Норимацу, за то время, что крепыши в костюмах реагировали, Ржевский успел намного больше них.

Во-первых, он уронил на землю подсечкой того, кто атаковал его вслед за здоровяком. Во-вторых, уже знакомым приёмом (захват кисти и ствола поверх) обезоружил следующего.

В-третьих, отобрав оружие, он покрутил его перед глазами. Затем сбросил под ноги обойму, выщелкнул не пойми откуда ещё один патрон и бросил следом сам пистолет.

— Говно. — Пояснил он бесстрастно в широко открывшиеся глаза прикрываемого пассажира.

В руках напарника по бизнесу с необъяснимой стремительностью материализовались по второму кругу его собственные стволы, изъятые у соотечественников Шу в её доме (теперь уже бывшем):

— Господа, это недоразумение! Давайте спокойно поговорим!

Менталистка тем временем спокойно раздвинула незнакомых мужчин и подошла к охраняемому:

— Дим, это Демидов, Виктор Петрович. — Длинный ноготь с непростым маникюром уткнулся в лоб озадаченного человека лет пятидесяти. — Промышленник, у него проблема, отчасти похожая на барсуковскую. Ему страшно, люди его вооружены незаконно, со всех сторон ждут нападения.

Она что, придерживает их в ментале? Ну даёт.

А ведь это не стразы и не стекло, неожиданно поняла Шу. Это ведь бриллианты у неё на ногтях, часть композиции маникюра. Эта точно не станет подменять драгоценности имитацией.

Получается, синие и зелёные камни — сапфир и изумруд?

Японка задумалась, решение было интересным. Понятно далеко не всем, но, если не нуждаться в деньгах, для самой себя и для личной самооценки…

Через секунду она поймала себя на том, что идея нового маникюра плюс натуральные камни (как у Наджиб — здесь можно ревниво нахмурить брови) увлекла её едва ли не больше, чем полученный только что земельный участок.

Участок в Золотом Квадрате города Сота, дающий офигеть какие права и привилегии и не имеющий аналогов на родине. Ну-у, если не замахиваться на землю за забором Дворца Микадо — но там ей точно никто селиться не предложит.

Ржевских дома не водится, мысленно улыбнулась Норимацу.

* * *

— Дмитрий Петрович, вы производите огнестрел? — убираю вызвавшие недоразумение пистолеты японцев себе за пояс, одёргиваю поверх очередную новую рубаху и без затей протягиваю руку для рукопожатия. — Ржевский Дмитрий Иванович.

На втором запястье активирую местный магический аналог персонального идентификатора: к чему плодить напряжёнку, если имеет место недоразумение.

Промышленник внимательно читает подтверждение моей личности, в ответ ладонь протягивает только после этого:

— Да. Можно подумать, вы не в курсе…

— Не в курсе, не переоценивайте себя, — качаю головой. — Недавно подвергся атаке менталиста, часть воспоминаний безнадёжно утрачена. О вас в любом случае слышу впервые.

— Почему вы назвали наш пистолет говном? Если ничего не помните, как сообразили, что я производитель?

Моя фамилия его занятным образом моментально успокоила.

— Охрана неплохая, — для людишек, вслух этого не говорю. — А стволы сделаны некачественно, поскольку сталь дерьмо. И ударный механизм дерьмо по той же причине, и ствол от настрела будет такие кренделя писать, что… А как тренироваться без настрела?

— Неожиданно. Эти девушки с вами? Кто они?

— Девушки со мной. Дамы, вы позволите вас представить? — побольше куртуазности в голос.

Глядишь, рыженькая и сменит гнев на милость. Блондинка Вика, в принципе, уже смотрит нормально, а вот Наталья.

В следующую секунду решительно беру себя в руки: в глазах промышленника Демидова прокрутились мысли и на меня он теперь смотрит со вполне определённым интересом.

Если подумать. Производит огнестрел, который здесь вне закона. Значит, производит для государства.

Конструкция конкретно этих пистолетов неплоха, но материал дерьмо. Вынужден занижать качество? Сокращать ресурс эксплуатации? Зачем?

Явно чего-то боится и со всех сторон ждёт нападения — видно и по нему, и по лихорадочным действиям охраны. И менталистом быть не надо, чтобы понять.

Прибыл в Соту только что, людей взял первых попавшихся. Комплимент насчёт того, что они неплохи, комплимент и есть.

— А ведь у вас проблемы в столице, — завершаю вслух анализ, выпуская его руку. — Могу спросить, от кого из цесаревичей поступило последнее предложение? Или от кого по их поручению?

Демидов удивлённо раскрывает глаза и рот. Охрана опять напрягается.

— Не переживайте, — предлагаю. — Я вам не враг.

— Откуда вы знаете?! Я же сам об этом точ!..

— Главное оружие солдата — интеллект, — назидательно поднимаю вверх указательный палец.

Поговорка хорошая. Что вдвойне ценно, в семье Ржевских передаётся по наследству поколениями — из легенды не выбиваюсь.

— Вычислил, — добавляю под недоверчивым взглядом промышленника. — Слово Ржевского.

Он снова расслабляется. Охрана следом.

Возникает неприятное ощущение детского сада, вынужденного играть во взрослые игры.

— Как насчёт совместного обеда на четверть часа? — неожиданно для самого себя указывая взглядом на летний ресторанчик через дорогу.

Там как раз никого, можно спокойно пообщаться.

— Но у вас такой вид! — Демидов красноречиво смотрит на мои прожжённые многократно брюки, просвечивающие в дырах зелёные трусы, носки с непредусмотренной изначально перфорацией. — На вас даже обуви нет!

— Обувь на мне будет через минуту, — достаю из кармана четверть тысячи золотом в кожаном мешочке. — А вот дерьмовая сталь и хреновая технология из ваших стволов за это время никуда не денется. Могу попросить вас послать кого-то из своих? — высыпаю часть золота на ладонь. — Купить мне любые ботинки в ближайшем молле?

— А вы меня девушкам сперва представьте, — решительно заявляет промышленник. — Извините, не могу принять предложение до того, как узнаю, с кем имею честь. Или они с нами не пойдут?

Точно, бежит от кого-то. И точно менталисты постарались — видно по затравленным глазам.

Наджиб мне подмигивает и щёлкает пальцами.

Все вокруг замирают как статуи, исключая лишь Шу.

— Тс-с-с. Всё, последнюю минуту почистила, можно идти, — подмигивает Мадина ещё раз. — Мне тоже тренироваться надо, — отвечает она на мой незаданный вопрос. — А тут как раз группа интересная подобралась: мне раньше групповой контроль недоступен был.

Демидов, его импровизированная охрана, кузины Барсуковы — все как по команде отмирают.

— О, пойдёмте! — чуть более экспрессивно, чем было бы нормой, выдаёт промышленник. — Там хорошо кормят?

— А ты очень опасна. — Серьёзно говорит японка менталистке на своём языке, чтобы никто не понял.

— Не бзди, я адекватная, — по-хамски отмахивается та. — И тебе точно не враг.

Рыженькая и белобрысая пару секунд вертят головами, пытаясь сообразить что произошло. Затем с подозрением впиваются взглядами в Наджиб.

Та как ни в чём ни бывало подмигивает и им, незаметно прикладывая палец к губам.

Затем говорит мне речью Залива:

— У Демидова та же фигня, что и у Самбура. С поправкой на специфику. Только за него ещё и по линии обер-прокурора взялись, что-то нехорошее фабрикуют — тюрьмой грозят, не только всё отобрать.

— Кто наехал?

— Коллеги по