невроз тревоги. В моей практике был случай, когда молодая женщина, подвергавшаяся в юности постоянной опасности нападения лиц чеченской национальности, которой не могла избежать, испытывала такие же невротические симптомы уже в безопасной ситуации, не понимая их происхождения. Характерным признаком травматической тревоги является то, что индивид никак не мог избежать той беды или контролировать ее. Беда могла «свалиться ниоткуда», поэтому тревога сильная, но неопределенная.

Как в результате высвобождения подавленных эмоций, так и в результате мысленного противодействия угрожающему фактору, коррекция достигается методами, свойственными для работы с травматическими фобиями. В случае неопределенной угрозы типа падающего снаряда противодействие вряд ли будет эффективно, поэтому лучше применить метод перестройки личной истории.

Молодой человек, испытывающий страх типа тревоги перед полетом на самолете, в детстве упал с колеса обозрения с высоты третьего этажа и сломал позвоночник. Центральное значение для исцеления имела воображаемая перестройка этого опыта, когда юноша просматривал заново эту историю, представляя, что отец сумел поймать его на руки, в результате чего он не пострадал.

Тревога как результат переноса

Тревога может происходить из-за того, что ситуация, которая тревожила человека в прошлом, была забыта, но эмоции и ожидания переносятся в нынешнюю ситуацию по сходству.

На занятиях мастер-класса студентка задала вопрос: «Последний год меня мучает страх, что умрет кто-то из моих ближайших родственников: муж, мать и т. д. Не понимаю, отчего это происходит?» Я предложил ей вспомнить, как она испытывает страх, и создать его образ. Почему-то страх был похож на черную увядшую розу. Странный образ, не правда ли? Я попросил студентку спросить розу, зачем та пугает Леру. Ответ был тоже странный: «Чтобы ты не забывала о потере…» Тогда я спросил, а что это за потеря, которую Лера не должна забывать? Оказалось, что четыре года назад, в то время когда она была за границей, умер ее любимый человек. Она не была на его похоронах и не смогла проститься, даже на могилу к нему не сходила. Она очень любила его и не могла думать о нем как о мертвом. Таким образом, тревога была результатом того, что девушка бессознательно боялась снова пережить такую же потерю любимых людей. Однако этот перенос совершался только потому, что ее горе по поводу той потери не было пережито, она не отпустила любимого и ее эмоции находили новые объекты для существования. Тогда это случилось неожиданно, значит, может случиться и опять – так думало ее бессознательное.

Для того чтобы избавиться от тревоги, ей было необходимо проститься с прежним любимым, и тогда эти чувства и события остались бы в прошлом и перестали влиять на ее настоящее. Я попросил девушку представить своего старого друга мертвым и сказать: «Да, я признаю, ты действительно умер». Она упрямо отказывалась это сделать. Я сказал, что в этом случае мы ничего не сможем сделать. Она собралась с духом и произнесла фразу вслух, слезы покатились по ее лицу. Потом она добавила: «Я знаю, что мне надо сделать. Я должна пойти на его могилку, попрощаться с ним и положить на нее тот кулон, который он когда-то подарил мне и который я до сих пор ношу». Она дала мне обещание действительно так поступить, и, я думаю, она его исполнила.

Очевидно, многие случаи состояния тревоги организованы по этому типу. Как говорят в народе: «Обжегшись на молоке, дуем на воду…» В одной из книг [4] приводится случай, когда молодая женщина, потерявшая мужа и других родных, боялась снова выйти замуж, опасаясь, что и новый муж тоже умрет.

Основной метод работы – осознать связь своих эмоций с прошлым и попрощаться с ним, открываясь новой жизни. Хорошо работает пятиступенчатая модель прощания с потерей, разработанная Ф. Перлзом (см. ниже в гл. 9).

Тревога как результат обучения в семье (родительские предписания)

Тревога может происходить по примеру тревоги родителей, из-за стойкого ощущения своей беспомощности, поскольку у человека не были сформированы самостоятельность и уверенность. Тревожные и опекающие родители порождают тревогу так же, как и родители, наплевательски и холодно относящиеся к ребенку. Ребенок в той или иной форме мог получить от родителей предписание: «Этот мир абсолютно ненадежен, кругом бесконечное количество опасностей!» Или: «Ты ненадежен, ты ничего не можешь сам и не справишься с трудностями, тебя надо вести за ручку». Или: «Ты плохой, у тебя ничего не получится».

Женщина ощущала большую тревогу, идя зимой по неровностям, по тропинкам среди снежных сугробов. Ей все время хотелось, чтобы кто-то сильный держал ее, но такого человека рядом не было. Выяснилось, что она и в других областях жизни проявляла страхи перед трудностями и хотела получить чью-то помощь. Как оказалось, ей был примерно год, когда она сильно упала и ударилась. С тех пор до двух-трех лет из-за страха она ходила только с мамой за ручку, панически боялась ходить самостоятельно. Отучение от этой привычки в детстве шло очень трудно в течение двух лет.

Ощущение тревоги также может происходить из-за предписания, запрещающего иметь чувство принадлежности. То или иное поведение или слова родителей порождают у ребенка чувство одиночества и оторванности от других людей. Это могут быть слова: «Никто в этом мире никому не нужен. Все думают только о себе». Или: «Каждый человек абсолютно одинок, нигде нельзя найти пристанища». Или: «Все люди кругом чужие. Ты можешь надеяться только на нас, пока мы не умрем». Когда такой человек начинает жить самостоятельной жизнью, то он испытывает тревогу, поскольку не может ни на кого рассчитывать, не имеет психологической почвы под ногами.

Основной метод работы в подобных случаях – помощь в обретении, с одной стороны, самостоятельности, с другой – чувства принадлежности к обществу, миру. Негативные родительские предписания, формирующие чувства неуверенности и изолированности, необходимо обнаружить и нейтрализовать с помощью контрпредписаний, отменяющих родительские слова и сообщаемых воображаемым родителям.

Тревога как оборотная сторона контроля

Тревожные люди стремятся контролировать себя и свою среду, они не выносят неопределенности. Им легче жить, скользя по четко проложенным рельсам по одному и тому же маршруту, как городской трамвай. Их приучали к постоянному самоконтролю, или контроль был необходим, чтобы выжить в сложной ситуации. Эта черта характера порождает также навязчивые состояния: все люди, имеющие навязчивости, склонны к избыточному контролю и тревоге. Данный вопрос полнее будет раскрыт в главе, посвященной навязчивым состояниям, поэтому здесь мы ограничимся указанием на то, что тревога может корениться в родственной проблеме.

Перечислим черты личности,