и кто пришел на твой выпускной: отец или мать, оба они, или никто. Самое важное решение в нашей жизни мы принимаем сами. И мне кажется, что ты примешь правильное, если еще его не принял.

В глазах следователя читалась благодарность и спокойствие. Они оба услышали, как в его кармане не громко пиликнул телефон. Адлер оставил сообщение без внимания. К ним подбежал Ярослав:

– Я хочу гулять по мосту! – с решительностью взрослого мужчины заявил он, притопнув ногой.

Комичева засмеялась.

– Может, в другой раз? – спросил Адлер. – Сейчас холодно.

– Мне тепло, – настаивал мальчик. – Ну, пойдем!

– Не перечь взрослым, это не вежливо, – поддержала спутника Комичева.

– А почему мы не можем пойти сейчас? – расстроился мальчик и указал на Карлов мост рукой. – Он же совсем близко.

– Потому что люди на нем сходят с ума, – обронил следователь и поздно понял, что сказал лишнее.

Глаза юнца загорелись, забегали по гуляющим на мосту людям.

– А они знают, что они сумасшедшие? – украдкой спросил он у Адлера, потеребив полу его пальто.

Комичева наигранно засмеялась.

– Ярослав, дядя Кристоф просто шутит, – постаралась она разрядить обстановку. – Так ведь, дядя Кристоф?

Адлер покорно кивнул и почувствовал, как грудь его задрожала – это вибрировал телефон, издавая пронзительную мелодию. Несколько секунд следователь стоял, делая вид, что не слышит звонка.

– Мы оба знаем, что тебе нужно ответить, – произнесла Кристина.

Следователь неохотно принял вызов и поднес трубку к уху.

– Кристоф! – послышался громкий голос Куроки. – Почему не отвечаете на сообщения!? Чем бы Вы ни были заняты – бросайте все и направляйтесь в Вышеградский отдел. Знаете, где он находится?

– Да. Что случилось?

– Тамошние полицейские утверждают, что только что арестовали подозреваемого. Необходимо, чтобы Вы проверили его по всей строгости. Я подъеду позже.

Следователь убрал телефон в карман и тоскливо взглянул куда-то вдаль. Ему хотелось отсрочить момент расставания, и чтобы все решилось само собой.

– Мне нужно идти, извини, – сказал он Комичевой, погладил по плечу мальчика, – Извините оба. Обязательно позвоните, как доберетесь до дома.

Девушка расстроенно кивнула.

– Обещай, что будешь беречь себя, – на прощание сказала она.

* * *

Чешским полицейским запрещалось передвигаться общественным транспортом, имея при себе огнестрельное оружие и спецсредства. Такой порядок обуславливался общепринятыми нормами безопасности. Желая быть наготове, в последние дни Адлер не расставался со своим девятимиллиметровым 75-м «Чезетом», потому пришлось добираться до Вышеградского отдела на такси.

За стеклом дежурной части, как обычно, царил хаос. Адлер приблизился.

– Если Вы чей-то адвокат, то приемные часы закончились. Приходите завтра к 10ти, – не глядя бросил дежурный и приложил телефонную трубку к уху.

Не желая ждать, пока закончится звонок, следователь постучал в стекло и ощутил, как ладони стали липкими от волнения. Дежурный бросил взвешенный взгляд. Работая в полиции с молодости, он мог безошибочно распознать полицейского в толпе неизвестных лиц.

– Вы из какого отдела? – спросил он.

– Из центра.

– Одну секунду, – прикрыл дежурный ладонью передатчик телефонной трубки и прокричал куда-то назад. – Эдуард! Эдди!

– Что, – послышалось из комнаты отдыха.

– Пришел человек от Куроки.

– Куроки!? – услышав знакомую фамилию, молодой помощник выбежал в коридор, поправляя форму. Увидев Адлера, на всякий случай, салютовал ему.

– Введите меня в курс дела, – нетерпеливо попросил следователь.

