– Ого! Это что за пир духа, Сеня? – опешил Байкер. Лица Копчёного и Арамиса тоже вытянулись, а челюсти их отвисли почти до стола. Думаю, моя физиономия выглядела ничуть не лучше.

– Откуда такое изобилие? – выдавил наконец из себя Копчёный, тогда как Арамис смог только кивнуть.

– Приказ коменданта, – ответил Сеня, – его этот сталкер передал. – Он кивнул на меня, сунул поднос под мышку и засеменил на кухню, сгребая по дороге пустые кружки со столиков и принимая заказы посетителей.

– Охренеть можно, – протянул Копчёный. – А чего тогда нам салага постоянно втирает, что у них ничего нет, кроме шашлыков и закусок к пиву? Леший! – заорал он во всю глотку. – Какого хрена ты нам всякую дрянь даёшь, когда у тебя закрома от продуктов ломятся?

– Это по спецзаказу для важных персон, а не для тебя, мурло ты бродячее, – отозвался бармен, грязным полотенцем протирая недавно ополоснутые в бочке под прилавком пивные кружки.

– Да я тя щас на британский флаг порву! – взревел Копчёный и вскочил с места. Арамис сразу повис на его руке, а Байкер перегнулся через стол и вцепился в рукав куртки друга, не давая наделать глупостей. Я хотел было им помочь, но потом подумал, что буду уже лишним, поэтому благоразумно оставил свою задницу прижатой к лавке.

– Тихо ты! – зашипел на приятеля Арамис. – Тебе еды не хватит, что ли? Да у Пари брюхо лопнет, если он всё это один съест. Верно, Паря? Лопнет?

– Ага, – кивнул я и подвинул Копчёному доску с окороком, из румяного бока которого торчали вилка и нож.

– Да при чём тут это? – Копчёный стряхнул с себя руки товарищей. – Обидно мне, понимаете? Для одних у Лешего есть всё, а для других – хрен с маслом.

– Японский, – добавил я.

– Чего – японский? – захлопал глазами Копчёный.

– Хрен, говорю, японский. Васаби называется.

– Не смей произносить при мне это слово! – громыхнул Копчёный под весёлый хохот Арамиса.

– Я чего-то пропустил? – удивился Байкер, переводя взгляд с одного приятеля на другого.

– О да! – продолжая хохотать, сказал Арамис. – Наш друг устроил тут такое шоу…

Его перебили хлопки сигнальных ракет. Мы и те сталкеры, что сидели недалеко от нас, прильнули к окну. В наливающемся тёмной синевой небе со свистом летели несколько красных, белых и зелёных сияющих шаров. Они по крутой дуге тащили за собой дымные хвосты, трескуче сыпали искрами и освещали пространство на добрую сотню метров вокруг. На земле корчились длинные дрожащие тени домов и деревьев.

По склону примыкающего к лагерю холма к обмотанному «колючкой» периметру неслась лавина разномастных мутантов: от «слепышей» до церберов и двуногих пиявок. Даже парочка большеногов затесалась в это сонмище порождений Зоны.

Почти сразу загрохотали установленные на вышках пулемёты. Чуть позже к ним присоединилась лающая трескотня «калашей». Воздух наполнился дикими воплями, грозным рычанием и воем, к которым вскоре присоединились визги и стоны раненых тварей.

Первым сориентировался Байкер.

– Леший, раздай парням оружие! – гаркнул он присевшему за прилавком бармену, потом запрыгнул на скамейку, чтобы каждый его видел. – Всем рассредоточиться по домам, занять огневые позиции! Мутантов бить на поражение, пленных не брать!

Несколько сопляков в первом ряду негромко прыснули, видимо, посчитав последнюю фразу очень смешной. Остальные сталкеры сохранили каменные выражения лиц. Байкер не шутил. Ходили устойчивые слухи, что где-то на окраинах Мёртвого города кому-то из сталкеров удалось приручить детёнышей альфа-дога и цербера, воспитать и вырастить из них верных и послушных хозяину машин смерти. Говорили, что эта троица контролировала приличных размеров территорию, грабя и бандитов, и обычных бродяг.

– По местам! К бою!

Сталкеры гурьбой кинулись к выходу из «Касты». За дверью, в предбаннике размером с небольшую комнату, на отгороженных стальной решёткой деревянных стеллажах, хранилось заимствованное на время оружие. Подручный Лешего, хромой и окривевший на один глаз бывший сталкер Лихо, проворно обменивал самодельные жетоны – стальные пластинки с выбитой тупым гвоздём цифрой – на пистолеты и автоматы.

Раньше такого порядка не было. Любой, кто хотел пропустить в «Касте» кружечку другую пивка или хлопнуть с дорожки стаканчик горячительного, входил сюда со своим оружием. Но после того как несколько одиночек поцапались с «вольными», а те посадили их на ножи, предварительно вдребезги разнеся из «калашей» половину бара, Леший отгородил от общего зала закуток, разделил его пополам решёткой из арматуры и сколотил стеллажи из толстых плохо оструганных досок. Михалыч одобрил инициативу бармена. С тех пор разборки заканчивались обыкновенным мордобоем, а если не удавалось прийти к общему знаменателю, то враждующие стороны устраивали дуэль, но, разумеется, уже за пределами лагеря. Дисциплины сие нововведение добавило, но оно же создало в нашей ситуации дополнительные трудности: в закутке образовалась давка. Сталкеры мешали друг другу: каждый хотел поскорее схватить своё оружие и пускал в ход не только локти, но и кулаки.

Байкер спрыгнул на пол.

– Живо в окно! – скомандовал он и подтолкнул меня к распахнутому настежь проёму.

– Эй, а как же мой автомат? – возмутился Копчёный под одобрительные возгласы Арамиса.

А я промолчал: мой «калаш» остался на площади, и о его дальнейшей судьбе не было никаких известий. Возможно, оружие взял кто-то из моих друзей, но пока никто из них даже словом не обмолвился об этом.

– Потом заберёшь, – рявкнул Байкер Копчёному. – Сейчас всё равно туда не пробиться.

Словно в подтверждение его слов, у дверей в закуток завязалась драка. Сталкеры сцепились между собой, лупцуя друг друга почём зря и поливая соперников отборным матом.

– У меня дома запасные стволы. На всех хватит. Пошёл!

Я качнулся от резкого толчка в спину, выпрыгнул через окно и, приземлившись перекатом, встал на одно колено. Следом за мной таким же способом выскочили Копчёный с Арамисом. Последним из «Касты» вышел Байкер. Не выпрыгнул, не выскочил, а вышел, шагнув с подоконника на приставленный к стене ящик. Знал он о нём, что ли? Наверное, сам когда-то приставил, а теперь воспользовался.

Триста метров до берлоги Байкера мы промчались наперегонки со смертью. Открытое пространство простреливалось неизвестными снайперами, так что версия о взбесившихся мутантах отпала сама собой. Кто-то очень хотел захватить лагерь и вырезать всех его постояльцев, причём намеревался сделать это по возможности чужими руками. Вернее, клыками, когтями, лапами… да и щупальцами тоже.

Опасные гостинцы жужжали у меня над ухом, яркими линиями трассеров расчерчивали воздух, с визгом рикошетили от стен. Фонтанчики выбитой пулями земли то и дело взметались над дорогой в опасной близости от наших ног. Мы прятались за домами, и тогда над головой звонко лопались стёкла, поливая нас хрустальным дождём, а исклёванные свинцом двери и разбитые рамы щетинились щепками, длинными и острыми, как иглы дикобраза.