впервые, но не почувствовал ни смущения, ни восхищения. Его пристальный взгляд был расценен ей как вызов. Руи поддерживала страсть в семидесятилетнем старике, это уж точно сложнее, чем возбудить восемнадцатилетнего Старца.

— Я вымою тебя. Используй меня. Ни одна Дева не оказывала подобной чести Старцу. А ты окажи мне честь, как господин женщине этого дома, просящей твоей благосклонности и заступничества. — Она провела ладонями по телу, обхватывая грудь. — Взгляни. Дева смогла свести с ума даже слепого Калеку, а ведь он был сильнейшим из отшельников.

Ну, это говорит не в пользу Калеки.

Илай опустил взгляд на её отражение, застывшее пятном на поверхности воды. Если Руи считали здесь Ясноликой госпожой, то он узнал о Девах всё, что хотел. Его учитель презирал их вполне оправдано. Похоже, это было просто сборище самовлюблённых, изнеженных, капризных женщин.

— Почему ты молчишь? — Она улыбнулась, догадавшись. — Ты не привык разговаривать с девушками? Не знаешь, как себя вести с ними, да? Не переживай, даже твой отец скажет, что быть с Девой — совсем другое дело. Твой опыт ничего не значит.

Она шагнула в воду, не дождавшись приглашения. Илай прищурился, глядя на то, как побежали круги по встревоженной глади.

— Вода совсем остыла. — Руи поёжилась. Её светлая, нетронутая солнцем кожа покрылась мурашками. Приблизившись вплотную, женщина прикоснулась к нему, и Илай ей это позволил, просто чтобы знать и в дальнейшем никогда больше не думать о том, каково это.

— Ты такой горячий и твёрдый, совсем не похож… — прошептала она, кажется, забывшись на секунду. Приникнув к нему всем телом, Руи опустила руку в самый низ. — Интересно, каким на ощупь ты станешь здесь, когда я…

— Вода.

— Что?

— Эта вода — моя.

Руи отшатнулась так стремительно, будто опасалась, что он вновь схватит её за горло. Это желание, единственное связанное с ней, отчётливо читалось в его чёрных глазах.

То, что она считала помехой, он предпочитал её прикосновениям?

— Вылезай, — добавил Илай, и она вскинула руки к груди, загораживаясь.

— Ты… Ты просто безнадёжный евнух! — закричала Руи, бросаясь прочь. — Жалкий кастрат! Слепец ещё больший, чем Калека! Не смотри на меня! Закрой свои чёртовы глаза! Ты такой уродливый, что не смеешь даже на обычных женщин пялиться, тем более на меня!

Она выбежала, подхватив одежду, и ещё долго кричала на всю округу о том, что думает на его счёт. А его беспокоило лишь то, что ей под руку может попасть прислуга. Если только женщина сразу не отправилась к отцу, чтобы получить порцию обожания, которой её тут обделили.

Но нет, Руи вернулась уже через минуту. Зашла внутрь, приблизилась к краю купели и плюнула в воду.

— Вот, мойся. Я скажу Маяру, что его пожелание выполнила именно так, как ты того заслуживаешь. А потом этот старый ублюдок встанет передо мной на колени и будет вымаливать прощение за то, что посмел подсунуть меня тебе как какую-то тряпку, об которую можно ноги вытирать!

Устало закрыв глаза, Илай откинул голову на бортик. Внешний мир и люди в нём, даже его дом и отец — ничего из этого не волновало его. Особенно эта женщина и её глупая месть. Помешать ему наслаждаться ванной можно было лишь одним способом — налить в неё вина.

ГЛАВА 11

Прошёл год. И весь этот год Илай наблюдал за бессмысленными попытками наследницы рода научиться фехтованию. Оказываясь во дворе в моменты её «тренировок», он невольно замедлял шаг и присматривался.

Никуда не годится.

Маяр отказался нанимать ей учителя, поэтому Ями просто лупила деревянным мечом по манекену. Изо дня в день. Упорно и зло.

Никаких учеников, Илай. Никаких учеников. Хватит и того, что ты вышел во Внешний мир и служишь худшему из людей.

Тем не менее, он начал замечать за собой, что выглядывает во двор, когда там поднимался стук. Смотря на это безобразие, он не мог не вспоминать, с каким упрямством сам колотил по камню. Но мастер, по крайней мере, поставил ему удар, который Илай отрабатывал, даже не зная о печати. А в том, что он видел теперь, не было никакого смысла.

Так думал не он один, это действовало на нервы всем домашним, но терпение позволялось потерять только Маяру. Так однажды, оказавшись во дворе в момент «тренировки», генерал остановился и раздраженно пощёлкал хлыстом по сапогу.

— Ты, — кинул он одному из прислуги. — Позови сюда наследника.

— Он уехал, господин. Но я немедленно…

— Плевать. Зови его жену.

Женщина прибежала к нему со скоростью, которая была присуща лишь великим мастерам и слугам Маяра.

— Простите, господин. Ями просто хочет угодить вам.

— У неё уже идёт кровь? — перебил её генерал.

— Не… нет. — Она растерялась. — Ей всего девять.

— Твоя дочь должна выйти замуж как можно скорее. Мне нужен наследник мужского пола. Скажи ей, чтобы не страдала хернёй, а готовилась.

— Готовилась? — Она вскинула на него испуганный взгляд.

— После того, как она познает мужчину, её тело сформируется быстрее.

От услышанного у женщины подогнулись колени, и она свалилась на землю.

— Господин, не торопитесь, прошу, — залепетала она. — Вы переживёте всех нас, я это точно знаю. Вы здоровы и так сильны, что увидите ещё десять поколений своего великого рода. В таком деле недопустима спешка, а вы ведь до сих пор не выбрали ей супруга. Выберите ей лучшего из мужчин, молю.

— Кто сказал, что лишать девственности её будет именно муж?

Страшная догадка исказила лицо матери.

— Не смотри так, — проворчал Маяр, отходя от неё к лошадям. — В вашем отродье всего капля моей крови, надо это исправить.

Взвыв, она поспешно заткнула рот рукой, закусывая кулак до крови. Но Ями услышала её и побежала с тренировочным мечом, собираясь опять наброситься на негодяя, который регулярно обижает дорогих ей женщин. Она замахнулась и рубанула деревяшкой со всей силы. Илай даже не подумал отойти или предотвратить удар, слишком занятый осмыслением того, что только что выдал отец.

Палка ткнула его в грудь, щекоча.

— Что ты делаешь?! — вскричала мать, хватая Ями и начиная отвешивать шлепки. — Почему ты никого не слушаешь?! Я же просила тебя не выходить из дома!

Илай остановил её руку, после чего присел перед девочкой, которая изо всех сил старалась не заплакать.

— Что ты делаешь, Ями? — спросил он тихо. — Разве у тебя нет подруг, с которыми ты могла бы вместе играть и учиться? Кто разрешил тебе дурачиться с оружием? Пусть оно и тренировочное, с твоими навыками ты рано или поздно поранишься.

— «Дурачиться»? Конечно, ты же великий мастер, мы