Затем без всякого перехода быстро взглянул на Степана и сказал:

– Капитан Стивен Ринг! Может быть, вы и хороший капитан и всему научились на своем корабле в Белом море, но здесь моря другие. Для того чтобы вернуться к себе домой, вам придется пройти в Балтийское море, а это невозможно сделать, минуя Данию. Датчане вас не пропустят: они теперь в союзе со Швецией и, узнав, что вы – русские, первым делом вас всех перевешают.

– Что же делать, дядя Томас? – с тревогой спросила Ингрид. – Без них я не вернусь. Во-первых, эти русские – мои друзья, а во-вторых, как я вернусь на корабле без команды?

– Ну, девочка моя, – игриво заметил адмирал, потрепав близко сидящую к нему Ингрид по щеке, – с командой проблем бы не было. Вы дойдете до Дании, а там, как только этих русских повесят, ты могла бы сразу нанять новую команду. Датчане – неплохие моряки, это я тебе точно скажу.

Роджерс захохотал, очень довольный своей шуткой. Он увидел испуганные глаза Ингрид и побелевшие лица русских, так что теперь был удовлетворен. Как все сильно пьющие люди, сэр Томас был подвержен черному юмору…

Отсмеявшись, адмирал сменил гнев на милость и сказал:

– Я дам вам патент, капитан Ринг. С патентом от английского адмирала вам не страшны никакие датчане.

Он позвонил в колокольчик и приказал вошедшему матросу подать бумагу, перо и печать.

Поскольку храбрый моряк больше привык водить корабли, а не перо по бумаге, то процесс написания патента занял некоторое время. Когда же документ все же был готов и сэр Роджерс, перечитав его, остался доволен, то поднял голову к Степану и, ухмыльнувшись, спросил:

– Вы действительно умеете управлять кораблем, капитан Ринг? Может быть, мне все-таки стоит устроить вам хорошенький экзамен?

Степан ничего не ответил, лишь стиснул губы, сохраняя достоинство. Он прямо глядел в лицо адмиралу, и тому это понравилось. Он накапал на бумагу сургуч и, приложив печать, сказал:

– Расскажите мне, как выглядят ваши корабли. Вы ходите по Белому морю? Как вы справляетесь с навигацией, ведь там, наверное, совсем нет солнца?

– Наши корабли меньше ваших, – ответил Степан. – Они годятся для промысла на рыбу и на зверей, но могут ходить и на дальние расстояния. У наших кораблей гораздо толще корпус, чем у ваших, – он двойной, чтобы не затерло льдами.

– Вы ходите во льдах? – с интересом поинтересовался адмирал. – Это же смертельно опасно. Даже невозможно.

Помор улыбнулся.

– Опасно, – согласился он. – Да ведь нет другого выхода. У нас лето, и вода чистая ото льда только три месяца в году. А потом начинает ледком затягивать, и все сильнее. Пока от Груманта до Кеми дойдешь – затрет. Вот корпус и приспособлен так, чтобы лед его выталкивал на поверхность.

– Ну, вытолкнет, допустим, – согласился Роджерс, – а как дальше плыть? По льду ведь корабль не поплывет, даже с двойным днищем.

– А дальше – волоком, – ответил поморский капитан. – Цепляем судно канатами и тянем по льду. Потому и корабли у нас небольшие. Ваш корабль на руках бы не вытащить было.

– Это верно, – засмеялся сэр Томас. – А далеко ли от вас этот самый Грумант?

– Десять дней пути, – сказал Степан. – Иногда пятнадцать.

– По холодному северному морю? А в пути обратно рискуете застрять во льдах? Это поразительно!

– Там много пушного зверя, – сообщил поморский капитан. – Иногда и зимуем на Груманте, а весной только обратно идем. Промысел у нас такой.

– А пираты? Вас должны грабить пираты!

– Пираты все померзнут, – покачал головой Степан. – Из разбойников в наших краях только белые медведи, да еще шведы. Не знаю уж, кто из них лютей.

Адмирал посыпал свежесоставленную бумагу мелким песком и отдал ее капитану Рингу.

Неожиданно сотник Василий заерзал на своем стуле и спросил:

– А что вы говорили о блокаде земель нидерландских? Зачем вы блокируете море?

Вопрос понравился адмиралу. Он откинулся на спинку своего стула и не спеша обстоятельно ответил.

Англия хочет помочь Нидерландам освободиться от испанского владычества и поэтому считает своим долгом блокировать море от испанских кораблей. Это необходимо для того, чтобы помешать снабжению испанских войск.

– Испанцы оторваны от своих баз, – объяснил сэр Томас. – Они могут воевать в Нидерландах только до тех пор, пока корабли будут подвозить им оружие, боеприпасы и даже продовольствие. Если прервать это снабжение, испанцы проиграют войну. Поэтому мы здесь, а с пиратами боремся уж заодно: все равно всех пиратов не перевешаешь – моря кишат разбойниками.

* * *

Когда они вернулись, на бриге царило спокойствие. Команда, наученная горьким опытом, понимала, что нужно радоваться каждому часу отдыха и не тратить силы, потому что они еще понадобятся – предстоит снова ставить паруса, а это – нелегкая задача.

Василий казался очень довольным собой и тем, что участвовал в переговорах с английским адмиралом. Странно устроен человек: для него все относительно. Еще накануне Василий претендовал на то, что он – самый главный командир, и приходил в отчаяние от мысли, что придется подчиняться холопу, а сегодня уже радовался тому, что ставший начальником холоп отметил его и приблизил…

Так уж устроено Московское царство, к чему Степан с Лаврентием долго не могли привыкнуть. Для дворянина, воина или купца холопы – это крестьяне. Для боярина же холопы – эти самые дворяне, воины и купцы. А для царя холопами являются сами бояре. Какая-то бесконечная круговерть рабства…

На всем Русском Севере это было не так – от Великого Новгорода до Поморской земли, и привыкать к московским порядкам было неимоверно трудно.

Теперь Василий хоть и казался довольным, но сосредоточенно думал о чем-то. Видно, разговор в адмиральской каюте навел его на какую-то важную мысль…

– Все обошлось? – с довольным видом спросил Лаврентий, едва Степан с Ингрид вошли в капитанскую каюту и затворили за собой дверь. – Можем плыть дальше? Не так страшен оказался английский адмирал?

Когда ему рассказали о том, что сэр Томас приходится Ингрид крестным, Лаврентий снова хитро заулыбался.

– Надо ведь было еще встретить в море именно его, – заметил он загадочно. – Море большое, кораблей много, и на каждом, наверное, сидит адмирал. Надо ведь, чтобы так случилось, что именно крестник оказался здесь.

Степан с подозрением взглянул на старого друга: что имеет в виду колдун? Ингрид также с недоверием взглянула на Лаврентия и спросила:

– Неужели карельское колдовство имеет силу и в Английском проливе?

Довольная и гордая улыбка Лаврентия стала еще шире и еще загадочнее.

– Это все мертвые мыши, – таинственно сказал он. – Я очень надеялся, что мертвые мыши помогут, и не ошибся.