В опубликованной в 1920 г. работе Октава Белиара мы находим уже известные нам вещи, интерпретация которых, однако, удивила нас: "В течение десяти лет граф Сен-Жермен удивлял двор изяществом, красноречием и красотой. Что больше всего удивляло, и ради чего Людовик XV и госпожа де Помпадур захотели с ним познакомиться, было то, что он утверждал, что жил несколько раз, и помнит свои предыдущие жизни… В 1760 г. неожиданным образом он покинул Париж и направился в Лондон удивлять лондонцев… Некоторые авторы утверждают, что он спасался бегством от мести Иллюминатов, тайны которых он якобы предал. Фактом остается то, что он вдруг исчез из всех своих домов, и ходили самые разноречивые слухи о его смерти. Есть авторы, которые утверждают в своих воспоминаниях, что он был убит розенкрейцерами в замке Рюель…"749.

В книге Рейнер-Мариа Рильке, из тех нескольких страниц, что он посвятил графу, мы также ничего нового не узнали750.

Наше повествование доходит до 1928 г. Русский конферансье Мекк ничего нового, кроме банальностей, не открывает: "Своими бесспорными способностями, как-то: чтение чужих мыслей или предсказания будущего, граф Сен-Жермен производил глубочайшее впечатление… Жаль, что такой человек счел нужным смешивать науку и шарлатанство. Оно сводилось к тому, что он производил впечатление на людей, которые становились более восприимчивыми. Шарлатанство его заключалось в том, что он заставлял людей верить в вещи, в которых ложь перемешивалась с правдой"751.

Наш покойный друг, писатель Морис Магр. сообщил интересную информацию, взятую из журнала "Голубой Логос"752: "Наполеон III был заинтригован всем, что он услышат о замечательной жизни графа Сен-Жермена и поручил одному из библиотекарей собрать все, что было доступно о нем в архивах и документах конца XVIII века. Работа была выполнена, и папка, содержащая огромное количество различных документов, была отдана на хранение в библиотеку префектуры полиции.

В 1870 г. случилась война, затем Коммуна, и часть префектуры, в которой находилась папка, сгорела"753.

Среди писателей последних десяти лет можно цитировать итальянского автора Джованни Папини, который рассказывает в автобиографическом романе о своей встрече с Сен-Жерменом: "Гог (автор) находился на борту парохода "Prince of Whales", направляющегося в Бомбей. Однажды, ночью, он столкнулся с мужчиной лет пятидесяти, внешность которого его взволновала. Это был Сен-Жермен, который признался, что ему порядком надоела его длинная жизнь". Все бы ничего, но Дж. Папини добавляет, что "он родился в первые годы XIV века, достаточно рано, чтобы успеть познакомиться с Христофором Колумбом"754. Вот неожиданные детали. Другой писатель, француз, мистик Седир, никаких сенсационных откровений не делает: "Среди посланцев, принадлежавших, видимо, к ордену Розенкрейцеров, нужно упоминать и знаменитого графа Сен-Жермена. Его путешествия, политические поручения, с которыми он ездил в Россию, в Амстердам, в Лондон, в Париж, чудесные секреты, держателем которых он, кажется, был — все это будоражило воображение людей"755.

Робер де Шавело и Робер Мажери возвращают нас к россказням: первый придумал как, после эксгумации, оживить Сен-Жермена — "Великого невидимку, главу Иллюминатов Востока" — и заставил своего "героя" пережить новые невероятные приключения756, второй же вкладывает в уста графа такие слова, к которым этот элегантный господин явно не был приучен757.

Пьер Жеро, со своей стороны, лишь повторяет привычные слухи: таинственный граф Сен-Жермен был розенкрейцером, он был элегантным, остроумным любимцем салонов. Его возраст был неопределенным, поскольку он знавал Христа и, как упоминал Вольтер, "когда-то ужинал в городе Тренте вместе с участниками Собора". Он, кстати сказать, до сих пор находится в Венеции в палаццио на берегу Большого канала758.

Последнее утверждение не просто шутка журналиста, как могло показаться, и в следующей главе мы подробно рассмотрим то, что можно называть хроникой "Учителя" теософов759.

Читатель помнит отрывок из "Коротких венских воспоминаний" Ф. Грэффера, опубликованных в 1846 г., где указывалось, что граф Сен-Жермен уехал отдыхать "куда-то в Гималаи". Уже в 1877 г. мы находим несколько строк, принадлежащих перу Елены Петровны Блаватской — основательницы Теософского общества, которые могли бы иметь отношение к нашей истории: "Кто в Индии не слыхал о Хутухту… столице Верхнего Тибета? Его братство Хе-Лан прославилось на всю страну, и одним из наиболее знаменитых "братьев" был пелинг (англичанин), который однажды в первой половине этого века прибыл с Запада; он был убежденный буддист и после месячной подготовки был принят в хеланы. Он говорил на всех языках, включая тибетский, знал все науки, — гласит традиция. Его святость и творимые им феномены послужили причиной тому, что он был провозглашен шабероном по истечении лишь нескольких лет. Память о нем живет среди тибетцев и по сей день, но настоящее его имя знают лишь только шабероны"760. Мы не можем быть уверены в том, что же хотела госпожа Блаватская сказать, ибо она говорит здесь об "англичанине" — а таковым никто Сен-Жермена никогда не считал, — что тем более странно, поскольку термин "пелинг" или "пилинг" означает лишь европейца.

Вторая цитата Е.П. Блаватской из работы 1889 г. гораздо более развернута: "Только что умер здесь [в Лондоне] пожилой "брат", великий каббалист, дедушка которого был известным масоном и близким другом графа Сен-Жермена в тот период, когда тот был откомандирован в Англию в 1760 г., как утверждают, Людовиком XV для разработки мирного договора между двумя странами761. Граф Сен-Жермен оставил этому масону несколько документов об истории масонства, в которых содержится ключ ко многим нераскрытым загадкам762. Он это сделал при условии, что документы будут тайным наследством тех его наследников, которые станут масонами. Документы, на самом деле, оказались полезными лишь двум масонам — отцу и сыну, тому, кто только что умер, и больше никому в Европе. Перед смертью владельца ценные документы были переданы восточному человеку (индусу), которому было поручено передать их определенному человеку, приехавшему за ними в Амритсу — город бессмертия"763.

Приведем, наконец, последнее высказывание Е.П. Блаватской о графе Сен-Жермене, которое перекликается с предыдущей цитатой: "Граф Сен-Жермен был, без сомнения, самым великим восточным адептом, которого Европа знала за последние несколько веков"764.

На собрании парижских членов Теософского общества в ноябре 1894 г. графиня Вахмейстер, проездом в Париж и Индию, куца она направлялась на жительство, сообщила присутствующим, что "по замыслу УЧИТЕЛЕЙ, орудием которых была Е.П.Б., Теософское общество должно было быть создано уже в последней четверти предыдущего столетия. Посланцы учителей, и среди них Мартинес Паскуалис, де Сен-Мартен, Калиостро, Месмер и граф Сен-Жермен, прочно обосновали его в Париже, но движение, которому они должны были дать жизнь, было задушено Французской революцией 1789 г.". Графиня Вахмейстер добавила: "Е.П.Б. была в прошлом веке так же, как и в этом, избранным агентом Учителей. Она была в Париже во времена Людовика XVI, когда создавалось первое ядро Теософского общества"765.