Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я ничего не упускаю, кроме подтверждения Амедео его преступления. С тех пор я провел исследование этого человека с помощью нескольких очень влиятельных друзей и узнал, что он является членом Каморры.
Шок остановлен дыханием.
— На самом деле, ты могла знать Амедео как Капо Сальваторе. Я вижу, ты его знаешь, — сказал Ноэль с легкой загадочной улыбкой, — я полагаю, что он имеет довольно сильное влияние на Неаполь и прилегающие регионы.
— Да, — признала я, когда мой желудок сжался, а сердце забилось.
Я чувствовала себя заглохшим двигателем.
— Ты не задумывалась, почему Александр выбрал тебя, когда он мог купить любую женщину, достойную покупки во всем мире? — усмехнулся Ноэль.
— Да, задумывалась, — прошептала я, подняв руку, чтобы помассировать огромную каменную массу, внезапно забившую горло.
Я удивлялась и удивлялась, и теперь, когда я столкнулась с уродливой правдой, я не хотела ее знать.
— Он хочет использовать тебя, чтобы проникнуть в Каморру. Подобраться к Амедео Сальваторе и покончить с ним.
Слова пронзили мой разум, как пуля, разрывая мой мозг на части и извергая все, чем я была наполнена, через прекрасную библиотеку, как потерянное серое вещество.
Как Александр узнал о моей связи с Сальваторе? Знал ли он тот день, когда я спасла ему жизнь и произнесла свое имя вслух или даже раньше?
Как он мог ожидать, что восемнадцатилетняя девушка проникнет куда-либо, не говоря уже об одной из самых известных мафиозных группировок во всем мире?
Мне было так любопытно, но теперь, когда ящик Пандоры открылся у моих ног, мне захотелось запихнуть внутрь ответы, потому что они приводили только к новым вопросам.
Я проснулась где-то среди ночи, когда небо было самым темным и все казалось слишком близким, словно чернила вылились из черной чаши атмосферы и попали в каждую щель. Мне потребовалось некоторое время, чтобы сориентироваться, потому что сразу стало очевидно, что я не нахожусь на холодной, твердой земле бального зала, к которой я привыкла.
Я слегка пошевелилась, и мои руки застряли, дернувшись назад на невидимых связях. Я снова потянулась и невольно выбила ноги, обнаружив, что они тоже связаны.
Я была распростерта и раздвинута гигантским крестом поперек кровати, мои конечности были привязаны к каждой стойке.
Мой рот открылся, чтобы закричать, но его рука зажала мне рот прежде, чем я успела издать звук.
— Тише, моя Красавица, — четкие слова Александра зашуршали, как бумаги в неподвижном воздухе. — Уже поздно, и весь дом спит.
Я попыталась протестовать за его рукой, но он крепко прижал ее к моим губам.
Его теплое дыхание обвеяло мою щеку, когда он наклонился ближе, провел носом по моему уху и прошептал: —Нет необходимости бороться, Мышонок. Я приковал тебя, как бабочку, к этой кровати, и я намерен обращаться с тобой таким же образом. С благоговением и нежностью, как прекрасное и хрупкое создание, которым ты являешься.
Я застонала, и он, казалось, прекрасно перевел слова, которые мне не разрешалось произносить вслух.
— Дело не в том, что мой отец так ошибочно сказал тебе сегодня днем. Не его дело было открывать двери и секреты в своем доме. Мы поговорим о лжи, которую он сказал позже. Это не акт прощения за мою грубость с тобой прошлой ночью или позавчера. Я никогда не попрошу у тебя прощения за то, что делаю с твоим телом. Он двигался в темноте, огромный монстр тени, похожий на демона, вызванного из ада. Влажный кончик его твердого члена скользнул по моему бедру, когда он выпрямился и потянулся за чем-то на тумбочке. Меня пронзила дрожь необузданного желания при осознании того, что он голый.
— Речь идет о другой стороне БДСМ, — продолжил он мягким тоном профессора, читающего лекцию группе глупых студентов. — Наши отношения основаны на контроле и подчинении. Это значит, что если я захочу трахнуть тебя, пока не станет больно, я это сделаю, и ты мне позволишь. Это также означает, что если я хочу есть мед между твоими бедрами часами, пока ты не превратишься в бессвязную массу дрожащей плоти, едва способной думать не только об удовольствии, я это сделаю. Мне не нужно причинять тебе боль или угрожать тебе, чтобы владеть тобой. В удовольствии тоже доминирую я.
— Имеет ли значение, что я не хочу твоих прикосновений прямо сейчас? Тебя волнует, что меня разрывает на части то, что сказал мне Ноэль? Ты… ты хочешь, чтобы я а своей жизнью из-за тебя, а я тебя почти не знаю, не говоря уже о том, чтобы любить тебя!
— Тише, Моя Красавица, — уговаривал он, прижимая палец к моему рту. — Я заключу с тобой эту сделку. Если ты поиграешь со мной сейчас, я отвечу на твои вопросы после.
— Почему это должно быть именно так? Почему мы не можем просто поговорить? — спросила я, извиваясь в наручниках.
— Потому что много раз в наших отношениях ты не хотела что-то делать, а я буду. Ты должна усвоить, что единственные желания человека, которые должны быть удовлетворены, — это мои. Урок третий, Красавица. Теперь у нас есть сделка?
Я хотела сразиться с ним за право говорить. Ударить его кулаками так, как он учил меня делать на наших спаррингах, и заставить его истекать кровью из-за такой драчливости, но я была неподвижна и находилась в его власти, поэтому коротко кивнула.
— Да? — подсказал он.
— Да, Мастер, — прошипела я.
В его темном голосе звучал смех, когда он сказал: —Хорошая мышка.
Я молчала, пока он подносил что-то мягкое, как шерсть котенка, к моей груди и водил им между грудей и по животу к вершине бедер.
— Как я уже говорил, эта сцена не о боли. Речь идет об открытии всех восхитительных способов, которыми ты можешь пользоваться. Я собираюсь выпороть тебя, а затем я собираюсь сделать именно это, устроиться между твоими бедрами и пировать, пока ты не испытаешь оргазм на моем языке.
— Звучит болезненно, — хрипло прошептала я, преодолевая инстинктивный страх в горле. — Разве ты недостаточно взял у меня?
— Это заставит твою кожу петь для меня, — шелково пообещал он, проводя усиками по моим конечностям легкими, как перышко, пассами. — Если ты будешь молчать ради меня, я могу позволить тебе