– Колин, я…

Он заглушил мои протесты губами.

– Думаю, будет лучше, если ты пойдешь спать, Кейтлин! – послышался холодный негромкий голос за спиной у Колина.

Я сразу съежилась. Колин ослабил объятия, но так и не отпустил меня. Он даже не обернулся. Он продолжал испытующе взирать на меня. Я не могла не заметить, что его взгляд вдруг ожесточился. Лиам с отвращением смотрел на нас, а Златовласка по-прежнему висела у него на плече, будто охотничий трофей. Она вперила в меня свой изумрудный взгляд, в котором полыхала едва прикрытая ярость, хотя ангельские губы ее растянулись в самой очаровательной из улыбок.

– Боже правый! По-моему, эта бедняжка слишком много выпила! – невинно заявила она.

– Она почти не пила! – возразил Колин, встав на мою защиту. – Она просто устала!

Он повернулся к Меган, не отпуская при этом моей талии. Та спросила звонким голоском:

– Почти не пила? Сара весь вечер подливала ей в кубок! А я-то думала, что цыгане умеют пить!

Уязвленная этим замечанием, я открыла рот, чтобы возразить, но все мои аргументы тут же утонули в винных парах. Я не смогла выговорить ни слова. И тогда я вперила полный укоризны взгляд в Лиама, который, похоже, чувствовал себя неловко. Меган притворилась, что не замечает ни его смущения, ни моего удивления, и продолжала медовым голоском:

– Колину наверняка не терпится уложить ее в кроватку! Правда, Колин? Она довольно-таки смазливая, и…

– Сара тебя отведет, – отрезал Лиам, обращаясь непосредственно ко мне. И добавил, глядя на брата: – Нам надо поговорить.

– Я не хочу разговаривать. По крайней мере не сегодня.

– Колин, так надо!

– Отпусти его, пусть подоткнет одеяльце… как там ее зовут? Ах да! Кейтлин! А поговорите завтра, – засюсюкала Меган.

Она сладострастно прильнула к нему, но улыбнулась мне, и весьма многозначительно. Рука ее скользнула за ворот рубашки Лиама, головка опустилась к нему на плечо. Весь вид ее говорил: «Он мой! Берегись, если вздумаешь отнять его у меня!»

– Хватит, Мег!

– Идем, Лиам! Я по тебе соскучилась! Сегодня ты от меня не уйдешь, я дожидаюсь тебя с того дня, как вы вернулись из Арброата!

Лиам бросил на нее короткий взгляд, в котором я прочла усталость.

– Ты знаешь, что я был очень занят.

– Конечно, ты был занят!

Она с ненавистью зыркнула на меня, словно я была причиной того, что Лиам не приходил ее навестить.

– Но ведь сегодня праздник…

– Меган, иди к женщинам в кухню! – приказал он.

– Зачем? – взвилась она. – Их там и так достаточно, чтобы перемыть посуду и все убрать.

Лиам настолько явно пытался от нее отделаться, что молодая женщина разозлилась еще больше, и вся ее желчь незамедлительно обрушилась на меня.

– И в каком это трактире вы ее подобрали? Наверное, она очень способная, эта девчонка, если ты решился притащить ее с собой в долину, Лиам, милый! И даже отдал за нее весь ваш груз! Надеюсь, что ты хотя бы…

– Меган, заткнись! – прикрикнул на нее Колин.

Он вскочил на ноги, и взгляд его не сулил ничего хорошего. Я схватила его за руку, чтобы помешать устроить скандал. Но отвратительное создание еще не сказало своего последнего слова, и потому заставить Меган попридержать свой язык оказалось не так-то просто.

– Лиам! Только не говори, что ты спал с этой… ну, с этой… потаскушкой!

Лицо Лиама словно бы окаменело. Он схватил руку Меган, поглаживающую его волосы, и отбросил ее. Меган сделала вид, что испугалась.

– Лиам!

Я едва сдерживала слезы. Златовласка, однако, зашла слишком далеко.

– Больше ни слова, Меган Хендерсон!

Он произнес эти слова сквозь зубы и оттолкнул от себя рыжеволосую красавицу. Ситуация становилась все более гротескной.

– Колин, отведи меня домой, пожалуйста, – попросила я едва слышно.

Он шагнул к скамейке, желая помочь мне встать, и тут раздался стук копыт несущейся галопом лошади, что и вывело меня из затруднительного положения. Послышались крики, музыка стихла, и на замерших вмиг танцоров обрушилась жуткая тишина. Лошадь едва переводила дух, а всадник прокричал что-то, но я не разобрала слов. Тяжелый предмет с глухим стуком свалился с лошади прямо к ногам лэрда, который услышал крики и вышел из дома. Мы подошли к неподвижной куче, лежавшей на земле.

На моем лице не осталось и кровинки. Я икнула от изумления, увидев перед собой красную куртку солдата королевской армии. Мужчина лежал на спине и смотрел в небо широко открытыми глазами. Рот его искривился в болезненной усмешке. Его горло, перерезанное от уха до уха, представляло собой зияющую рану, выделявшуюся на фоне мертвенно-бледной кожи. Я обеими руками вцепилась за руку Колина.

Голова моя закружилась еще сильнее, а ноги, и без того едва удерживавшие вес тела, ослабели. Вместо лица солдата я вдруг увидела другое лицо. Я увидела лорда Даннинга в окровавленной рубашке.

– Господи… О Господи! Господи!.. – бормотала я, стараясь подавить тошноту. – Они нашли меня…

Колин с тревогой посмотрел на меня. Я почувствовала, что его рука поддерживает меня. В ушах у меня гудело, взгляд затуманился. Я увидела перед собой веревочную петлю. Вот она затягивается вокруг моей шеи… Я задыхаюсь, люк открывается у меня под ногами…

– О Господи! – повторяла я снова и снова.

Ноги мои подогнулись, все вокруг потемнело, и я провалилась в глубочайший мрак.

Мне показалось, что меня легонько качает. Неужели я уже на корабле и он везет меня в Ирландию? Нет, скорее уж меня везут на тачке навстречу смерти! Я открыла один глаз. Мужчина несет меня на руках… Вокруг было слишком темно, чтобы рассмотреть его лицо. Что я тут делаю? Что случилось? Внезапно в памяти всплыло видение с окровавленным телом солдата. Грозная тень виселицы показалась из сероватого тумана, затянувшего мои мысли, и застыла у меня перед глазами. Я снова почувствовала приступ тошноты.

– Колин! – позвала я, с трудом сдерживая рвотные позывы. – Мне нехорошо… Мне ужасно плохо… Положи меня! – закончила я, едва шевеля непослушным языком.

Он достаточно резко опустил меня на траву. Я с трудом встала на колени и наклонилась вперед, ожидая, когда пройдет недомогание. Острая боль в ране заставила меня поморщиться. Мне стало чуть легче, и я разрыдалась.

– Господи! – снова зачастила я, покачиваясь взад и вперед. – О Господи! Я думала, это…

Слова застряли у меня в горле. Я повалилась на мокрую от росы траву, зарылась лицом в юбку и горько заплакала. В следующее мгновение я почувствовала, как меня обняли и привлекли к крепкой и теплой груди. Я устроила голову на мужском плече, таком уютном и надежном, и только тогда ощутила аромат – смесь знакомого мне запаха тела и сосновых иголок. Тот самый, которым убаюкивала меня моя постель с тех самых пор, как я приехала в Гленко…