хоть в скульптуру.

С этими словами двойник Мезина протянул Решетникову загранпаспорт Мезина и банковскую карту.

– Прошу, избавь меня от подробностей. Потратил сколько?

– Столько, чтобы не вызвать подозрений.

– Гонорар снял себе?

– Нет, это отдельно.

– Пластический грим снимать уже дома, – сказал Решетников.

– Это само собой. И сжечь. Ладно, меня забирают, я поехал на иглоукалывание, хочу жену побаловать.

Решетников пожал руку Руслана, тот вышел из машины.

Позвонила Красовская:

– Я нашла врача.

– Понял. Спасибо. Но давай так: мне сегодня полегче, его уже рядом нет, может, и так справлюсь. Я, получается, уличил свое подсознание, что оно со мной играет, и тем самым прервал игру.

Красовская продолжала настаивать:

– Все равно, вам бы хорошо поговорить со специалистом, это серьезный врач, никто не узнает, не бойтесь.

– Не боюсь ни разу, я бесстрашен в целом, просто пока нет надобности. Спасибо за плечо или грудь, во что я там вчера рыдал.

– Берегите себя. Дайте себе пару дней отдыха, не пишите.

– Слушаюсь, – бодро ответил Решетников и отключил телефон.

Приехав в агентство, он первым делом попросил Дашу сварить ему кофе. Он только начал наслаждаться горячим напитком, запивая его холодной водой, как в кабинет вошли Стася и Даша.

– Я сказала, нельзя, – оправдывалась Даша.

Стася уверенно прошла к его столу.

– А вы с ней тоже спите? Это ваш ребенок?

Даша открыла рот от удивления и наглости.

Решетников успокаивающе улыбнулся:

– Даш, все хорошо. Это хороший человек.

Стася, увидев чашку в руке Решетникова, попросила:

– А можно мне кофе?

– Нет, – жестко ответила Даша.

– Даша, ради меня, – попросил Решетников.

Даша вышла, подчеркнуто игнорируя незваную гостью.

Стася, нимало не смущаясь, присела на стул и, кокетливо подперев кулачком щеку, сказала:

– Напишите мне что-нибудь, монолог или монопьесу, и я брошу Сашу, обещаю.

Решетников спокойно взирал на девушку:

– Дальше.

Стася вдруг поменяла позу, села прямо, серьезно посмотрела на Решетникова:

– Я думала над вашими угрозами.

– Я не угрожал.

– Ну не суть, – сказала Стася. – Я долго думала, почему вы так против того, чтобы мы с ним встречались. Не потому, что я актриса, и с актрисами живут, есть такие случаи. И я поняла причину.

Она замолчала.

– Ну? – Решетников ждал продолжения.

– Потому что рано или поздно, если мы будем вместе и, не дай бог, счастливы – всплывет, что вы наняли меня. И тогда Саша вас не простит. Сейчас отношения у вас хорошие, роман Саше понравился. И все порчу только я – как напоминание о том, что все это когда-то рухнет.

– Будешь меня шантажировать?

– Если еще раз вы попробуете что-то такое… я расскажу все Саше. Уверена, я как-то смогу с ним остаться, а вы потеряете сына.

Решетников выдержал паузу, затем, как до этого Стася, подпер щеку кулаком и заговорил:

– А хочешь, я расскажу, почему ты с Сашей?

Стася напряглась:

– Только если быстро.

– Потому что боишься. Боишься, что у тебя больше никогда не будет чистого светлого парня с большим сердцем. И если ты с ним расстанешься, то заполнить пустоту придется кем-то из твоего мира. Актером-нарциссом, пускающим на тебя слюни педагогом, плешивым режиссером, самодовольным продюсером.

Стася вздохнула:

– Жаль мне вас. Жаль, что вы не можете поверить, что я его просто люблю.

– Я в Бога не верю, а ты хочешь, чтобы поверил тебе?

В кабинет вошла Даша, в руках у нее был кофе в стаканчике – из кофейни «Старбакс».

