Я плюхнулась на ее кровать, где меня поджидал оставленный ею пижамный комплект. Я издала самый драматичный вздох в истории вздохов.

Элеонора подняла глаза и закрыла книгу.

Я знаю, что большинство людей не увидели бы в этом ничего удивительного, но для Элеоноры закрыть свою книгу ради человеческого общения было большим делом. Моя застенчивая кузина-интроверт отрывалась от книги только ради тех, кого по-настоящему любила.

– Из-за чего они ссорились? – спросила она, усаживаясь на кровать и скрещивая ноги.

– Без понятия. Я услышала крик и сразу же ушла.

– Кажется, в последнее время это происходит гораздо чаще, чем обычно, – заметила она.

Я ничего не ответила – в этом не было смысла.

Да, в последнее время это происходило гораздо чаще.

Да, я ненавидела это каждую секунду своей жизни.

– Как думаешь, твой папа…

Элеонора замолчала, потому что знала, как иногда даже самые участливые слова могут причинить боль. Она не хотела заканчивать фразу, но я знала, о чем она хотела спросить: мой папа снова торгует?

Я молилась, чтобы это не было правдой.

Но, скорее всего, это было так.

– Не знаю, – честно ответила я.

В последний раз, когда мы с отцом об этом говорили, он пообещал, что больше не вернется к торговле, но верить в обещания бывшего лжеца было труднее всего. Папа лгал обо всем, пытаясь скрыть свои ошибки. Обычно это работало до тех пор, пока он не напивался до потери сознания или не перебарщивал с дозой. Или пока мама не ловила его на лжи.

Однажды она последовала за ним в дом, где проходила одна из его сделок. Я сидела на заднем сиденье ее машины.

Мне было десять лет.

Чудное время.

– Надеюсь, что нет, – сказала Элеонора.

Я грустно улыбнулась, потому что от ее слов у меня слезились глаза. Я так устала плакать из-за человека, который должен был стать моей опорой.

– Я просто хочу, чтобы моя семья была хоть немного похожа на твою. – Я потерла нос. – Вы, ребята, просто идеальны.

Элеонора опустила взгляд и немного помрачнела.

– Мы не идеальны. У нас тоже есть трудности. Своя тяжелая борьба.

– Да, я понимаю. Человеку свойственно бороться, но вы все боретесь вместе… как одно целое.

Все они играли за одну команду, все они хотели одного и того же – счастья. Моя семья была разделена на два лагеря. Конечно, все мы тоже хотели счастья, но у каждого было свое представление о том, где его искать.

– Мы можем поговорить о чем-нибудь другом, – предложила она, чувствуя, как воздух в комнате становится напряженным.

– Пожалуйста, – выдавила я.

Я была готова говорить о чем угодно – о чем угодно, но не о ранах моей семьи, которые с каждым днем становились все глубже и глубже.

Элеонора вскочила со своего места и подошла к письменному столу. Взяв стопку бумаг, она вернулась к кровати и швырнула листы мне на колени.

– Что это? – спросила я.

– Это сценарий, который ты мне прислала.

Я выгнула бровь.

– Элли, я отправила это только вчера вечером.

Когда я не могла уснуть, я писала и посылала свои сочинения Элеоноре. Накануне вечером я наконец закончила рукопись, над которой работала более трех лет, и отправила ее двоюродной сестре для откровенного и беспристрастного отзыва.

– Да, я знаю. Кстати, из-за тебя я проспала свой будильник. Я прочитала это три раза, Шей. Я перечитывала снова и снова, чтобы найти недостатки в стиле повествования, развитии персонажей и сюжетных линиях, но есть одна серьезная проблема.

Я нервно сглотнула.

– Какая?

– Это безупречно.

Мое сердце забилось с сумасшедшей скоростью.

– Шей, я серьезно, это шедевр. Все, что тебе нужно сделать, – как-то поделиться этим с миром.

Мое сердце сжалось, когда я осознала, что единственный человек, с которым я на самом деле хотела бы этим поделиться, вероятно, меня предал. Я не могла разделить свои кровь, пот и слезы с отцом, если он в очередной раз обманывал мое доверие.

Добросовестный отец заслуживал разделить со мной мои увлечения. Отец-предатель – нет.

– И как мне это сделать? – спросила я.

– Иди сюда, – сказала она, торопясь к своему рабочему столу.

Она села, открыла веб-страницу и начала прокручивать ее вниз.

– Я провела небольшое исследование. Существует несколько конкурсов, в которых ты можешь принять участие. Твою рукопись прочитают настоящие профессионалы. Ты даже можешь отправить ее в некоторые колледжи для получения гранта или стипендии. Я знаю, что ты сомневаешься насчет получения образования в области кино и писательского мастерства, потому что для обычного человека это довольно дерьмовая идея, но ты не обычная, Шей. Ты необыкновенная.

– Ты говоришь так только потому, что я твоя любимая кузина.

– Ты моя единственная кузина, – заметила она, подтолкнув мою руку. – Но я бы не стала рисковать финансовой стороной дела. Так что попробуй подать заявку на стипендию и посмотреть, что из этого выйдет. Это могло бы облегчить стресс от потери охренительной кучи денег на обучение.

Я сморщила нос.

– Может быть.

Элеонора всегда подталкивала меня к большему, к достижению своих мечтаний, к тому, чтобы стать лучшим человеком. Я попросила ее отправить мне веб-сайт с предложениями и сказала, что изучу его, когда у меня появится время.

Я не знала, каким будет мое будущее, но было приятно иметь хотя бы одного человека, который искренне в меня верил.

Мы говорили обо всем на свете, пока наши веки не отяжелели. Когда я забралась под одеяло, чтобы уснуть, Элеонора снова меня позвала.

– Я знаю, что мы не говорим о мальчиках, но все же… что у тебя с Лэндоном? – спросила она, и от ее вопроса у меня скрутило желудок.

Элеонора никогда не принимала участие в школьных драмах и умела держать себя в руках. Не считая меня, ее мало заботило происходящее в коридорах нашей школы. Тот факт, что она вообще заметила что-то между мной и Лэндоном, сбивал с толку.

Неужели то, что между нами происходит – что бы это ни было, – настолько очевидно?

– Что ты имеешь в виду?

– Я слышала о вашем пари. Старшеклассники это обсуждали. Конечно, они разговаривали не со мной, но я все слышала.

– Ох.

Это все, что я могла сказать.

– У тебя все нормально? Ты в него влюблена?

– Нет, совсем нет.

Просто несколько сердечных сокращений – ничего, что могло бы выйти из-под контроля.