что за ними кто-то следил. Но откуда она могла знать, что какой-то человек в маске влезет в окно второго этажа? И почему он украл вакцину? Почему просто не убил ее?

Она ударила по бамбуку рукой, но от этого не стало легче. Она не могла рассказать об этом отцу. Для него это станет предлогом приставить к ней людей – как будто от них был бы какой-то толк, ведь они оставались бы снаружи и только помешали бы ей.

Она сжала кулаки. Неважно, что скажет отец. Если она хочет доказать себе самой, что ей не нужна помощь, нельзя терять бдительность. Она наследница Алой банды, но как она может сохранить свою империю, если не способна сохранить то, что лежит у нее в кармане?

Рядом послышались шаги, и Джульетта снова вскинула пистолет. Шаги стихли, и она опустила оружие.

– Ты его видел?

– Нет, – ответил он, подходя. – Значит, мы потеряли вакцину?

– Да, – буркнула Джульетта. – И мой нож.

– Стало быть, вот что тебя беспокоит?

Его взгляд был устремлен на нее, и ей вдруг захотелось вытереть лицо. Перед сном она смыла макияж.

– Надо же, как удобно, – сказал Рома. – Вакцина, которую мы купили вскладчину и которую ты оставила у себя, таинственно исчезла, украденная каким-то ночным вором.

Джульетта широко раскрыла глаза.

– Неужели ты думаешь, что это я подстроила? – возмутилась она. – Я, по-твоему, могла спланировать вот это? – Она повернулась и подняла с затылка свои распущенные волосы.

Зимний ветер коснулся ее затылка, по которому текла кровь. Рома шумно вдохнул и прежде, чем она успела остановить его, осторожно коснулся кожи возле ее раны.

– Прости, – прошептал он. – Я был не прав.

Джульетта отпустила свои волосы и сжала губы. Рана на ее голове, там, где она ударилась о кровать, болела. Ей еще повезло, что удар не расколол ее череп.

– Ничего, – пробормотала она, засунув замерзшие руки в карманы. – Хорошо, что… – Она замолчала, нащупав в кармане бумагу и вытащив ее.

– Второй пузырек, – сказал он.

Джульетта кивнула.

– Раз уж мы находимся неподалеку от Чжоучжуаня, то как насчет того, чтобы съездить туда утром перед возвращением в Шанхай?

Глава восемнадцать

За небольшую сумму денег хозяйка борделя с готовностью предоставила им автомобиль, наказав шоферу ехать осторожно. Строго говоря, Чжоучжуань находился в границах Гуньшаня, но лежал намного южнее, практически на той же широте, что и Шанхай. Впрочем, доехать до него на автомобиле не составляло труда. После этого они смогут сесть на поезд на вокзале Гуньшаня.

– Туда и обратно, – пробормотала Джульетта, глядя на серую мглу за окном. Никаких больше таинственных гостей, набрасывающихся на нее в темноте. Никакого Белого цветка, заявляющего, что он ее муж.

– Ты разговариваешь со мной?

Джульетта вздрогнула, и ее голова – все еще ноющая после удара о раму кровати – едва не задела низкий потолок салона автомобиля. А этот самый Белый цветок обеспокоенно смотрел на нее, прислонившись к окну на своей стороне.

– Нет, – ответила она.

– Ты что-то бормотала.

Джульетта прочистила горло, но отвечать ей не пришлось, поскольку автомобиль уже тормозил. Впереди тек канал, блестя в утреннем свете, несмотря на россыпь облаков.

Они уже отъехали так далеко от Шанхая, что Джульетта полагала, что не стоит возвращаться с пустыми руками. Однако взвешивая риски и пытаясь придумать, как остановить шантажиста, она гадала, не обманывает ли себя – может, решение приобрести второй пузырек вакцины было связано с желанием побыть с Ромой еще несколько секунд. Она не могла протянуть к нему руку, но его близость успокаивала ее, хотя она не хотела этого признавать.

Автомобиль остановился.

– Мы на месте, – сказал водитель. – Вам не нужен проводник? Я хорошо знаю Чжоучжуань.

– В этом нет нужды, – деловито ответил Рома. – Мы скоро вернемся. – Он протянул руку к двери, затем взглянул на Джульетту, которая осталась сидеть. – Давай, lâopó, шевелись.

Джульетта сжала губы и так резко распахнула собственную дверь, что та чуть не слетела с петель.

– Ты мог бы и оставить эту чепуху, – пробормотала она.

Рома уже успел отойти далеко вперед. Джульетта нехотя последовала за ним, волоча ноги, и, поднырнув под иву, вошла в городок, который пересекало множество каналов.

Прежде она никогда не бывала в Чжоучжуане, но город казался ей знакомым, как кажутся знакомыми пустыни и снежные вершины гор – зрелища, видеть которые ей не доводилось, но о которых она читала в книгах или слышала от других. Шагая по узким дорожкам вдоль каналов, они с Ромой читали названия улиц на углах зданий. Из лавок, торгующих конфетами, веерами или сушеной рыбой, слышались голоса, но Рома и Джульетта не заглядывали в них, поскольку входы в лавки находились так близко, что любой зрительный контакт заставил бы их вступить в разговор.

Джульетта остановилась. Рома обошел вокруг женщины, стирающей одежду, а Джульетта уперлась взглядом в мыльную пену на бетоне и поверхности воды. Женщина не смотрела на них, она сидела, согнувшись над своей работой.

Джульетта бросилась к каналу, оцарапав колени о землю, и ее рука сомкнулась вокруг небольшого жемчужного колье, которое едва не упало в воду. Женщина удивленно вскрикнула.

– Вряд ли вы намеревались бросить это в канал, – сказала Джульетта, сжимая мыльный жемчуг.

Женщина заморгала и, поняв, что произошло, уронила мокрую одежду и замахала руками.

– Ох, вас ко мне послало провидение! Должно быть, я оставила его в одном из карманов.

Джульетта чуть заметно улыбнулась и опустила колье в руку женщины.

– Нет, меня к вам послало не провидение. Просто я могу разглядеть жемчуг с расстояния двух миль.

Рядом кто-то кашлянул, и, подняв взгляд, Джульетта увидела Рому, который стоял и ждал, вскинув бровь, будто хотел спросить, почему она мешкает и тратит время на болтовню. Однако женщина продолжала, щурясь, смотреть на Джульетту, так что в уголках ее глаз разбегались морщинки.

– Кто ваши родители? В благодарность я принесу им пирог luóbosī.

Джульетта не знала, что ей ответить. Услышав это предложение, Рома опять прочистил горло, чтобы поторопить ее.

– О, – проговорила Джульетта. – Я… я не из этих мест.

Она сама не понимала, почему так осторожничает, ведь она вполне могла сказать, что они приехали из Шанхая. Но в предложении этой женщины было что-то искреннее, неподдельное, что-то, не запятнанное обычным для большого города «ты – мне, я – тебе». И Джульетте не хотелось разрушать ее иллюзии.

– О, в самом деле? – спросила женщина. – Но ваше лицо кажется мне знакомым.

Джульетта поежилась, затем заправила за ухо выбившуюся из прически прядь волос. Она выпрямилась, пытаясь