Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наступление продолжилось.
23 июня турки оставили крепость Гасан-кала, форпост Эрзурума, а на следующий день русская армия Паскевича взяла и сам город. С его огромными продовольственными и военными запасами. Всего в это наступление нам досталось 30 полевых и 150 крепостных орудий.
Пока Паскевич сосредоточил свои силы в одном месте и бил турецкую армию, в других местах дело обстояло плохо. Как уже упоминалась, сил у нас было в пять раз меньше османских, поэтому получилась система «Тришкина кафтана». Паша Вана 6 июня осадил крепость Баязет.
Особенно в Баязете отличился наш донской 12-й казачий полк, под командованием полковника Шамшева. Когда на крепость шла 19 тысячная турецкая армия, то полк Шамшева лихо атаковал передовой авангард турецкой кавалерии, поколов пиками и порубив шашками 200 вражеских всадников.
Когда турецкая армия осадила Баязет, донцы оказались заперты в маленькой крепости. На стенах, совместно с пехотой и жителями города, они отражали штурмы турок. При этом надобно заметить, что в отличии от солдат пехоты, имеющих ружья со штыком, казаки были вынуждены пользоваться только столь неудобной в пехотных порядках длинной кавалерийской пикой. Наконечник которой так удобно и легко было срубить турецким ятаганом.
Один из штурмов продолжался без перерыва целых 38 часов. Донцы отражали все атаки турок, они сваливали лестницы, обстреливали противников из пушек и ружей, а при всяком отступлении турок станичники открывали ворота садились на коней и бросались за ними. Сам Шамшев получил при такой вылазке тяжелое ранение в грудь.
13 дней без воды, при уменьшенном довольствии, а в последние дни и совсем без еды, оборонялись наши войска, а вместе с ними и казаки 12-го донского полка.
Паскевич вынужден был послать подкрепления, которым удалось временно снять осаду города…
Граф Паскевич вынужден был вновь собирать войска в кулак для продолжения наступления на Эрзурум и настырный паша Вана вновь взял Баязет в осаду. Получив известия о падении Эрзурума, в начале июля нашкодивший ванский паша бежал, бросив свой лагерь, отводя воинов для защиты своего родного пашалыка.
За героическую оборону города полк Шамшева получил георгиевское знамя с надписью: «За оборону Баязета 20 и 21 июня 1829 года».
Генерал Бурцев минимальными силами рвался к Трапезунду. Он после длительного марша взял армянский город Байбурт, выступающий ключом к Трапезунду. Но к северу от Байбурга русские части потерпели поражение от отрядов аджарских горцев и генерал Бурцев, собираясь откусить больше, чем он мог проглотить, погиб.
Паскевич послал 6 тысяч солдат, чтобы отомстить Осману-паше и побить аджарских лазов. Этот отряд сумел захватить еще один город вблизи Трапезунда — Гюмешхане. Кроме Трабзона на побережье турки пока уверенно контролировали и Батуми.
В это время в самой России усмирили последние отголоски «картофельных бунтов».
У нас, на Балканах, дерьмо снова забурлило. Жизнь била ключом. Кажется, чего уже воевать? Османы проиграли, а через пару месяцев, в конце октября, все равно всем войска на зимние квартиры уже надо отводить. Так чего же рыпаться? Но человека с ружьем, почувствовавшего власть, не остановить.
Особенно лютовали албанские башибузуки скутурийского паши Мустафы. Напомню, что многие его воины были албанцами только по названию. Еще в 14 веке турки-османлы чтобы закрепить за собой земли на западе Балканского полуострова переселили 10 тысяч кочевых чепни-туркмен из Малой Азии в северную Албанию. Потом, чтобы потеснить старые туркменские династии на местах, последовало еще несколько волн турецких переселенцев из Малой Азии. Мусульмане составляли в Албании и Косово более 70 % населения, а всего на Балканах — 37%.
При этом, все мусульманское население было полностью военизировано. Вооруженные банды, называющие себя «гази» подняли уровень насилия в этих местах на небывалую доселе высоту. Впрочем, у нас эти банды часто фигурировали под названием «гайдуки» ( в переводе с венгерского — «пастухи»). В общем, Западные Балканы всегда представляли собой бомбу замедленного действия, в ожидании взрыва.
Чувствовалось, что этот звероватый албанец Мустафа хочет по максимуму использовать оставшиеся теплые месяцы и разграбить за это время как можно больше городов. Причем — султанских. Под предлогом борьбы с неверными. Это такой ловкач, каких еще поискать надо.
В середине августа, несмотря на перемирие, Мустафа, образина чертова, всем утер нос, заняв Софию, располагающуюся на южных отрогах Балканских гор на западе Болгарии и разграбил город. Затем он двигался все восточнее и южнее, как будто он собрался идти навстречу русской армии под Адрианополь. Именно так всегда поступают дурно воспитанные девочки. Когда Мустафа занял Филипполь, в Пловдивской области, дело приняло угрожающий оборот.
После этого Дибич, как особа приближенная к императору и имеющая среднее образование, заявил, что если к 1 сентября шустрый албанец не угомонится, то война возобновится. И Стамбул падет. Дибич выслал русские отряды под предместья Стамбула, где они установили тесные связи с кораблями, блокирующими город. Султан почувствовал, что чужие пальцы схватили его за шею. Как только русские захотят, то они возьмут Стамбул и захватят султана в плен. И будет показывать его в клетке на ярмарках. За деньги.
Кроме этого, генералу Кисилеву предписывалось, оставив в Молдавии и Валахии для обороны незначительные силы, с остальными идти против Мустафы. Не мешало бы содрать с албанцев шкуру. Нечего с ними миндальничать!
Происходило настоящее крушение Османской империи. Испугавшись за свою жизнь, султан — «Тень Аллаха на земле», прогнав бесполезных австрийского и английского посланника, принял русский ультиматум. При посредничестве прусского посланника 2 сентября был заключен мир, получивший название Андианопольского.
В довершении всех бед, великобританского посланника Николаса Стэнфорда стамбульские торговцы обвинили в краже книг из книжных лавок и продаже их букинистам.
Глава 17
Но даже после всего вышеизложенного настырный паша Мустафа не унимался, позволяя себе пение нецензурных куплетов, сопровождавшихся соответствующими телодвижениями. А его армия «анархистов» бродила по Болгарии и грабила города и села. Генерал Киселев переправился через Дунай у Рахова пошел к Габрово, чтобы угрожать флангу албанцев, а дотошный генерал Гейсмар зашел им в тыл. Разбив боковые отряды албанцев Гейсмар в середине сентября освободил Софию, а обиженный Мустафа, словно исполнитель цыганских романсов, с дремучей тоской заперся в Филипполе.
Там он упорно оставался до зимы, но учитывая, что он здесь уже все объел и ограбил, а русская армия с