– Наши оперативники арестовали Вашего маньяка.

Увидев уверенность на лице помощника, Адлер на мгновение ощутил блаженный покой.

– Как это случилось? – спросил он.

– Его задержали при попытке грабежа на улице. На его куртке нашли несколько пятен, похожих на кровь и доставили в отдел для установления личности. Здесь он заявил, что является тем, кого называют Черным человеком. Потому мы вам и позвонили, – несколько секунд помощник Эдуард вдумчиво рассматривал узорную трещину на стене, затем повторил, – думаю, это кровь на его рукаве.

– Он назвался?

– Только имя: Леонард.

«Тоже на «Л», – подумал Адлер, при этом понимая, что без результатов экспертизы любое заключение преждевременно.

– Установили, кто он? – спросил следователь.

– Еще нет. Завели отпечатки в базу данных, сейчас проверяем. Документов при нем не было, говорить отказался с кем-либо, кроме вашей группы и адвоката.

Сомнения Адлера по поводу самооговора невольно развеялись, когда через окно комнаты для допроса он увидел крепкого высокого мужчину, одетого в опрятный черный спортивный костюм. Подозреваемый смотрелся уверенно, терпеливо ожидая визита следователя, он сидел, сложив руки на стол перед собой.

Войдя в комнату, следователь уселся напротив.

– Кофе, – с ходу заявил Леонард.

– Что? – спросил Адлер, не успев представиться.

– Это Вы расследуете дело Черного человека?

– Да…

– Тогда кофе, черный, одну ложку сахара, без молока. Иначе я отказываюсь говорить.

Следователь едва успел достать из кармана блокнот, как убрал его обратно. Цена чистосердечного признания в кружку кофе его вполне устраивала. Поднявшись, он направился к выходу, но покинуть комнату не успел.

– Вы курите? – спросил Леонард.

Адлер кивнул.

– Предпочту скоротать ожидание своего кофе за Вашей сигаретой. И подкурить не забудьте. Мои спички изъяли, будто бы я собираюсь устраивать поджег. Какая бесцеремонность.

Следователь проглотил гордость и выполнил и эту просьбу.

Получив свой кофе, Леонард заговорил:

– Наверняка, Вам уже известно мое имя, пан Адлер. У Вас же Адлер фамилия? Вы так быстро убрали удостоверение, будто боялись, что я Вас запомню.

– Да, – подтвердил следователь. – А у Вас?

– Разве это важно? Меня все равно запомнят не по имени и не по фамилии, а по дурацкому прозвищу, которые вы же мне и дали.

– Допустим, так о чем Вы хотели мне рассказать?

Подозреваемый вальяжно откинулся на спинке стула, сложил руки на грудь.

– В начале года я убил мясника Томаша, подвесив его на крюк, как свинью. С ним я познакомился незадолго до этого инцидента на торговой ярмарке, что проводится по четвергам.

– И почему же Вы его убили?

– А он мне нагрубил. На самом деле он мне сразу не понравился. Видели его до… инцидента? – проговорил он по слогам последнее слово. – Ему смерть пошла на пользу.

– Затем я расправился с этой сучкой Эльзой Лиховской. А вот она мне, как раз-таки, приглянулась, – ухмыльнулся он, без спроса беря очередную сигарету из пачки следователя.

Адлер нахмурился. Всю эту информацию можно было узнать из газет. Ему нужен проверенный способ, чтобы изобличить оппонента.

– Зачем Вы оставили останки Лиховской в мусорном баке перед полицейским управлением?

– Да бросьте, пан Адлер. Неужели Вы решили изловить меня на несоответствии? Вы слишком молоды для таких приемов, а я слишком опытен, чтобы на них попасться, поверьте! – заявил он с некой заносчивостью.

– В таком случае, могу ли я поинтересоваться: что Вы сделали с Лиховской?

– Скажем так: ее больше не тревожит вопрос выбора одежды на