Константин V выбрал невесту для своего сына, устроив всеимперский конкурс красоты. Он остановил свой выбор на Ирине, невероятно привлекательной сироте из Афин. Для главного иконоборца это был поразительно неудачный выбор. Ирина, выросшая на Западе, была страстной сторонницей икон, ни во что не ставила своего свекра и втайне считала восстановление иконопочитания делом своей жизни. Ее муж пытался обуздать ее, но спустя месяц после того, как он наконец-то запер ее во флигеле дворца, император умер — а Ирина распустила сомнительные слухи, что его смерть стала следствием божественного воздаяния. Поверили в это жители Константинополя или нет, они со скрипом признали Ирину регентшей при десятилетнем сыне, Константине VI. Таким образом трон оказался у одного из самых жадных до власти правителей в долгой византийской истории. Молодая императрица не ведала жалости к тем, кто стоял у нее на пути, и твердо намеревалась удержаться у власти, чего бы ей это ни стоило.

Следующие одиннадцать лет она правила железной рукой, тщательно смещая иконоборцев со всех важных постов и заменяя их своими сторонниками. К несчастью для империи, большинство ее лучших солдат и чиновников были иконоборцами, и их устранение нанесло огромный ущерб имперской армии. Солдаты, уже два года ее правления противостоявшие массированному исламскому вторжению, деморализованные и вымотанные, просто начали переходить на сторону противника и присоединяться к арабам. Унизительный и дорого обошедшийся мир, который пришлось купить Ирине, серьезно повредил ее популярности. Все настойчивей стали звучать голоса, требующие, чтобы она отказалась от регентства.

Однако военные неудачи и уменьшившаяся общественная поддержка мало что значили для Ирины. Она сосредоточилась на том, чтобы восстановить иконопочитание, и спокойно продолжала осуществлять свою политическую программу. Какими бы могущественными ни были императоры-иконоборцы, им не хватало полноты церковной власти, и попытка Константина V с организацией Вселенского собора никого не могла ввести в заблуждение. Ирина собиралась поставить вопрос об иконоборчестве перед всей церковью, будучи уверена, что весомость ее единогласного решения навсегда поставит крест на движении иконоборцев. Спешно были отправлены посланники к патриархам Александрии, Антиохии, Иерусалима и Рима с приглашением посетить то, что должно было стать восьмым и последним великим Вселенским церковным собором.

Он собрался в месте проведения первого собора, состоявшегося 462 год назад — в просторной церкви Премудрости Божьей в Никее, и его результаты вряд ли могли кого-то удивить. Иконоборчество было осуждено, но верующих предостерегли против превращения почитания икон в культ. Империя восприняла эти новости с облегчением, веря, что долгий кошмар наконец-то закончился. Иконоборчество шло на убыль десятилетиями, и только рвение императора поддерживало его. Когда оно было осуждено, в его защиту не раздалось ни единого голоса.

Религиозная победа должна была стать для Ирины ее высшим достижением, после которого ей следовало покончить с регентством и передать властные полномочия своему сыну. Традиционно регентство оканчивалось, когда подопечному исполнялось шестнадцать, а Константину VI сейчас было уже за двадцать. Однако целью Ирины всегда была именно власть, а не что-то другое, и она не собиралась слагать ее в пользу своего жалкого сына. Константин VI был человеком достаточно слабым, чтобы им можно было с легкостью манипулировать, и все могло пройти гладко, если бы Ирина умерила свое честолюбие. Увы, подобные ограничения были чужды ее природе. Убрав лик своего сына с имперских денег, она стала выпускать монеты, на обеих сторонах которых имелось только ее изображения.[114] Не удовольствовавшись этим бессмысленным оскорблением, она издала императорский декрет, в котором объявила себя старшим императором — имеющим, таким образом, верховенство над Константином VI. Когда несколько полководцев стали возражать, требуя, чтобы трон получил законный император, Ирина в гневе казнила их, а ее обескураженного сына жестоко избили и бросили в тюрьму.

Вряд ли императрица могла разрешить ситуацию худшим образом. Даже успешный император дважды подумал бы, прежде чем восстанавливать против себя армию — а в военном отношении Ирина была на грани катастрофы. Из-за бесконечных чисток эффективность армии во время ее правления катастрофически снизилась, а лояльность войск оказалась слабой. В последние два года империя потерпела серьезные поражения от арабов, болгар и франков — и у народа неизбежно возобновились давние подозрения, что иконоборцы, возможно, были правы. В рядах армии вспыхнул мятеж. Вскоре разъяренные толпы заполонили улицы Константинополя, требуя от Ирины отречься от трона в пользу своего сына. В одну ночь преобразившись из узника в народного героя, Константин VI перенесся из тюремной камеры на трон, а Ирина была помещена под домашний арест в одном из ее многочисленных дворцов.

Но Константин VI не принимал активного участия в событиях до того, как был брошен в тюрьму, не обратился он к делам и на троне. Не обладающего ни крупицей честолюбия молодого принца устраивало, как жизнь идет сама по себе, и вскоре он доказал, что ни к чему не пригоден. Когда арабская армия вторглась на территорию империи, он сразу же испугался, согласившись на переговоры о мире — что обещало быть одновременно и унизительным, и чрезвычайно дорогостоящим.

В итоге обвинения в трусости заставили его самого выйти на поле боя, но при виде врага он потерял мужество и ударился в панику, окончательно запятнав тем свое имя. Катастрофа убедила его вернуть власть своей матери; приняв это ужасное решение, он выступил с войском, чтобы потерпеть другое катастрофическое поражение от рук болгар. Недовольная имперская гвардия составила заговор, чтобы избавиться и от Ирины, и от ее никчемного сына — но сведения об этом каким-то образом просочились наружу. Крайне испуганный император повел себя чрезвычайно агрессивно, приказав отрезать языки виновным.

Эта бессмысленная жестокость стоила Константину VI последних остатков поддержки армии, и Ирина приняла решение избавиться от своего жалкого сына раз и навсегда. Константин уже возлагал на своих солдат вину зэ поражение от болгар, и ей не составило труда убедить его наказать неудачливые войска, вытатуировав слово «предатель» на лице тысячи человек, выбранных из числа солдат. Как Ирина и рассчитывала, это действие привело к тому, что императора теперь поносили больше всех людей в городе. Лишившись всех друзей и союзников, Константин VI теперь оказался беззащитен перед своим самым грозным врагом.

В мае 797 года умер маленький сын Константина, и пока император горевал, Ирина нанесла удар. Когда он ехал домой с Ипподрома, несколько человек из ее дворцовой стражи выскочила из кустов и попыталась схватить его. Императору удалось сбежать в доки, но вскоре его схватили там и притащили в Большой дворец. Там, в той самой комнате, где он родился двадцать шесть лет назад, он по приказу Ирины был ослеплен настолько жестоко, что умер.