Я не стала ничего отвечать. В полумраке мы поднялись на второй этаж. Уже расходились по комнатам, но я все же тихо произнесла:

— Реф, спасибо.

Он остановился и ответил, не оборачиваясь:

— Не за что.

Реф скрылся за дверью мужской спальни, а я еще несколько минут просто стояла во мраке коридора. Очевидно, что у Рефа есть некая тайна. Он не просто так пропадает по ночам. Наверняка любовные похождения тут ни при чем. Но что тогда? Почему-то я была уверена, что Реф никогда об этом не расскажет. Если только я сама как-то это не выясню. Но с другой стороны, какое я имею право лезть в чужие сокровенные тайны?

Проснулась я на следующий день поздно, но совершенно не выспавшись, да еще и разочарованная, что таинственный незнакомец мне не «приснился». Хотя, быть может, он приходил в то время, когда я с Рефом на арене была? В любом случае, мне оставалось лишь теряться в догадках.

А по Дому между тем вовсю разносился запах свежей выпечки и горячего шоколада. Судя по отсутствию моих соседок, внизу уже все собрались на завтрак. Я тоже не заставила себя долго ждать, быстро переоделась и умылась.

— Всем доброго утра! — поприветствовала я, заходя на кухню.

Ребята вразнобой поздоровались. Гран как раз разливал по чашкам умопомрачительно пахнущий шоколад, а на столе красовалась внушительная гора румяных булочек на блюде. Присев, я вознамерилась взять одну, но оборотень меня остановил.

— Кира, погоди, для тебя есть кое-что особенное.

И поставил передо мной тарелку. На ней тоже лежала булочка. Только странной закорючистой формы. Сразу почему-то ассоциацией вспомнился детский стишок:

— Спасибо, конечно, но что это? — не поняла я.

— Ну как что? — Гран улыбнулся. — Помнишь, ты вчера говорила, что тебе хоть как положены плюшки в виде магии и ректора? Ну я и подумал, почему бы человека не порадовать. Так что вот, — он кивнул на румяную закорючку. — Плюшка. В виде ректора.

— Портретное сходство налицо. — Реф явно с трудом сдерживал смех.

— Такое впечатление, что он явно чем-то болен, — добавил Тавер.

— Паралич, — тут же поставила диагноз Аниль, критически оглядев плюшку.

— А мне он престарелого упыря напоминает, — задумчиво пробормотала Дарла. — Не плюшка, а сам наш ректор. Меня иногда так и подмывает у Вандиса спросить, не было ли у него в родословной какой-нибудь нежити. Хотя с другой стороны, сын у него красавец. Такие волосы шикарные. Длинные и блестящие.

— Были, — с невинным видом уточнил Реф.

— А что, Эрвин сменил прическу? — удивилась Дарла.

— Ага, вчера вечером, — все так же невинно подтвердил боевой маг.

— Большое спасибо за плюшку, Гран. — У меня даже настроение от всего этого поднялось. — Мне правда очень приятно.

Уже под конец завтрака, когда все убирали посуду, Тавер поинтересовался:

— Какие у нас на сегодня планы-то? Я так понимаю, на лекции мы опять дружно не идем.

— Будем дома заниматься, — ответила Аниль. — Вейнс же сказал, чтобы дальше практиковались.

— Ребят, банку с кофе никто не видел? — тем временем озадачилась я.

— Так на полке же еще вчера стояла, — отозвался Гран.

— Ну а теперь нету. — Я растерянно оглядела кухню.

— Не переживай, найдется, — заверила Аниль. — Никому ведь кроме тебя эта гадость больше не нужна.

— Отрава, — поддакнул Гран.

Я не стала в очередной раз возражать. В конце концов, если что, новую банку с кофе в кухонном шкафу «наколдую».

Мы уже собирались выходить с кухни, когда вдруг раздался оглушительный хлопок, следом грохот, и в коридор из гостиной повалил дым. Хорошо хоть Алем все же быстро его развеял.

И гостиная предстала нам во всей красоте разрухи. Лестница на второй этаж рухнула. Не сломалась, не развалилась, а просто будто бы отделилась сверху и теперь целехонькая лежала на полу.

— Ну вот, — опечаленный Тавер подошел к обугленному нечто на стене, — эта штука все-таки рванула…

Я только сейчас сообразила, что до этого там висел тот созданный артефактором чудный круг со светящейся спиралью, который по вечерам разгонял тут темноту.

— Рванула и лестницу снесла, — мрачно добавил Гран, обозревая масштаб катастрофы.

Удивительно, что молчал Алем. Дух Дома стоял чуть в стороне и понуро смотрел себе под ноги.

— Ну вот, а вы переживали, что сегодня нечем будет заняться. — Слевитировав наверх, Реф с балюстрады внимательно осмотрел то место, где соединялась лестница. — Слушайте, здесь можно будет надежно закрепить. Вопрос лишь в том, как эту тяжеленную лестницу поднять.

Дарла поспешила на улицу звать Зулю, чтобы помогал. А Аниль вдруг спросила у Алема:

— Погоди, — словно бы сама только что об этом вспомнила, — ты разве не можешь Дом восстанавливать?

— В каком смысле? — не поняла я.

— Дома, у которых есть свои духи, вполне можно назвать живыми, — пояснила целительница. — И если вдруг в Доме что-то повреждается, то дух силой своей магии восстанавливает. Дух и предназначен для того, чтобы оберегать жилище. Считается, что даже рухнувшие стены заново возвести ему под силу. Правда, я тогда не понимаю, почему у нас Дом в таком запустении.

— Мне уже давно запретили Дом восстанавливать, — тихо ответил Алем. — И я при всем желании просто не в силах нарушить этот запрет. Потому Дом постепенно и разрушается.

— Ты не в силах, а мы в силах, — парировал Реф. — Так что хватит всем стоять столбом, давно уже пора Домом заняться. Мы с Граном берем на себя лестницу. Тавер, тебе задание до наступления темноты создать нечто, что будет служить освещением и при этом без каких-либо побочных разрушительных эффектов.

— Слушайте, Зуля куда-то запропастился, — с порога пробормотала Дарла. — Опять, видимо, в лесу со скелетами и табуретками зажигает, тунеядец значколюбивый. Ладно, без него справимся.

Полномочия разделились. Реф с Граном возились с лестницей, Тавер что-то химичил у камина. Дарла с Аниль взялись подметать и мыть полы. А меня озадачили мытьем окон. Дело оказалось не из легких. Все-таки в гостиной арочные окна были довольно высокие, и мне приходилось забираться на шаткую стремянку. И, конечно же, по закону подлости она все-таки рухнула, когда я тут домывала последнее окно. И расквасила бы я нос, если бы слевитировавший Реф меня не подхватил.

— Ты чего стремянки ломаешь? — с укором поинтересовался он, все-таки не спеша ставить меня на ноги. — Или сегодня просто день разрушенных лестниц?