Стася забрала кофе и вдруг поцеловала Дашу прямо в губы, подмигнула Решетникову и ушла. Даша застыла в оцепенении, перевела изумленные глаза на Решетникова. Он ожидал увидеть возмущение, гнев, но с удивлением обнаружил, что Даше, похоже, поцелуй пришелся по душе.

– Хорошо целуется? – спросил он с лукавой улыбкой.

– Да… но…

Решетников заулыбался еще шире:

– Саше тоже нравится.

* * *

Как Решетников и просил, их делом о разводе занимался вполне лояльный судья – мужчина лет сорока пяти. Он сидел во главе стола, сделанного в форме буквы Т. Рядом притулилась стенографистка. Решетников и его будущая бывшая жена сидели за длинным столом напротив друг друга.

– Вы без адвокатов? – поинтересовался судья.

– Да, – ответил Решетников, – полюбовно, родные люди все-таки.

Ольга озабоченно вставила:

– Саша опаздывает. Сын.

– Начнем без него, – сказал судья. – По имущественным вопросам у вас достигнуто согласие?

– Да. Полное, – быстро ответила Ольга.

Решетников добавил:

– Ну, почти полное.

Судья, нахмурившись, уставился на Решетникова:

– Так, что еще за нюансы?

– Мне тоже интересно. – Ольга прищурилась.

– Я хотел бы забрать свою чашку.

– Какую? – Ольга была удивлена.

– Ну, этого, «японца». Ты свою разбила и постоянно пользовалась моей. Я терпел раньше, но теперь хочу, чтобы мой «японец» был у меня. Это же моя чашка, верно?

– Решетников, ты меня, конечно, извини, но это какой-то пошлый разговор.

Судья посмотрел на Ольгу, та хранила непримиримый вид.

– Ну что, забираю? – поторопил ее Решетников.

– Это моя чашка.

Тут пришла очередь удивляться Решетникову.

– Свою ты разбила, – повторил он.

Судье, похоже, надоело слушать бредовый разговор про какую-то чашку.

– Вы серьезно?

– Я – да, я хотел забрать только чашку, квартира твоя, мебель, туалетная бумага трехслойная, забирай, мне простая пошлая чашка.

Ольга не сдавалась:

– Зачем она тебе?

– Разбить. Прах складировать. Какая тебе разница?!

– Нет, я не отдам.

Ольга решительно поджала губы.

– Ты хочешь, чтобы мы начали делить имущество?

– Чашку я не отдам.

Вмешался судья:

– Так, что делать будем?

В этот момент открылась дверь, и в кабинете появился Саша.

– Чего опаздываешь? – напустилась на него Ольга.

Саша осмотрелся и занял место в торце стола, напротив судьи, между родителями.

– Учителя тоже жалуются, я у вас еще тот тип. Вы как?

– Чашку хочу забрать, – сказал Решетников.

– «Японца»? – сразу догадался Саша. – Я разбил ее, на днях, вам не говорил, потому что… я не знал, что она вам так дорога.

– Это память, – сказал Решетников.

– Ну что ж, – подал голос судья, – других преткновений нет?

– Отсутствуют. Пусть забирает все.

– Не надо только изображать из себя бедного родственника.

– Я действительно несколько беден в последнее время, но не родственник тебе ни разу, – парировал Решетников.

Судья решил оборвать перебранку:

– Вы долго?

Ольга ответила:

– Давайте дальше, я ему лучшие годы, он мне квартиру. Справедливо.

– С кем остается ребенок?

– Я считаю, что ему лучше жить с мамой, – сказал Решетников.

Тут Ольга снова всех удивила:

– Я считаю, что с отцом.

Решетников и Саша переглянулись. Судья начал терять терпение – всякой лояльности есть предел.

– Мне сказали, что у вас все решено, я же вижу, что вы намерены бороться за каждую пядь.

Решетников недоуменно посмотрел на Ольгу и