Стоя у зеркала, я мысленно согласилась с Рэном: с высокой талией и голыми руками, платье было излишне открытым как для Хэйанской империи, так и для Эггериона, и напоминало наряды моей родины полувековой давности, когда в моде было все греческое. Распущенные волосы ярким золотом горели в лучах заходящего солнца, глаза сияли, и, довольно улыбнувшись, я заключила, что я никогда не выглядела так прекрасно, а жизнь никогда еще не была так замечательна.

Маг ждал меня в коридоре — он был одет в собственные цвета и, скорее всего, в пошитую специально для приема одежду, ведь, в отличие от меня и дракона, он к этой поездке готовился. Шагнув о мне, он было протянул ладонь к моим волосам и, внезапно уронив ее, взял меня за руку.

— Здесь лучше говорить поменьше, — произнес он, увлекая меня за собой, — а иначе я сказал бы, что твои глаза горят, как звезды. Однако лучше проявить осторожность: ведь, технически, яркость свечения звезд выше, и если кто-то захочет придраться, то можно расценить это, как ложь.

— Ну, если бы вы мне такое сказали, то я поблагодарила бы вас за такой изысканный комплимент, — несмело улыбнувшись, отозвалась я. Мне все не верилось, что теперь я имею право ходить с ним под руку, улыбаться и больше не скрывать того, что чувствую.

Однако, когда встретивший нас на выходе из павильона Хесо окинул мою руку на сгибе локтя мага внимательным взглядом, я отчего-то почувствовала неловкость и, одновременно, угрызения совести — совсем забыла предупредить Хесо, что среди альвов, оказывается, встречаются любители наведаться в гости под чужими личинами. Вот я эгоистка, после признания Рэна только о нем и думаю…

Впрочем, дракон никак не прокомментировал нарушение приличий — по Хэйанскому этикету, мужчина и женщина не должны были касаться друг друга — и, резко развернувшись, зашагал вперед, к спешившему к нам рыжему притворщику Иль Лину, который тут же пристроился сбоку от меня и принялся дотошно выспрашивать, где он прокололся и как я его узнала. От него шел сладкий медовый запах, и я вспомнила брошенное вскользь замечание мага о том, что все альвы пахнут травами. Маг, однако, тут же пресек это безобразие и, сообщив, что он запретил мне разговаривать, каким-то незаметным образом вклинился между нами, оттеснив от меня альва, а Хесо с недвижим, как мрамор, лицом пошел с другой стороны. Мне и самой не хотелось раскрывать, что альв прокололся на такой мелочи, как узор на одежде — вдруг его небрежность спасет еще одного посланника? Пусть лучше у него будет поменьше шансов улучшить свое мастерство притворщика…

Эльфийский пир проходил прямо под открытым небом — расставленные буквой п столы ломились от угощений, и над ними, в синих сумерках, роились тысячи светлячков, которые не разлетались и держались в одном «слое», как приклеенные. Повсюду на столе были расставлены стеклянные фонари с такими же светлячками, не спешившими выбраться через открытые крышки, а от цветов в вазах шел тонкий аромат, от которого кружилась голова.

Понятное дело, что есть предложенные угощения мы не могли — те, кто отведали его, забывали свои родных и любимых и должны были остаться в землях цзинлин — и поэтому нам принесли запечатанные заклинаниями коробки с провизией, привезенной магом с собой. Хорошо, что он взял припасы на несколько дней — так хватит всем троим. Конечно, попробовать местные блюда очень хотелось, тем более, тарелки с нарезанными фруктами и пирамидами пирожных каким-то загадочным образом все время оказывались возле меня, как я их не отодвигала, но я стойко жевала разогретые заклинанием паровые булки и овощи.

