Они увидели их на фоне облаков – несколько девяток «Ю-87», «лапотников», как их еще называли летчики. Одномоторные пикирующие бомбардировщики с неубирающимися шасси с обтекателями, похожими на ноги, обутые в лапти. Пушки у них располагались спереди, а пулемет, которым управлял стрелок, мог стрелять только вверх, поэтому наши летчики старались атаковать их снизу.

«Юнкерсы» летели без прикрытия, как на параде. «Мессершмитты», очевидно, проскочили раньше и искали советских истребителей над передним краем, где они уже привыкли с ними встречаться. А экипажи «Ю-87», уверенные, что в воздухе над своей территорией все спокойно, даже не следили, что делается вокруг.

Первый «юнкерс» буквально напоролся на пушечную трассу и тут же кувыркнулся через крыло вниз. Вслед за ним второй дымным следом обозначил свой последний путь. Ему оказалось достаточно всего нескольких пушечных снарядов. Саша стрелял из пологого пикирования. Находясь вне поля зоны стрелков, двигаясь над бомбардировщиками, он выпустил длинную трасу, на которую немцы по очереди натыкались сами. Вот в прицеле показался следующий… Ярость, жажда кромсать, сбивать всех этих гадов переполняла его… Загорелся третий. Хорошо горят «Ю-87», как спички. Недаром наши летчики любят иметь с ними дело. Саша атаковал и снова атаковал. «Вот вам, сволочи, за Науменко, вот вам за Краснодар», – шептал он, в очередной раз нажимая на гашетки.

Строй «юнкерсов» сломался. Увидев, что машины первой девятки вспыхивают одна за другой, остальные, побросав бомбы куда попало, стали разворачиваться и удирать.

Покрышкин осмотрелся. Речкалов расстреливал «юнкерсы», оставшиеся ниже. Те из бомбардировщиков, которые следовали в конце строя, увидев впереди побоище, повернули назад, Саша принялся было их преследовать, но в воздухе появились «мессершмитты», вызванные по рации разбегающимися бомбардировщиками. Разделившись на две группы, они устремились с двух сторон к Александру, намереваясь взять его в «клещи».

Но не тут-то было. Гриша Речкалов со своим ведомым уже успели выскочить на высоту и сверху, стремительной атакой, ударили по фашистам.

«Молодец, Речкалов, – мысленно похвалил его Покрышкин. – С таким не пропадешь. При его умении взаимодействовать можно не бояться численного превосходства противника».

Две советские пары начали действовать по отработанной методике: лобовая атака, выход горкой на высоту. Пока одна пара внизу, вторая на высоте. Вторая атакует – первая набирает высоту. При этом обе пары постепенно смещались к переднему краю, ближе к своим. А вот и помощь – группа «лаггов», вышедшая на патрулирование.

Теперь можно было выходить из боя и направляться на свой аэродром.

Пока шли домой, Саша с теплым чувством думал о Речкалове. Кажется, что это было совсем недавно, как будто вчера. Довоенный аэродром в Бельцах. К дежурному на старте подошел неброский, среднего роста парень лет двадцати двух, представился – лейтенант Григорий Речкалов, выпускник Пермского авиационного училища, прибыл для прохождения службы, где можно найти командира полка?

Летное искусство Григорию поручили осваивать на «чайке». Через несколько дней, буквально накануне войны, он сел на ней «на живот». Вынужденная посадка произвела на парня столь сильное воздействие, что врачи направили его с нервным расстройством в Одессу на медицинское освидетельствование. Там его признали негодным к летному делу и предложили вернуться обратно в полк для оформления демобилизации. По дороге домой его и застала война.

Прибыв в полк, он сунулся было со своей медицинской справкой к оставшемуся на хозяйстве начальнику штаба Матвееву, но Никандрыч, в сердцах обматерив парня, порвал протянутую бумажку и приказал немедленно сесть на «чайку» и лететь в Бельцы, где со своей эскадрильей сражается комэск Атрашкевич.

Через час Гриша был в воздухе и радовался, как ребенок – как здорово, что начальнику штаба сейчас не до бумажек, что о его болезни забыли и все неожиданно быстро утряслось. А что до встречи с противником, то тут все просто: длинная очередь из ШКАСа по «мессу», потом лобовая атака. «И-16» вверху, на вертикалях, а он на своей маневренной «чайке» будет драться внизу, на виражах и боевых разворотах. Он жаждал подвигов и верил в легкость побед, уверенный в себе и в своем самолете.

Ему действительно повезло, что в том полете он не встретился с «мессершмиттами», которые невооруженную, тихоходную «чайку», пилотируемую молодым, неопытным пилотом, сожрали бы в одно мгновение, как стая волков одинокую овцу.

Едва он приземлился в Бельцах и техники подготовили самолет, как вместе с Атрашкевичем, Фигичевым, Семеновым и другими вылетел на штурмовку немецкой колонны в районе Стефанешт. Вместе со всеми и Гриша бросал бомбы, строчил по немецкой колонне из пулемета.

Всего в этот день он с друзьями совершил шесть боевых вылетов. А вечером они подняли кружки с кислым бессарабским вином за победу, за чудесное Гришино выздоровление.

С каждым днем напряжение борьбы в Молдавии нарастало. Девятая армия, прикрывавшая правое крыло фронта, вела кровопролитные бои с фашистской группировкой, продвигавшейся от Каменец-Подольска к Кодыме и важной узловой станции Слободка. 55-й истребительный полк, такой у 16-го гвардейского раньше был номер, перебросили на аэродром в Котовск. За истекший месяц летчики накопили уже кое-какой боевой опыт, а Речкалов, освоив истребитель «И-16», сбил немецкий бомбардировщик «Ю-88».

Позже, во время напряженных боев на Днестре, Гриша в одном из боев с «мессершмиттами» получил тяжелое ранение в ногу и был эвакуирован в тыл. В госпитале он провалялся восемь месяцев, а когда поднялся, узнал из газет, что Красная Армия отбросила немцев от Москвы, выбила их из Тихвина, вышла на рубеж Северского Донца, освободила Лозовую и Барвенково, врезавшись глубоким клином в тыл гитлеровской группировке, оборонявшейся в Донбассе, заняла позиции на подступах к Таганрогу. Где-то там воевали и его однополчане, но как их найти, он не знал.

Вначале ему удалось попасть в запасной полк, где он освоил «Як-1», но тут опять на ноге открылась рана и его уложили в санчасть. Как только осколки из раны вышли, Гриша, испросив у командира полка отпуск по состоянию здоровья, махнул на юг искать свой полк.

У него не было ни малейшего представления, где он находится: под Лозовой или у Барвенково, на Северском Донце или на Миусе. Он уже на пять дней просрочил свой отпуск и теперь держался подальше от патрулей, способных запросто его задержать и упечь в штрафбат. К счастью, щуплая фигурка с костылем под мышкой ни у кого не вызывала никаких подозрений – мало ли раненых ездило по железным дорогам в то тяжелое время.

Так Гриша добрался до Новочеркасска. И тут ему невероятно повезло. Совершенно случайно он познакомился на вокзале с одним летчиком, поделился с ним своими горестями, и неожиданно тот его обрадовал. Оказалось, что 55-й полк стоит по соседству с его частью, только теперь у него другой номер, 16-й гвардейский. Он прославился на весь фронт своими разведчиками, одна его эскадрилья находится в Нахичевани, а другая в Дарьевке, где-то возле Ровеньков в Донбассе.