– Вот и умница! – похвалила Белова, стараясь перекричать громкую музыку. – Лучше как следует прогнуться, чем сломаться.

– А раз прогнулась, теперь так и останешься в этой позе, – расхохотался Юрик. – Но ты не переживай, Сонечка, и в этом есть какая-то своя прелесть.

Неожиданно Соня почувствовала головокружение и замерла, наблюдая, как происходящее вокруг сатанинское действо затягивается туманом, растворяясь и избавляя ее от обязанности участвовать в этом чудовищном вертепе.

– Ребятки, забирайте ее, она ваша… И наша – тоже, – последнее, что она услышала, теряя сознание…

Соню подхватили крепкие руки красавцев-банщиков, обученных искусству соблазнения и удовлетворения сильных мира сего. Иногда она приходила в себя, но осознавая, что кошмар еще продолжается, вновь проваливалась в беспамятство. Где-то в душе все же теплилась робкая, но спасительная надежда на то, что он когда-нибудь да закончится…

Привезли ее домой на персональной служебной иномарке только под утро.

– Соня, все нормально? – открыл калитку не сомкнувший всю ночь глаз Федор.

Он старался не встретиться с женой взглядом и изо всех сил разыгрывал роль любящего и внимательного мужа, держа Соню под руку и помогая ей подняться на второй этаж.

– Давай я помогу тебе туфли снять, ноги-то устали. Как ты себя чувствуешь, дорогая?

– Прекрасно! – ответила Соня, поражаясь своему спокойствию.

– А что там было?

– Веселье до упада! Тебя интересуют подробности?

– Конечно нет! Я верю, что там было все вполне прилично.

– Только так, и никак иначе! Ты иди спи, рано еще. А я в ванной полежу. Смою с себя остатки праздника.

«Ты прекрасно знаешь, что там были одни непристойности! – думала она, глядя в спину уходящему Федору. – Неужели тебе все равно, что со мной произошло?!»

И вдруг до сознания Сони дошло, что он намеренно окунул ее в эту трясину. Но зачем?! Чтобы сделать такой же, как они. Чтобы сделать ее такой же, как он сам! Чтобы Соня наконец стала понятной и управляемой, а он больше не боялся, что она когда-нибудь взбрыкнет и поступит по-своему. Он решил уничтожить ее личность, испоганить душу!

За шесть лет совместной жизни Федору так и не удалось превратить Соню в ручную, понятную для себя. Она была словно с другой планеты, а потому, несмотря на полное превращение в домашнюю прислугу, так и осталась для него недосягаемой. А если ты не можешь дотянуться до чего-то возвышенного, надо сделать так, чтобы оно валялось у тебя под ногами, то есть сломать, срубить под корень. Так он и сделал… И ничего, что запачкалось. Зато дотянулся.

Федор подошел к двери, помялся в нерешительности и снова вернулся.

– Нам нужно поговорить. – Он присел в кресло у столика с зеркалом.

– О чем?

Она знала, но намеренно задала этот вопрос. Может, надеялась, что произойдет чудо, и он поведет себя непредсказуемо? Хоть на миг, хоть на какие-то доли секунд она позволила себе помечтать…

– Ты знаешь… О документах, которые тебе нужно подписать.

И мечты рассыпались в прах. Соне еще в бане подсовывали какие-то бумаги, но она сослалась на усталость и обещала посмотреть их дома, а утром вернуть подписанными. Значит, ему поручили проконтролировать этот процесс, подстраховать. Чтобы Соня вдруг не закапризничала и не отослала всех куда подальше с их махинациями.

А может, это действительно что-то важное? Бред! Нет ни одного серьезного дела, которое требует решения в бане. Или она просто не ведает о том, что именно важные и не терпящие отлагательств документы так и подписываются – в пьяном угаре?

– Дорогая, ты спасешь нас от разорения и нищеты, если подпишешь.

– Нет, сначала я их проверю. И потом, разве не ты у нас в доме хозяин? Разве не ты должен спасать нас от нищеты и разорения, к которым привели твои необдуманные действия? Так вот я, в противовес тебе, прежде чем что-то делать, сначала думаю.

– Ах вот что тебя волнует! Глупенькая, да я с удовольствием передаю тебе бразды правления в нашей семье! Владей и властвуй! Ну почему ты не хочешь помочь нашей семье?

– А она у нас есть, семья-то? – вырвалось у Сони.

– Ты что-то спросила? Я не расслышал… Пойми же, нам только выбраться из долгов, в которые я уже успел залезть по самое никуда. Ты думаешь, мне подарили те деньги, что я отдал за твою царскую должность? Все для тебя, дорогая! Все для исполнения твоих желаний.

– Да ты хоть представляешь, через что мне пришлось пройти и в какой грязи вываляться?! – не выдержала Соня, задыхаясь от обиды.

– Глупости! Ты цела и невредима. И потом… ты сама хотела получить эту должность. И получила ее. Власть же, как известно, всегда дурно пахнет. Но с этим придется смириться. А как ты хотела – даром?! Я же сделал со своей стороны все возможное, чтобы исполнить твое желание…

– Замолчи! – крикнула Соня и в отчаянии закрыла ладонями уши.

– Как скажешь, дорогая! Но подписать документы нужно, и мы больше не будем говорить на эту тему.

Он осторожно отнял ее ладони от ушей и просительно заглянул в глаза:

– Помоги нам! Умоляю! Наше с тобой будущее теперь только в твоих руках. А потом я сделаю, что ты захочешь: превращусь в твоего слугу, буду готовить тебе обеды, мыть полы и посуду. Правда!

– Я ошиблась. О Боже, как же я ошиблась! – прошептала Соня.

Почему она так часто ошибается? Да еще в самом главном – в предназначении и спутнике жизни. Наверное, потому, что у нее слишком много желаний. Исполняются же, как назло, самые несовершенные. Почему именно эта работа? Почему именно этот мужчина? Не повезло!

– Так ты подпишешь бумаги?

Федор раздраженно заходил по комнате, не находя себе места. Сейчас там, в Белом Доме, с нетерпением ждут его приезда с подписанными документами, которые все еще лежат во внутреннем кармане его пиджака и, кажется, прожигают грудь насквозь. Чудовищно, что его дальнейшее безбедное существование напрямую зависит от каких-то закорючек его жены, которая никак не может расстаться с книжными, придуманными бездельниками-писаками, принципами и повзрослеть.

– Хорошо! Не хочешь – не подписывай, – со странным спокойствием произнес Федор. Соня не верила ушам: он не против?! – В конце концов, живут же люди и без денег.

– Неужели нельзя вернуть твое…

– Наше, дорогая! Наше! – еле сдерживая раздражение, прошипел Федор.

– Наше, – как эхо повторила Соня. – Неужели нельзя вернуть наше состояние другими способами?

Соня на какие-то мгновения попыталась отмести любые даже самые эфемерные сомнения в его готовности оставить бредовые планы преступного обогащения, не позволяя себе коснуться мечты даже тенью недоверия. Так хотелось какого-то чуда, ведь только оно сейчас могло спасти ее от последующих безумств.