клочок земли. Ладно бы у него хватка имелась или честные советники, или отец вводил в курс дел давно и обстоятельно, или цепкой была бы мать — но, в отличие от того же Крейга, Максу из этого не перепало ничего.

А в конечном счете ему не достанется даже моральной поддержки как сыну, потерявшему отца. Леди Авильон сейчас самой бы удержаться, а близких родственников, Ная знала наверняка, в столице у них не проживало.

— Слушай, — Ная крепче сжала холодные ладони Макса. — Помнишь, я как-то развлекала тебя народными ритуалами северян?

— Ты еще выпросила у меня мой талисман и пообещала, что через него наложишь защитные чары, — слабо улыбнулся он. — Знаешь, хочется верить, что это не просто игра. Глупо, наверное.

— Не глупо! — с волнением возразила она. — Пока ты веришь, они действительно будут оберегать. От ножа в подворотне, конечно, не спасут, но оградят твой дух от давления, которое сейчас на тебя обрушится со всех сторон.

— Я… наслышан про северное ведовство и убежден, что оно действительно есть, — мечтательно сказал Макс, запрокинув голову, и потолок кабаре исчез, открыв взгляду усыпанную звездами синеву неба, расчерченную переливчатыми зелеными всполохами. — Не понимаю, чем людей так привлекают барды, в них же нет совсем никакой тайны, все умения лежат на поверхности.

Больше вокруг ничего не изменилось, но Ная отчетливо представила разбивающееся о скалы море, шуршащие по каменистому берегу волны, запах соли и водорослей, смешавшийся с дымом от тлеющих в жаровне трав, и исполинские камни в круг в самом сердце Инеистых островов, между которых вельвы с незапамятных времен проводили ритуалы.

Тот островок — святая святых архипелага, сакральное место, в котором дозволялось жить немногим и в которое чужаку попасть без разрешения не удавалось вовсе. Если гость был непрошенным, перед ним непроницаемой пеленой вставал туман, выбраться из которого получалось, только повернув назад, и то не всем.

Ная там, конечно, бывала: из любопытства в попытках осознать свою суть, после — под руководством бабки, не теряющей надежд взрастить в ней трепет перед наследием предков. Но континентальный более прогрессивный Стормгрит, живший сегодняшним днем, был ей куда ближе, чем поросшие традициями, словно те камни мхом, острова.

И все же порой, когда удавалось сбежать от внимания надоевших наставников и остаться в одиночестве под полыхающим зеленым пламенем небом, в душе что-то екало. Однажды, вернувшись домой под утро и изрядно промерзшей, Ная даже поддалась порыву и отыскала засунутую подальше потрепанную книжицу, в которой кто-то из ее прабабок педантично записал многие ритуалы. И наверняка той прогрессивной прабабке страшно попало — до нее такие вещи передавались только устно.

— Если каждый будет интересоваться нашим ведовством, рано или поздно оно опошлится, и ты о нем будешь говорить с тем же пренебрежением, что и о бардах. А им от их поверхности только проще — их боятся, но без потустороннего ужаса, из-за которого появляется желание физически устранить источник страха, и…

Под полом загрохотало, и она резко выпрямилась, с некоторым удивлением обнаружив себя сидящей на кровати в собственной комнате. Из-за окна доносился гомон привычной городской суеты, и Ная, подойдя к нему, отдернула штору, щурясь после полутьмы от солнечного света.

Едва ли не под самым окном пронесся экипаж с королевским гербом, и вслед ему донеслась ругань едва не угодившей под копыта лошадей женщины. Стопка корзин, которую она несла, рассыпалась и раскатилась в разные стороны; проходивший мимо мальчишка кинулся собирать, но замялся и что-то сказал женщине, отчего та только сильнее разозлилась, гневно уперев руки в бока. Слов было не разобрать, но, вероятно, помощник попросил монетку за такую неоценимую услугу. Дети на центральных улицах Лангрии частенько подряжались выполнить мелкие подсобные работы или вызывались побегать курьером, но этот что-то сильно обнаглел.

Досматривать, чем закончилось дело, Ная не стала. Разбираться, судя по начавшей собираться толпе, будут еще долго — пока накричатся в свое удовольствие, пока перемоют косточки молодежи, совсем потерявшей стыд…

Ная зевнула и посмотрелась в зеркало, одной рукой расплетая собранную на ночь косу, а второй нашаривая расческу. Краска, придававшая коже загар, начала бледнеть, но прямо сейчас можно не суетиться. А вот перед следующим приемом Крейга, пожалуй, придется подновить.

Снизу снова застучало, и она, спешно одевшись и натянув парик, спустилась в зал. Двое сосредоточенных мужчин устанавливали по бокам от сцены монументальные конструкции, напоминающие бревна, обмотанные гирляндами из флажков в цветах Лангрии — одни белые, другие оранжевые и зеленые. Суетящаяся рядом женщина ловко уворачивалась от молотков в их руках и втыкала в бревна палочки с такими же цветными лоскутками. Сооружения помаленьку начинали напоминать осенние деревья, особенно если издалека и не всматриваться, а флажки, по всей видимости, были листьями.

У стойки о чем-то воодушевленно щебетала с двумя мужчинами Лу; одним из собеседников подруги был давешний Ульрик, второго Ная опознала как спонсора, которого Луиза привлекала еще в первый год работы кабаре. Деньги ему давно вернули, больше брать не собирались, но он все равно считал себя вправе интересоваться делами заведения и весьма настойчиво в них лезть. Лу регулярно приходилось от него отбиваться, действуя исключительно дипломатично и вежливо: ссориться с крупным городским дельцом, владеющим известным по всему королевству производством тканей, причем не простого льна или сукна, а более дорогих и редких вроде шелка.

Судя по тому, что Луиза выглядела как графиня, только вышедшая из королевского дворца, она собиралась пустить в ход все свое дворянское обаяние. Облокотившийся о стойку Ульрик активно поддакивал, явно участвуя в усмирении переполненного тягой к прекрасному дельца.

— Доброе утро, — в руку ей ткнулась чашка чая, и Ная с благодарностью ее приняла.

— И тебе того же. Чего господин Рандо хочет от нашей графини?

— Он в свое время помогал Луизе найти помещение. Вот этот дом как раз, — Дорг сел на нижнюю ступеньку лестницы и с одобрением похлопал по столбику перил. — Выкупил его, а потом перепродал Луизе же в рассрочку под небольшой процент. Особо никогда не зверствовал, так что сейчас они… не друзья, но что-то вроде хороших деловых приятелей.

— Деловые приятели — интересно сказано.

— Он же не все время с нами работает. Так, от случая к случаю, так что партнером язык не поворачивается назвать. Слушай, ты сегодня сильно занята?

— Схожу до апартаментов Хорна, надо пообщаться с баронессой Эрнот. А ты что хотел?

— Будь другом, зайди в лавку Лероя, а? — Дорг протянул ей сложенный пополам лист бумаги. — У нас ни бутылки вина, пусть по списку доставит. А то я, чтоб их всех,