обстоятельный, сводный доклад о советском законодательстве не только СССР, но и ряда союзных республик (в том числе Средней Азии, где немцы не проживают) о налоговых обложениях единоличников и кооперации. При составлении этого своего доклада я пользовался исключительно официальными материалами, которые брал в Ленинской библиотеке, и ничего предосудительного в нем не указал.

Так как я не работал в госучреждениях, то не подлежащие оглашению или секретные сведения мне не были известны, кроме касающихся концессии «Лео Дрезден», но эти последние были известны также консульскому отделу посольства и концессии.

После опубликования баланса Госбанка, зайдя в редакцию газеты «Экономическая жизнь», я выразил там свое удивление, почему в газете нет статьи по поводу баланса. Сотрудник редакции, по-видимому, секретарь, ответил мне, что получено указание пока об этом в газете статьи не помещать.

Шлиппе и Фейфер были либералами, а Вельк и Гензель, я предполагаю, были национал-социалистами. Гензель, например, носил значок-свастику.

Как консультант Консульского отдела я получал в месяц 80 или 85 марок, но эти деньги я буквально полностью затратил на приобретение новинок западной юридической литературы. Эти деньги по моему распоряжению переводились посольством за границу. Окончательных расчетов с иностранным издательством я не произвел, но предполагаю, что неизрасходованными у меня могло быть марок 200–300, во всяком случае меньше 500 марок.

В 1936 году, летом, у меня возникла мысль оставить службу в германской концессии и в Консульском отделе посольства в связи с тем, что германское правительство все более резко выступает против СССР и что мне в конце концов могут быть неприятности, что меня могут заподозрить в том, чего нет на самом деле. И жена моя советовала оставить эту службу. Кроме того, я стал замечать у своего подъезда более-менее постоянные фигуры и решил, что за мной следят, так как я в старое время находился под надзором полиции и глаз у меня в этом отношении уже наметан.

Когда в Консульство поступило 15 или 20 писем разных граждан – германских подданных, в которых они жаловались на неправильное обложение, мне дали эти письма и поручили проверить, правильно ли обложены эти граждане и не нарушен ли закон. Поскольку эти заявления (письма) были разнообразны, я решил сначала сделать, и сделал, общую сводку-доклад по советскому налоговому законодательству, а потом уже дал ответ на имевшиеся заявления. Этот доклад-сводка был на 10–12 печатных на машинке страницах.

Бывая в Консульском отделе посольства, я немецкие газеты просматривал, но ни одной статьи, посвященной советскому налоговому законодательству, я не видел.

По балансу Госбанка на 1936-й год я дал Консульскому отделу такую разработку-вывод из баланса, который объяснял февральский закон как закон интервалютный, не внутренний закон. Этот свой вывод я не считаю секретным. С советскими органами или отдельными советскими гражданами о том, можно ли с точки зрения интересов СССР делать такой вывод по балансу Госбанка, я не советовался.

Допускаю, что мое заключение по вопросу возможности получения германскими предпринимателями новых концессий расходилось с советским законодательством на этот счет.

Главным источником моего существования был заработок в германской концессии «Лео Дрезден» («Лаборатория Лео») – 2 тыс. рублей в месяц и, кроме того, получал еще премиальные, что давало всего в месяц 2500 руб.

Председательствующий, опросив подсудимого, имеет ли он чем-либо дополнить судебное следствие, и, получив отрицательный ответ, объявляет судебное следствие законченным. После этого он предоставляет последнее слово подсудимому, в котором он заявил:

Подсудимый Вормс: Все мои показания абсолютно исчерпывающие и полны. В своем письме к Наркому внутренних дел Ежову я неуклюже выразил свою мысль, указав, что мои выводы, заключение можно признать шпионажем. Потом я все тщательно продумал и пришел к заключению, что это нельзя рассматривать как шпионаж.

О том, что Вельк задавал мне вопрос о троцкизме, я сам рассказал следователю. Еще раз повторяю, что я резко ответил Вельку и что ни одного даже близко к троцкистам стоящего лица я не знал.

Я был первым профессором-юристом, поступившим на советскую работу. Красиным я был командирован в Швецию и за проведенную мной там работу получил благодарность. Покойный Дзержинский доверял мне и вызывал к себе для консультаций. Мне два раза предоставлялась возможность принять иностранное подданство, но я отказался сделать это.

А.Э. Вормс. Не раньше 1937 г.

Я признаю, как писал об этом и Наркому внутренних дел, наличие у меня политической ошибки, но категорически отрицаю юридическую вину

В 13 час. 07 мин. Трибунал удалился на совещание.

В 13 час. 52 мин. председательствующий объявил приговор и разъяснил осужденному порядок обжалования его.

Меру пресечения осужденному Вормсу Трибунал определил оставить содержание под стражей.

Судебное заседание объявлено закрытым.

Председательствующий (Плавнек) Секретарь [подпись] (Дудниченко)

л. д. 33

Сов. секретно

Приговор копия

Именем Союза Советских Социалистических республик, 1937 года, мая 4 дня, Военный Трибунал Московского Военного Округа в закрытом судебном заседании, в гор. Москве, в составе:

председательствующего – корвоенюриста Плавнека и членов Коллегии – бригвоенюриста Стельмаховича и военного юриста 1 ранга Сюльдина, при секретаре – военном юристе Дудниченко, рассмотрев дело

Вормс Альфонса Эрнестовича, 1868 г. рождения, происходящего из семьи служащих, уроженца с. Чернь, Московской области, по соц. положению – служащего-юриста-экономиста, профессора права, работавшего юрисконсультом иностранной концессии «Лео-Дрезден» и одновременно консультантом консульского отдела посольства иностранного государства, беспартийного, несудившегося, —

по обвинению в преступлениях, предусмотренных ст. 58-6 ч.1 Уг. Код. РСФСР, —

установил на основании данных судебного следствия виновность его доказанной в том, что он, Вормс, состоя в должности юрисконсульта в вышеуказанных иностранных учреждениях, на протяжении периода времени с 1928–1936 г. в своих докладных записках, составляемых по поручению руководителей названных учреждений по вопросам законодательного и экономического порядка Советского Союза – сообщал сведения экономического характера, не подлежащие оглашению, т. е. в преступлении, предусмотренном ст. 58-6 ч. 2 Уг. Код.[227]

Предъявленное обвинение Вормсу по ст. 58-6 ч. 1 – считать недоказанным, так как в его действиях отсутствуют признаки преступления, предусмотренного этой частью названной статьи Уг. Код.

В силу изложенного Военный Трибунал

Приговорил:

Вормс Альфонса Эрнестовича по ст. 58-6 ч. 2 УК к трем годам лишения свободы с отбыванием, учитывая его преклонный возраст, в общих местах заключения и с поражением его в политических правах сроком на два года.

Зачесть ему предварительное до суда заключение и начало срока наказания исчислять с 5 ноября 1936 года.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Военную Коллегию Верховного суда Союза в течение 72-х часов с момента вручения осужденному копии приговора. Кассжалоба подается через ВТ МВО.

П.П. Председатель – Плавнек Члены –