Кедедрин вскрикнул, пытаясь ухватить ее за руки, но Кассандра казалась не только сильной, но и поразительно меткой в ударах.

— Что ты делаешь? Совсем рехнулась? — задыхаясь, спросил он.

— Болван! — кипятилась Кассандра и нанесла новый удар в грудь. Волосы ее разметались по плечам, прилипая к лицу. Правой рукой она с наслаждением колошматила его по груди, а левой промахнулась, когда Кедедрин ловким движением уклонился от ее ударов.

Кассандра не унималась, продолжая месить руками, получая удовольствие, когда Кедедрин вскрикивал от боли.

— Ух ты, рыжая бестия! — с восхищением воскликнул стоявший поблизости человек.

Кассандра вспыхнула.

— Триу-кэр! — громко позвала она и, подобрав юбку, двинулась через площадку. Ласка выскочила из-под возвышения сцены и прыгнула ей на плечо.

— Сюда! — приказала ей Триу-кэр, вцепившись в ее волосы, словно за поводья лошади. Они ринулись сквозь толпу под ее веселое улюлюканье, перемахивая через скамьи. Кедедрин что-то кричал им вслед, пытаясь удержать Кассандру. Завернув за угол, она остановилась и, прижавшись к стене, старалась перевести дух.

Какой негодяй, повторяла она про себя, держась рукой за грудь. И пусть знает, что Кассандра и его котенок — это одно лицо, и она не жалеет, что обманула его!

Триу-кэр закрыла мордочку своими тонкими лапками.

«Не робей, — сказала себе Кассандра. — Если мое единственное оружие против него — это его собственная похоть, надо немедленно пустить его в ход. Амбиции и страсть — вот его слабые места. Его амбиции мне не по силам, но на его сластолюбии можно сыграть и наказать его за оскорбительные слова, сказанные в ее адрес. Кажется, я придумала, как отомстить ему… чего он совсем не ожидает».

Триу-кэр навострила глазки.

Отряхнувшись, Кассандра откинула назад волосы, которые так долго скрывала от всех.

Да, у нее огненно-рыжие волосы, а это значит, что в ее жилах течет кровь, горячая, как огонь.

Глава 14

На следующий день Кедедрин обнаружил у себя на подушке записку.

Вошедший вместе с ним Кертис хитро улыбнулся.

— Любовное письмо? — спросил он.

Взяв записку, Кедедрин повернул ее обратной стороной: нет ли на печати инициалов отправителя, но ничего не нашел. Вскрыв печать, он быстро пробежал глазами по строкам.

— Ну? — спросил Кертис. — И от кого же она?

— От моей тигрицы.

— От кого? — переспросил тот.

— От моей новой возлюбленной.

Кертис с любопытством посмотрел на друга.

— Я рад, что твой интерес к леди Кассандре заметно поубавился, но считаю своим долгом предостеречь тебя. Не стоит заводить новые связи в такое неподходящее время.

Кедедрин подошел к шкафу с одеждой и, сняв с вешалки подбитую мехом доху, накинул ее на плечи.

— Королю нет дела до моих личных связей.

Сжав кулаки, Кертис сурово посмотрел на друга.

— Королю есть дело до всего.

Кедедрин поднял бровь:

— Я удивлен, что ты так живо интересуешься моими личными делами.

— Ты хочешь погубить все наши планы?

— Ты сказал, наши? — переспросил Кедедрин.

— Твои планы касаются и меня, — пояснил Кертис, густо покраснев. — Мне выпала большая честь быть твоим ближайшим другом, когда ты вновь обрел титул графа. Я, как и ты, стремлюсь упрочить свое положение при дворе.

— Ты тоже можешь жениться и повысить свой статус, — подчеркнул Кедедрин.

Кертис покачал головой:

— Я не собираюсь жениться. Это необходимо тебе, чтобы укрепить положение своей семьи.

Кедедрин открыл дверь, пропустив Кертиса.

— В данный момент я не желаю говорить о женитьбе. Меня ждет возлюбленная. Давай поскорее закончим наш разговор. Мне не терпится ее увидеть.

Кертис неохотно последовал за ним.

— Да, видимо, славная рыбка попалась в твои сети?

Кедедрин улыбнулся:

— Исключительная! Рыжеволосая бестия!

— Рыжие волосы — признак страстной натуры. Необычный выбор для графа. Представляю, как позабавится Корина, узнав, как тебя ослепила эта рыжая девчонка.

Кедедрин удивленно повел бровью.

— Ты назвал ее Кориной? — сквозь зубы переспросил он. — У тебя с ней настолько близкие отношения, что называешь ее просто по имени? Вы же давно не дети, и твоя фамильярность поражает меня.

Подняв голову, Кедедрин всем телом подался к Кертису.

— Вчера вечером я видел ее в деревне. Она была разодета так, будто спешила на любовное свидание. Уж не тебя ли она там искала?

Кертис побледнел.

— Ты не считаешь, что переступаешь границу дозволенного? — прошипел он и, выпятив вперед грудь, бешено сверкнул глазами. — Как это сделал твой отец по отношению к моему отцу? Мой отец любил леди Моргану, а Лайэм украл ее у него, а потом опорочил ее доброе имя, связавшись с крестьянкой.

— Эта крестьянка была моей матерью, и советую тебе попридержать язык, когда говоришь о ней, — гневно напомнил Кедедрин. — Отвечай начистоту, Кертис, ты снова встречаешься с Кориной?

Кертис молчал. После долгой паузы его лицо смягчилось. Он улыбнулся.

— Зачем нам ссориться? Я хочу помочь тебе добиться цели. Мое самое большое желание, чтобы ты женился на леди Корине Фергюс. Я беспокоюсь за тебя, потому что твой титул так же важен для меня, как для тебя самого. Я не хочу, чтобы из-за минутной страсти ты забыл о своей цели, к которой стремился много лет. Еще раз прошу тебя, не гневи короля. Сейчас не время для этого. Не лучше ли тебе забыть — хотя бы на годик — свою «рыжеволосую бестию», а потом возобновить с ней связь или подыскать другую хорошенькую мордашку?

Кедедрин подозрительно посмотрел на него.

Кертис по-дружески потрепал его по плечу:

— Нам нельзя ссориться, Кедедрин, когда наши мечты так близки к осуществлению.

Мечты, подумал про себя Кедедрин, расхаживая по комнате.

— А теперь ни слова об этом, — твердо сказал он. — Я буду делать то, что считаю нужным. У меня свои причины, почему я не хочу с ней расставаться, и не намерен уступать никому — даже тебе. Я только одного не понимаю: каким образом моя личная жизнь может причинить вред кому-то?

Глаза Кертиса гневно сверкнули. Он опустил голову, чтобы не выдать себя, и только когда Кедедрин спустился по лестнице, мог дать волю своим чувствам.

— Дурак, — едва слышно прошипел он вслед Кедедрину. — Ты позволяешь, чтобы эта девка разрушила все, к чему мы стремились долгие годы. Как ты посмел оскорбить Корину после того, как я пожертвовал ею ради тебя. — Обхватив руками голову, он мучительно размышлял. Придя наконец в себя, он посмотрел во двор, где толпились солдаты. — Я не позволю тебе повторить ошибку твоего отца, пожертвовав всем ради какой-то вертихвостки. Сначала ты бредил о Кассандре, а теперь завел себе еще одну шлюху. Нет, я не допущу этого! Десять лет