— Не будет, не будет! — заверил меня подполковник.

— А у меня потом неприятностей не будет? — в упор смерил я его взглядом. — А то Астахов потом нажалуется, что ему не дают покоя!

— Да не жаловался он, Синицын! — вдруг заявил Герасимов, нервно подрыгивая ногой. — Тут другое!

— Да что другое-то? — не выдержал я. — Как я могу работать, не зная всех обстоятельств?

Герасимов поднялся с кресла:

— Не могу я тебе сказать, Синицын! — заявил он. — И вообще… Не твоего ума это дело! Работай!

Я вышел из кабинета. К Герасимову быстро вернулась привычная уверенность, и спорить с ним было бесполезно. Мы решили вопрос так: я с двумя оперативниками отправимся на квартиру к Астахову. Будем там до позднего вечера, а в ночь нас сменят двое других под руководством старшего лейтенанта Точилина. Кроме того, в это время другие опера будут объезжать всех друзей-знакомых Астахова, выясняя, не прячется ли он у них. Я вспомнил о некой Светлане Ярцевой, которая, судя по всему, была любовницей Астахова, и посоветовал в первую очередь наведаться к ней. Увы, это дало лишь отрицательный результат: Светлана заявила, что видела Астахова в последний раз в ночь с пятницы на субботу, как раз тогда, когда и погиб Скоробогатов, что совпадало с показаниями самого Астахова…

Мы же с Коробовым направились домой к Астахову. Супруга его, надо сказать, вела себя очень приветливо. Видимо, она сильно опасалась за судьбу своего мужа и всячески старалась нам угодить. Перед этим она, правда, поинтересовалась, занимается ли кто-то поисками ее мужа или все ограничивается лишь сидением в их квартире. Узнав, что поиски ведутся самым активным образом, женщина немного успокоилась.

До полуночи Астахов не появился. Телефон его также молчал. Группа, отправленная по разным адресам, сообщила, что нигде Астахова обнаружено не было.

Вскоре должна была приехать смена во главе с Точилиным, но я отказался от нее. Мне совершенно не хотелось идти домой: слишком муторно было на душе. Я все время мысленно возвращался к дочери и думал о том, как и что там происходит, как прошла операция и как Катюха себя чувствует. Оставаться одному сейчас не хотелось. Я вообще всегда спасался от тягостных переживаний работой. Только так и можно было отвлечься. Вскоре прибыл Точилин, а Коробов был отправлен домой.

Ночью я практически не спал, в отличие от Точилина, который на предложение хозяйки прикорнуть на диване ответил радостным согласием и сразу же бухнулся на него прямо в одежде. Собственно, это было, наверное, правильным — я имею в виду, что не хватало еще раздеваться на операции… Хорош бы был Точилин, представший пред неожиданно заявившимся хозяином квартиры, в семейных трусах, на разобранном диване. Поэтому прикорнуть я ему разрешил, но вот предложение жены Астахова расстелить постель отверг решительно и категорически. Мне еще трагикомедии здесь не хватало.

И только под утро я задремал, сидя прямо в кресле. Даже не задремал, а провалился в какое-то тревожное забытье, которое было прервано неожиданным звонком и стуком в дверь — именно во входную дверь, а не в домофон. Я мгновенно поднял голову, а мимо уже быстро простучали шаги хозяйки квартиры, буквально вылетевшей из своей комнаты. Я опередил ее и на цыпочках вышел в прихожую, доставая на всякий случай пистолет и прижимаясь к стене.

— Кто там? — с тревогой в голосе спросила хозяйка.

— Это я, открывай! — торопливо проговорил голос Астахова.

Женщина бросила на меня вопросительный взгляд, я молча кивнул, и она принялась отпирать замок. Едва она открыла дверь, как в квартиру ввалился Игорь Кириллович собственной персоной. Глаза его лихорадочно блуждали, он был крайне напуган.

Я собрался уже выйти навстречу, как следом за Астаховым, резко подталкивая его в спину, в квартиру буквально вломился здоровенный детина, державший в правой руке пистолет. А за ним, тесня обоих вперед, появился еще один.

Наши взгляды встретились. Первый, толкавший Астахова, на мгновение замер, увидев меня. Круто развернувшись, он рванул к двери, увлекая за собой своего спутника, рявкнув на ходу:

— Валим, менты!!!

На размышление ушли доли секунды. Упускать Астахова нельзя было ни в коем случае, но и этих непрошеных гостей следовало задержать. Сообразив, что Астахова проще задержать, поскольку он, во-первых, уже в квартире, во-вторых, не вооружен и слишком неуклюж, в-третьих, кажется, бежать никуда не собирается, я громко крикнул в комнату:

— Точилин, принимай!

А сам рванулся на выход к лестнице, где уже слышался звук спускающегося лифта. Чертыхнувшись, я загрохотал ботинками по лестнице, слыша вдалеке голоса из квартиры Астахова и надеясь, что Точилин, будь он неладен, все-таки справился со своим сладким предутренним сном…

Когда я вылетел на улицу, двое бандитов уже впрыгивали в машину, стоявшую возле подъезда. Я тут же перевел взгляд на номера, тем не менее не прекращая преследования и пытаясь добежать до своей машины. Однако это оказалось непросто: из машины высунулась рука с пистолетом, прозвучал выстрел, направленный в мою сторону. За полсекунды до этого я рухнул прямо на асфальт и перекатился в сторону, при этом замечая, как рука переместилась в сторону и дала два выстрела по колесам моей машины. После этого автомобиль бандитов мгновенно сорвался с места, стремительно исчезая в конце двора…

Я в отчаянии оглянулся. Ни одной машины в этот ранний час поблизости не было. Выхватив рацию, я быстро передал данные на автомобиль, сохраняя надежду, что бандитов все-таки удастся задержать. Кроме того, позвонил и попросил прислать служебный автомобиль и мастера, чтобы заменил изуродованное выстрелом колесо служебной машины. Сам же вернулся в квартиру Астахова — сейчас первым делом следовало хорошенько его потрясти…

Игорь Кириллович Астахов сидел в комнате в кресле, в котором несколько минут назад томился я. Вид у него, правда, был совсем не таким лощеным, как при наших предыдущих встречах. Да что там говорить, кандидат в депутаты выглядел плачевно: он был помят, под глазом красовался фингал, да и вообще, на мой взгляд, Игорь Кириллович слегка, совсем чуть-чуть, относительно своих больших размеров, похудел. Он прикладывал к пострадавшему глазу лед и морщился. Тут же суетилась его супруга, совершенно растерянная, но приободренная тем, что ее муж, хоть и не совсем невредимый, но живой, появился-таки дома.

При моем появлении Астахов поднял глаза и улыбнулся какой-то жалкой улыбкой. Точилин стоял рядом, всем своим видом показывая, что уж теперь-то он никуда не отпустит от себя кандидата в депутаты…

— Ну что ж, Игорь Кириллович, — медленно проговорил я. — За время вашего отсутствия у меня накопилось к вам немало вопросов. Так что предлагаю проехать к нам в Управление и все обсудить.

— Да вы что? — ахнул Астахов. — Разве вы не видите, в каком я состоянии? Мне нужна немедленная медицинская помощь! Я никак не могу ехать в Управление! Мне необходим полный покой!

— Поехали, — спокойно произнес я, поворачиваясь к двери и игнорируя причитания.