разрешить этот конфликт. Разрезать узел.

— Ты хочешь, чтобы я тоже пошла туда? Пошла с тобой?

— Нет, — я отрицательно мотнул головой, — решай сама, идти или нет. Я хочу другого.

— Чего же?

— Узнать, чего хочет Ольгерд? Почему он охотится за тобой? Почему так жаждет поймать? Он объявил тебя преступницей, нарушившей кодекс, но не показывает имперский ордер о твоем аресте. Говорит, что ты опасна, но и не думает убивать. Он будто с ума сошел, в желании поймать тебя. Сегодня вечером, у нас даже была дуэль. После нее здоровяк немного успокоился. Не знаю, надолго ли.

Венера вздохнула. Отвела взгляд, поджав губы. А потом заговорила:

— Он был послан, чтобы вернуть меня обратно в Москву. Вернуть к моему «работодателю». Тому, у кого я была наемником.

Петр Лодычев… Мой дядя. Дядя Павла Замятина. Именно он тайно занимался тренировкой наемников для Ордена Новой Маны. Значит, Ольгерд связан и с орденом… Вот так поворот.

— А ты не хотела этого и потому сбежала от него?

Девушка снова не ответила сразу. Мне показалось, что она как-то покраснела, хотя это мог быть просто своеобразный блик света уличного фонаря.

— Нет. Я решила сбежать от него, когда он признался, в том, что должен вернуть меня Лодычеву, — девушка повременила еще пару мгновений, а потом все же продолжила, — а потом сказал, что не будет возвращать, а оставит себе.

— Оставит себе? — Нахмурился я.

— Да. Он сказал, что я пойду с ним, как наложница.

— Что? — я поднял брови.

— Угу. Так я ему понравилась.

— Серьезно? — Иронически улыбнулся я, пытаясь не засмеяться, — здоровяк, что ли, втюрился в тебя?

— Я не знаю, — теперь нахмурилась уже Венера.

— Он нервный, как Лось во время гона, и такой же агрессивный.

— Мне все равно! — Надула губы Венера, — что он думает! Я не собираюсь идти к этой скотине! Когда я прямо заявила ему об этом, то он ответил, что ему плевать. Он возьмет меня по праву сильного.

— Это похоже на него, — я кивнул, — но зачем ты вообще встречалась с Ольгердом?

— Он обещал, — серьезно проговорила девушка, — что поможет мне завершить дела в Москве и уехать вглубь империи, подальше от всех этих дворянских разборок.

— При условии, что ты согласишься стать его наложницей?

— Да!

— Проклятье, — не сдержал я смеха, — он затеял все эти оперативные мероприятия только чтобы закадрить тебя! Ты б его видела, Венера! У мужика крыша едет от любви!

— Мне плевать, — девушка надула губки, — что у него там едет, а что стоит. Последнее, он даже пытался мне показать, но я послала хама к черту! Вот только теперь не знаю, как отвертеться от него!

— Я знаю, — улыбнулся я.

— Знаешь? — Девушка сделала удивленное, и даже какое-то наивное лицо.

— Знаю, Венера. И вот как мы поступим.

Глава 23

— Что значит, ты ее не привел? — Ольгерд изогнул опухшие губы, показал в оскале еще немного окровавленные зубы.

— Вот так, не привел, — пожал я плечами, — девушка скрылась от преследования.

Тем самым «безопасным местом» был небольшой магазин алхимии в пределах района для бедной аристократии. В двухэтажном зданице, втиснувшемся между салоном красоты и магазинчиком с велосипедами, магазин был лишь на первом этаже. Второй же вмещал в себя квартиру.

Насколько я знал, здесь жил какой-то родственник Ольгерда, очень дальний и довольно бедный. Алхимик на госслужбе, подрабатывающий еще продажей простых элексирчиков. Он был одинок, потому жилая часть здания оказалась совсем небольшой.

Старый ремонт, пузырившиеся обои, облезлый линолеум на полу и пыльная мебель — все это говорило о том, что алхимик был беднее некоторых простолюдинов. Где был сам хозяин, я не знал.

Забравшись по пожарной лестнице на второй этаж, я влез в открытое окно. Света в широкой комнате не было. Он включился, только когда Ольгерд понял, что я пришел один.

Здоровяк с опухшим лицом стоял посреди комнаты и с ненавистью смотрел на меня. Денис же чутко водил взглядом от меня, к Ольгерду, готовый в любой момент броситься в бой, чтобы разнять нас.

— Ты лжешь, — неприятно искривился Ольгерд.

— А ты думаешь, что лгать можно только тебе? Холодно посмотрел я на него.

Того самого шутливого и снисходительного тона, которым награждал меня Ольгерд в прошлом, больше не было. Теперь прокуратор знал, с кем имеет дело. Он говорил со мной холодно и был напряженным, видя во мне серьезного противника.

