сестра, — кивнул мужчина.

— Я тебе не сестра! Говори, что тебе нужно, и проваливай.

— Вы ступили на нашу территорию, — он развёл руки в стороны, будто пытаясь охватить весь сосновый бор. — Мы не могли такое проигнорировать.

— Что-то я ни одного межевого знака не заметила, даже скрытых меток.

— Так ты тоже ниндзя… — он оценивающе оглядел её с ног до головы. — Мы не афишируем своё присутствие здесь, чтобы слуги Феникса заглядывали сюда как можно реже.

— Тогда какие к нам вопросы?

— Всё те же самые.

— Мы просто хотим пройти дальше, — уверил я мужчину, присоединившись к беседе.

— За вами есть погоня?

— Она давно отстала, мы покинули каторгу больше недели назад.

— Понятно. Но что вы здесь делаете? Заблудились?

— Нет, просто хотим пройти к Мочалке.

— Решили идти по прямой? Но кратчайшая дорога не всегда самая выгодная.

— Мы предпочитаем рискнуть.

— Уважаю ваш выбор, но просто так отпустить не могу, — с нотками сожаления произнёс пограничник. — Нужно убедиться, что вы те, за кого себя выдаёте.

— Только не говори, что придётся к вам переться! — недовольно пробурчала Двойка. — Вы же сами скрываетесь от карателей.

— Мы не можем проигнорировать целый отряд в наших лесах. Обещаю, что вам ничего не угрожает. Если будете противиться, то мы посчитаем вас нашими врагами. Что скажете?

— Вот же вляпались… — скривилась девушка. — Рю, я советую прислушаться к его словам. Воевать против них глупо, это их леса. Но решение за тобой.

— Мы согласны, — кивнул я, взвесив все «за» и «против». — Но нам нужно сначала вернуться к остальным и предупредить их.

— Разумеется! — обрадовался переговорщик. — Я пойду с вами, во избежание недоразумений.

Делать нечего, пришлось идти к стоянке с пустыми руками, зато с сопровождающим. Хорошо, что удалось по пути перехватить Сторка с Хрустом прежде, чем они повстречались с местными «Робин Гудами». Те успели потихоньку окружить отряд, но пока что себя не проявляли. Иначе быть беде, ведь ребята в переговорах не очень сильны.

Мы быстро ввели всех в курс дела и собрали немногочисленное оружие. Только после этого нас окружили бойцы в маскировочных балахонах. Два с лишним десятка, среди которых затесались три роя. Такую толпу мы бы точно не потянули. Большинство воинов леса были вооружены лёгкими мечами и саблями, а у шестерых помимо этого имелись компактные арбалеты.

Лёд собрал всё колюще-режущее, пообещав вернуть, когда процедура проверки завершится. Без неё никак. Мало ли, вдруг мы засланцы, как Сау? Сначала пройдут фальшивые беглецы, убедится в наличии в лесу партизан, а потом по их следам нагрянет карательный отряд с паладинами во главе.

Напрягало меня во всём этом, что нас вели в одно из поселений, чьё расположение мы знать никак не должны. Но на полпути нам накинули непроницаемые мешки на головы, вызвав у меня не самые приятные ассоциации. Примерно так же я путешествовал по святым землям, только со скованными руками. Утешало одно — брать с нас практически нечего, а о моей способности к картографии местные не знают. Иначе прикопают безо всяких разбирательств.

В итоге нас повели через самые дебри, куда я и сам бы не сунулся. Сопки окончательно превратились в пологие холмы, но деревья росли далеко не везде. Кое-где песчаные отложения выходили наружу, заставляя лес отступить, да и в самом тёмно-зелёном ковре зияли проплешины. Большинство из них имели округлую форму, напоминая лунные кратеры. В некоторых блестела вода, принесённая многочисленными ручейками. Река нам попалась всего одна, зато мелких водотоков по колено в глубину хватало в избытке.

В деревню мы пришли уже затемно, отбив все ноги по пути. На спутниковых снимках она почти не просматривалась, так как местные строились прямо под деревьями. Даже те строения, что находились на открытых местах, могли похвастаться приличной маскировкой. Крыши у них густо поросли кустарником и травой, превращая их в неразличимые пятна на фоне леса.

Роль забора выполняло колючее невысокое растение, густо посаженное вдоль периметра. Узкие прорехи в этой живой изгороди позволяли пройти внутрь лишь по одному.

Бомбардировщику без тепловизора здесь делать нечего. Они явно боятся какой-то угрозы сверху…

С другой стороны, образ жизни отщепенцев обязывает соблюдать осторожность. По дороге я расспросил Двойку и убедился в правоте своих выводов. Основной контингент лесных жителей составляют выходцы из Святой Нации, которые не смогли ужиться с местными порядками. Они партизанят на пограничных землях и всячески портят жизнь окранитам. На большее их сил пока что не хватает, но это не мешает им грезить о полном свержении власти святых отцов. Революционеры готовят диверсионные отряды и постоянно вербуют новых сторонников, так что я почти не сомневался, что и нам предложат пополнить их доблестные ряды.

Проживала здесь пара сотен человек, не больше. Почти у всех, кто вышел нас встречать, при себе имелось пусть и дерьмовое, но оружие. Копья, дубинки и даже простенькие мечи. Разведчики быстро всех успокоили, но с развлечениями у местных дела обстояли туго, поэтому народ расходиться упорно не желал.

Только с появлением лидера гомон затих, а многие поспешили по своим делам. Старостой оказался кряжистый мужчина в уже привычном одеянии с капюшоном, опирающийся на резной посох из чёрной древесины. Возле него вышагивал ручной костепёс серебристого окраса воистину гигантских размеров. Пожалуй, в сидячем положении он мог запросто лизнуть меня в лицо.

Звали старосту «Кон», и пока глава разведчиков рассказывал о задержанных нарушителях, он бегло просмотрел наши скудные пожитки. Больше всего, как и следовало ожидать, его привлекли древние карты. Их мужчина просмотрел от корки до корки по нескольку раз. Лишь потом поинтересовался, откуда у нас это добро.