– У меня под кроватью… – прошептала Анна в ответ. – В чемодане.

– Ай-яй, – повторила миссис Линдсей. – А что, если не секрет, ты собиралась с ним сделать?

Анна помялась, но все же сказала:

– Да какой секрет… Я хотела… я думала, если отчищу, домой взять… может, тетя позволит в моей комнате на стенку повесить… ну, вроде как украшение. – У нее вырвался то ли вздох, то ли всхлип, то ли смешок. – Глупость, конечно, но…

– Вовсе не глупость, – решительно перебила миссис Линдсей. – Знаешь, что муж сказал мне перед отъездом? Он сказал: знай я, что она так хочет этот якорь, я бы сам его от ржавчины ободрал и серебрянкой покрасил. И пусть бы на стенку повесила!

Анна от изумления потеряла дар речи. Потом спросила:

– Он… правда так сказал?

– Правда. Так что притащи как-нибудь якорек обратно – и пусть держит слово! А теперь, милая, пошли за стол, поздороваешься с Джилли. Ей просто не терпится на тебя посмотреть!

Она наклонилась и поцеловала Анну, убрав волосы у нее с глаз. Потом снова обняла за плечи, толкнула дверь гостиной – и они вошли.

Сперва Анне показалось, что в гостиной вовсе не было никакой Джилли. Потом она увидела: все остальные собрались вокруг маленькой женщины, усаженной в низкое глубокое кресло. Вот это, получается, и есть мисс Пенелопа Джилл? С ума сойти! Анна почему-то представляла ее себе рослой, худой, элегантной, с прямыми темными волосами и подстриженной челкой… В реальности мисс Пенелопа оказалась маленькой и коренастой. Короткие седые волосы торчали в разные стороны.

Когда они вошли, женщина обернулась, и Анне пришлось удивиться еще раз.

– Стало быть, Анна – это ты! – сказала гостья. – А ведь мы уже встречались с тобой, помнишь? Вот везение так везение! Можно не тратить время на утомительные расшаркивания. Знаешь что? Я ведь жалела, что не спросила тогда, как тебя звать. Зато теперь знаю! Ну а я – Джилли. Впрочем, ты наверняка уже знаешь!

Она пристально, не отводя глаз, смотрела на Анну, словно хотела запомнить ее во всех мелочах. Как бы то ни было, взгляд был добрый.

– Припоминаешь меня?

– Да. – Анна улыбнулась. – В тот раз на болоте… Вы там рисовали.

Ей хотелось добавить: «Мне тоже показалось, будто мы тогда подружились», но это прозвучало бы слишком странно. Поэтому она промолчала.

Линдсеи дружно пришли в недоумение и восторг, им захотелось немедленно знать, когда и каким образом Джилли впервые встретила Анну, а главное – их-то почему при этом не было? Мисс Джилл тут же их просветила. По ее словам, это случилось, когда она приезжала на несколько дней в Барнэм – порисовать.

Она снова посмотрела на Анну:

– Мы ведь об этом доме говорили с тобой, правда? А теперь в нем и встретились! Что-то в этом есть очень правильное, не находишь? Присядь-ка – и давай рассказывай, чем ты с тех пор занималась!

Пока все разговаривали, миссис Линдсей принесла с кухни кофейник и ковшик с горячим какао. Джейн доставила поднос, полный чашек, кружек и блюдец, а Мэтт обошел гостей с большой жестянкой бисквитов.

– Сегодня засидимся допоздна, – сказал он с ухмылкой. – Будем есть бисквиты, а Джилли тем временем нам расскажет еще какую-нибудь свою историю!

– С чего ты взял, негодник, будто я собралась вам что-то рассказывать? – рассмеялась мисс Джилл.

– Но ведь вы всегда рассказываете! – с недоумением ответил Мэтью.

– Так и есть. – Сцилла уселась на пол рядом с Анной. – А я так ждала, придешь ли ты! Ну что, есть ощущение, что ты уже тут живешь?

Мисс Джилл улыбнулась сразу обеим:

– У меня была подруга, которая когда-то здесь жила. Правда, сама я никогда не ночевала в этом доме. Я внутрь-то заходила самое большее раз или два…

– Почему? – спросил Мэтью.

Миссис Линдсей разливала какао, но тут ее рука замерла.

– В самом деле? Вы про этот дом говорите?

Мисс Джилл ответила сразу на оба вопроса:

– О да! Неужели я правда вам не рассказывала? Почему, Мэтт? А видел бы ты их собаку! Большущий свирепый пес… по крайней мере, я так думала. Я его до смерти перепугалась – и с тех пор предпочитала встречаться с подружкой где-нибудь подальше. Наши матери дружили, вот в чем было дело.

– Как ее звали? – хором спросили Анна и Сцилла.

– Мэриэн.

– Джилли! – быстро проговорила миссис Линдсей. – Ты обязательно должна нашу книжку увидеть! Ее дети в доме нашли. Мы как раз хотели тебя расспросить… Может, ты что-нибудь в ней поймешь? А то все от любопытства сгорают! Сцилла, тащи дневник!

Присцилла мигом принесла затрепанную тетрадку. Она по обыкновению прятала ее под свитером, дожидаясь только прихода Анны, чтобы вручить гостье. И вот дневник оказался на коленях у Джилли.

– Ну-ка, ну-ка… – Джилли нацепила очки. – Марни, – вслух прочла она имя на обложке. – Как вы догадались? Мэриэн действительно всегда так и звали – Марни…

– Мы не догадывались, – сказала миссис Линдсей, взволнованная не меньше детей. – Мы ее просто нашли.

– Она была за полку засунута, – пояснила Сцилла. – В моей комнате!

И она покосилась на Анну, улыбаясь и обхватывая коленки руками.

Джилли открыла тетрадку и стала ее изучать. Пока она читала, у нее вырывался то легкий вздох, то смешок. Анна и Линдсеи ждали, следя за выражением ее лица. Да, вне всякого сомнения, дневник принадлежал Мэриэн. Какая удивительная встреча – после стольких-то лет! Джилли вернулась к началу и вновь стала читать, уже медленнее.

– Ох, тогдашние счастливчики, жевавшие палочки лакрицы! – воскликнула она наконец. – Как мы им, бывало, завидовали! Я, по крайней мере, точно завидовала. Понимаете, шла мировая война, никакого сахара в помине не было… Моя мама называла такие сладости «мусорными» и не позволяла мне к ним прикасаться. Если уж мы лакомились, то чем-нибудь более стоящим. Это редко бывало, да и доставалось нам по чуть-чуть…

Она перевернула страницу.

– И этот Плутон… Да, именно так звали ту жуткую псину! Теперь-то я думаю, может, на самом деле он был не таким уж и свирепым… Похоже, однако, Марни его тоже боялась… Вообразите, и ни разу мне об этом не проговорилась! Не знаю, право, на что им понадобилось его держать. Наверное, отец полагал, что сторожевая собака может оказаться небесполезной во время его отъездов… Не повезло ему – вскоре он утонул.

– Утонул? – потрясенно откликнулся Мэтью.

– Да, так уж вышло. Тогда была война, а он в морском флоте служил.