— Ты должен был привести девчонку, — повторил он.

— Я никому ничего не должен, Ольгерд. А тебе я согласился помочь по двум причинам. Во-первых, меня попросил Денис. А во-вторых, Венера — мой друг.

Ольгерд нахмурился, изогнул брови, а на носу возникла морщинка, как у скалившегося пса.

— И она теперь все знает. Сейчас, в этот самый момент она в безопасности, под моей защитой.

— Наглый мальчишка… Ты решил, что можешь забрать мою добычу? Мой приз? — Зашипел Ольгерд.

— Она — не приз, — я отрицательно мотнул головой. А ты, мужик, уйми свои гормоны. Тебе не по чину гоняться за двадцатилетними девочками.

— Это не твое дело, Орловский…

Ольгерд звучал очень угрожающе. Одетый в военные штаны, тяжелые ботинки и майку цвета хаки, он медленно пошел полукругом.

— Ольгерд, прошу… — Встал Денис, — хватит. Мы уже все решили в Аква де роса.

— Мы ничего не решили, Фомин, — посмотрел он на Дениса, — та девушка, она нужна мне. Ты ее видел? Крепкое, но стройное тело, сильные плечи и руки. Изящные движения… А запах… Он идеален. А я многое могу сказать о женщине по запоху. Наша генетика идеально совместима. Она что, плела тебе о какой-то любви? Что я просто хочу ее? Венера молода, наивна, и ослеплена своей красотой. Да, красота — это многое для меня, но ее гены, ее способности… При нашей генетической совместимости я получу от нее детей, которые станут великими. Выведут дом Вираксисов на новый уровень. На новую высоту в иерархии империи. И ты думаешь, Орловский, что я дам тебе забрать ее у меня? Да я пошел против очень могущественных людей, когда решил забрать девушку себе.

— Орден Новой Маны, — хмыкнул я.

Ольгерд нахмурился.

— Я знаю их. Смелый поступок, но для меня он не является чем-то особенным. А вот Венеру ты не получишь. Как я уже сказал, девушка под моей защитой.

— Это не надолго.

— Если ты решишь убить Игната, — отрицательно мотнул головой Денис, — я встану на его сторону.

— Не стоит, Денис. Дому Фоминых не нужен конфликт с Вираксисами, верно? — Сказал я.

— Верно, — он кивнул, — но я не останусь в стороне, если вы начнете сражаться. Одно дело, честь дома, другое — личная честь.

— Если ты вмешаешься, Денис, — холодно начал Ольгерд, — я тебя убью.

— Ты сошел с ума, Ольгерд, — столь же холодно ответил Денис.

— Одно дело, дружба, — он бросил на Дениса злобный взгляд, — другое дело благополучие и сила дома. Между тем и этим, я выберу второе.

— Ты по запаху, что ли, определил, какие у вас будут дети? — Хмыкнул я.

— Верно, — он кивнул, — Я боевой алхимик. Моя физиология изменена эликсирами. Я чувствовал сладкий запах Венеры Абрамовой и понимал, что она идеальная партия. Ни одна из моих жен не пахла так хорошо. Ни одна из них не подходила мне генетически так, как она.

— В любом случае, — я не сводил с него глаз, — это не имеет никакого значения. Ты ее не получишь.

— У тебя есть шанс уйти живым. Скажи, где девушка.

— Ты убьешь дворянина? Вне дуэли? Серьезно? — Нахмурился Денис.

— Если будет надо, то убью.

— Ты угрожал имперскому прокуратору, — не унимался Денис, — теперь угрожаешь дворянину. Ты станешь изгоем.

— Победителей не судят. Могущественному роду найдется место в империи. Причем не последнее место. Вы все скрываетесь за кодексом, скрываетесь за своими манерами и расшаркиваниями. А по сути везде царит закон сильного. Прав тот, кто сильнее. И я сделаю все, чтобы мой род тоже стал сильнее.

— Проклятье, — покачал головой Денис, — Ольгерд ты…

— Не старайся, герцог, — опередил я Фомина, — разговаривать с этим человеком бесполезно. Пытаться его образумить? Нет уж, увольте. Он понимает только право сильного. Но кажется, — я извлек проводник, — до него не доходит с первого раза.

— Ну наконец-то, — Ольгерд высвободил свои проводники.

Денис, не говоря ни слова, тоже достал клинок.

— Я не убью тебя сразу, мальчишка. Сначала ты все мне расскажешь. Расскажешь, где девчонка, — прошипел Вираксис.

— А я, — я нахмурился, — убью тебя, Ольгерд.

* * *

Где-то в Москве.

Днем раньше.

В зале для проведения ритуалов сейчас было светло, и напольные подсвечники