Королева в светло-лиловых шелках заливисто смеялась и кидала заинтересованные взгляды на Хесо, и я украдкой выдохнула, поняв, что опасность для мага остаться тут, потому что он приглянулся королеве, невелика. Хотя я бы и для Хесо такого не хотела… Будем надеяться, что мы сможем вернуться тем же составом, которым зашли в арку. Рыжий посланник по левую руку от меня все бубнил, что он неудачно сделал себе скулы, и поэтому я его узнала, и сокрушался, что человеческие скулы ему никак не даются, на что я лишь загадочно улыбалась и молчала. Внешность у местных эльфов была довольно необычная — они, скорее, были похожи на выходцев из империи, только с ослепительно-белой кожей, которой так старались добиться имперские аристократки, и радующими глаз всеми оттенками радуги шевелюрами. Смотрелось это одновременно необычно и гармонично, и в какой-то момент мне даже показалось, что дракон не будет так уж возражать против того, чтобы задержаться в волшебных землях подольше — по крайней мере, с подобравшейся к нему королевой он держался свободно и расслаблено, а не сжимался, как я, когда мой рыжий сосед пытался что-то у меня спросить. Однако тут он повернулся, и я увидела промелькнувшую в его взгляде усталость. Возможно, я все-таки была не права в своих предположениях…

Полившиеся откуда-то звуки музыки отвлекли меня от раздумий, и через пару секунд я с удивлением узнала вальс. Откуда он тут, на краю земли и в волшебном мире?

— Мне так понравилась эта музыка, когда я путешествовала в землях Зимнего двора и странах, с которыми они соседствуют, — хихикнув, пояснила королева на мой взгляд, бросая кокетливый взгляд на дракона. — Эти фасоны тоже оттуда, — эльфийка указала на свое платье, как и у меня, с завышенной талией в стиле ампир.

Произведя в голове нехитрые вычисления, я пришла к выводу, что королева посетила Эггерион во времена моей бабушки, и что лет ей… скажем, очень много, несмотря на обманчивую внешность.

Тут мастер Рэн, то есть, Рэн, подал мне руку и повел к остальным танцующим на поляне парам. Светлячки над нашими головами то притушали свои сияющие пузики, то разжигали, дурманящий аромат цветов все усиливался, и у меня закружилась голова от счастья, от того, что мои пальцы теряются в крепкой ладони Рэна, от того, как он на меня смотрит и от того, какое будущее нас ожидает. Улыбнувшись в ответ на его улыбку, я сделала шаг в сторону — и краем глаза увидела, как королева что-то говорит Хесо, и его улыбка бледнеет, а вот улыбка эльфийки, наоборот, становится торжествующей — и она тут же уходит, поставив что-то на стол перед ним. Что-то маленькое, тут же исчезнувшее в его ладони. Разворот — и я оказалась спиной к дракону. Надеюсь, он не влип и не сказал ничего лишнего…

Мои опасения оказались напрасны, и когда через пару часов пир наконец закончился, рыжий альв проводил нас к нашему павильону и сообщил, что нам дозволено покинуть дворец завтра утром. Украдкой выдохнув, я следом за магом и драконом прошла в павильон, где мы столкнулись с другим вопросом — как спать.

— Лучше нам всем ночевать в одной комнате, — безаппеляционно заявил мой наставник, — тогда хотя бы не будем опасаться ночных визитов.

Я кашлянула, и, бросив взгляд на Хесо, подумала, что, возможно, кто-то из нас не против ночного визита, и маг не вправе решать это за своего друга. Однако дракон почему-то не спешил возражать, и, равнодушно пожав плечами, утопал к себе за подушкой. Я же направилась в свою комнату умываться, с тяжелым сердцем размышляя, что было бы хуже для моей репутации— ночевка наедине с магом или сразу с двумя мужчинами? Так и не найдя ответа, я, не снимая платья, поплелась в комнату мага, в которой была самая большая кровать, мечтая, чтобы один из этих мужчин, с которыми мне предстоит делить комнату, знал заклинание для размножения кроватей.