«Что-то здесь не так».

Не говорить правду.

Натан надеется, что, услышав ложь, девушки не выдадут его. Он не очень-то понимает, на чем основано такое решение. Но пока это единственное, что пришло ему в голову. Наверное, причина в его извечном внимании к деталям: акцент старика.

«Странно, что человек его возраста занимает такой ответственный пост».

Одетый в дорогой костюм, он похож скорее на главу фирмы, чем на директора лаборатории. Но это еще ничего не доказывает. Возможно, в итоге всем этим мелочам найдется логическое объяснение.

Натан отвечает коротко.

— Это Камилла, подруга, которая ненадолго остановилась у меня в Гренобле и случайно оказалась вовлечена в это небольшое путешествие в Прива. Я также рад представить вам Лору, студентку, которая проходит практику под моим руководством.

Он специально не назвал их фамилий. Директора, похоже, это не смутило, и он удовлетворенно сложил руки.

— Замечательно. Просто превосходно. Рад познакомиться с вами, девушки. Еще раз примите мои извинения за нелюбезный прием, оказанный секретаршей. Не желаете выпить чего-нибудь? Кофе, газировки? Будь добр, Марк, сходи за нашим Даниэлем и вели ему принести сюда прохладительные напитки. И предупреди Седрика и Каролу, что у нас гости. А может, вы хотите осмотреть лабораторию? Тогда я познакомил бы вас с нашими исследованиями, и вам стало бы понятнее, чем мы занимаемся. Кто знает, быть может, мы найдем точки соприкосновения, а в будущем даже станем сотрудничать! Ведь мы столькому можем научиться у вашего профессора.

Подкрепляя слово делом, он поднимается и снова окликает директора больницы.

— Марк, постой! Лучше скажи Даниэлю, чтобы он принес все в мой кабинет. Там нам будет удобнее беседовать.

В его голосе нет и тени высокомерия, когда он обращается к молодым гостям.

«Влиятельный человек, занимающий ответственную должность, никогда не разговаривает на равных с такими людьми, как мы».

Мысль о том, что учтивые речи и дружелюбие — всего лишь ширма, за которой что-то скрыто, не выходит у него из головы.

Испуганный взгляд секретарши, взволнованное молчание директора.

«Почему Коломбе не сядет в собственное кресло, за собственный стол?»

Гзавье Лапорт-Доб ведет себя так, будто настоящий хозяин здесь он.

Натан снова вопросительно смотрит на Камиллу и Лору. Последняя машинально улыбается ему. А двоюродная сестра молча дает понять, что у нее сложилось такое же впечатление. Он пожимает плечами. Что еще они могут сделать на данный момент, кроме как принять приглашение?

Смущенная улыбка.

— Ну что, пойдем?

— Я пойду, — отвечает Камилла.

Лора тоже соглашается и встает за спиной у Камиллы, словно для того, чтобы не оказаться рядом с Натаном. Он замечает это и бросает на нее вопросительный взгляд, но она не отвечает. Он вспоминает прошлую ночь и вкус ее губ. Их нежность.

«Почему она сторонится меня? Может, жалеет, что так легко уступила?»

У них не было времени поговорить об этом.

Экскурсия начинается. Трудно понять, что за человек этот Гзавье Лапорт-Доб. Он выглядит уверенным, но есть что-то странное в его поведении.

«Интонации? Торопливые движения? Манера обращения с подчиненными или то, как он держит себя в целом?»

Старик словоохотлив. Коротко представляя им встреченных в коридорах людей, он рассказывает об их деятельности и своей жизни, предвосхищая некоторые вопросы Натана.

— Вы наверняка заметили, что я из Соединенных Штатов. Родился в Нью-Йорке в конце двадцатых годов. Другое образование. Другая эпоха. Мой отец был металлургическим магнатом на Восточном берегу. Предприниматель от рождения. Я сохранил о нем лишь смутные воспоминания. От него у меня не осталось даже фамилии, которой мать предпочла лишить меня из-за проблем с наследством и долгов. Мы обосновались в Калифорнии. Изучив физику и химию, я основал исследовательскую лабораторию, которая занималась вопросами применения микрочипов. Что за прекрасная эпоха! Все было дозволено, правда ведь? Скучаю по тому времени. По задору молодого ученого, трудящегося на благо науки. Я никогда не стремился к власти. Меня увлекало только одно: наука и технологический прогресс. Сколько сил я на это положил!

У Натана возникает неприятное ощущение, что собеседник лжет. Взгляд старика мрачнеет, но вскоре он уже снова сияет голливудской улыбкой.

— Да зачем я все это рассказываю? Никого ведь не интересуют перипетии моего жизненного пути. Я просто старый болтун. Поговорим лучше о настоящем и о нашей сегодняшней деятельности. В конце концов ради этого вы и приехали.

Он обращается к идущему навстречу молодому человеку.

— А, Седрик! Подойдите, я представлю вас нашим гостям.

— Добрый день.

Говорит он сухо.

«С гораздо меньшим энтузиазмом, чем начальник».

— Познакомьтесь, это Седрик Фоб, на данный момент он руководит перспективным научным проектом по применению нанотехнологий в фармацевтике. Как видите, для лаборатории, специализирующейся в сфере маркетинга, у нас крайне разносторонние интересы. Мы занялись исследованиями в области постгеномики…

Натан хмурит брови, что, видимо, забавляет старика.

— Простите, я говорю так, словно вы в этих делах специалист. Если выражаться более понятным языком, постгеномические исследования включают в себя все, что так или иначе связано с генотипом. Нано- и биотехнологии позволяют нам все глубже проникать в таинственный мир протеома.[39]

Гзавье Лапорт-Доб шагает очень медленно. Он шумно дышит и обрывает каждую фразу, чтобы перевести дух.

— Фармацевтические исследования — второе направление нашей деятельности.

Они подходят к лифту.

— Но господин Фоб расскажет вам об этом гораздо лучше, чем я.

Двери лифта открываются. Они заходят в кабину, и директор нажимает на кнопку третьего подземного этажа. Лифт идет вниз. Седрик Фоб почесывает подбородок, а Гзавье Лапорт-Доб между тем с усмешкой наблюдает за происходящим.

«Счастливейший из людей».

Окруженный блистательными учеными.

— Органы и клетки человеческого тела сильно изнашиваются со временем, а порой имеют и врожденные дефекты. Думаю, я не ошибусь, если скажу, что именно это обычно называют старостью. И мы считаем вполне правомерной надежду на то, что будут найдены средства частично или полностью компенсировать эти недостатки.

Восторженное восклицание директора:

— Что за чудесная и обширная программа, не правда ли?