Но насколько же все иначе.

Привычные ощущения владения телом – и понимание новых возможностей. Он еще не воспользовался ни одной из своих запредельных способностей, но уже знал о них все. О том, что может. О том, сколько у него сил.

«Чертов супермен!»

И улыбнулся собственной шутке. Улыбнулся так, как научился, будучи «искрой», – одной только душой. Без движения губ. В этом есть что-то глубокое – улыбаться душой, и что-то безобразно мелкое. Ведь улыбка предназначена не только тебе. Ведь улыбку нужно не только почувствовать, но и увидеть. Только тогда она будет настоящей улыбкой.

«Хватит философствовать! Пора приниматься за дела!»

Да, чертовы дела… Поганые дела, которые он, по недосмотру, оставил. При воспоминании о них настроение начало было портиться, однако…

Как же хорошо вернуться!

– Как он, Ираклий? – поинтересовался здоровяк.

Второй бандит обернулся и посмотрел на лежащего Андрея.

– Валяется.

– Чем же его прихватило?

– Я смотрел вены, – бросил третий бандит, тот, что сидел сзади. – Чистые вены. Он не наркоман.

– Шота в таких делах не ошибается, – осклабился здоровяк.

Шота, который плотно сидел на героине, криво усмехнулся.

– Может, он припадочный?

– А тебе не по фигу? – Ираклию надоел бессмысленный разговор. – Припадочный, психованный – какая разница? Жить ему осталось час. А то что он без сознания, так нам же легче.

Веснин чуть-чуть, на толщину волоса, приоткрыл глаза. Он лежал на спине, а потому видел боковое окно внедорожника. Затянутое облаками небо и верхушки деревьев. За то время, пока он приходил в себя и прислушивался к разговорам похитителей, машина успела выехать из города.

«Понятно. Путешествие в один конец. Интересно, у них есть какое-то любимое место? Вряд ли. Каждый раз разное, так безопаснее. Зато стрелять в машине не будут, уже хорошо».

Никогда, несмотря на то что состояние свое Веснин нажил в лихие девяностые годы, он не переживал подобных приключений. Однако психологию уголовников Веснин знал неплохо – навидался и представлял, чего от них ожидать.

«К сожалению, подтвердились худшие опасения».

Если бы на Андрея «наехали» с целью вымогательства (молодой парень, получивший огромное наследство – лакомый кусок для бандитов), его постарались бы запугать. А эти, судя по разговорам, общаться с пленником не намерены. Они приказ выполняют.

«Ну и ладно. Раз так, значит, так…»

– Он очнулся.

– Уверен, Шота?

– Конечно, уверен! – Бандит ударил парня ногой. – Зенки приоткрыл и в окно таращится. Думал, не замечу. – Еще один удар. – Обмануть хочешь?

«Главное – выбрать правильную линию поведения!»

Веснин открыл глаза и проныл:

– Кто вы такие?

Неплохо было бы пустить слезу, но не получалось. Самоуважение не позволяло. Ладно, обойдемся дрожащим голосом и жалким видом.

– Мы твои друзья, – сообщил бандит с переднего сиденья, Ираклий то есть. – Тебе плохо стало, понимаешь? Мы тебя спасли на улице. Подняли и повезли.

Веснин сморщил лицо.

– Я помню, как меня замутило.

– Вот видишь, ты все помнишь. И все понимаешь.

– А куда вы меня везете?

– В больницу. Нет-нет, лежи!

Веснин попытался подняться, но Шота наступил ему на грудь. Жест, плохо вяжущийся с дружелюбным тоном Ираклия.

– Лежи, дорогой, тебе ведь плохо. А скоро будет хорошо. Совсем скоро.

– Мне кажется, вы мне врете, – горьким тоном произнес Веснин.

– Когда кажется, креститься надо, – наставительно заметил Ираклий.

– Я крещеный.

– Молодец.

– А вы?

Сидящий за рулем здоровяк хмыкнул. Ираклий и Шота обменялись удивленными взглядами.

– А тебе зачем?

– Убийство ведь грех смертный, – вздохнул Веснин. – Не боитесь брать на душу?

– Отмолим, – пообещал Ираклий. – За нас не волнуйся.

– Не впервой, да?

– Да, парень, не впервой.

Упоминание о грехе бандиту не понравилось, тон стал жестче.

– Ты лучше помолись. Раз верующий.

Веснин тяжело вздохнул. Он сообразил, что разговаривает с уголовниками чересчур уверенно, и решил продемонстрировать слабость. К счастью, похитители не обратили внимания на необычное спокойствие пленника. Да и времени у них на это не осталось: здоровяк свернул с дороги, «Юкон» немного потрясся по колдобинам проселка, после чего встал.

– Приехали.

Утруждать себя бандиты не стали, от шоссе отъехали метров на сто: до них то и дело долетали звуки проезжающих по дороге машин.

– Яма где?

– Туда идти надо. – Здоровяк показал куда. – Двадцать шагов.

– Лопаты там?

– Ага.

Веснин опустил голову:

– Отпустите меня. Пожалуйста.

– Извини, пацан, но у нас контракт. – Ираклий кивнул. – Шагай.

– Мне отец оставил сто миллионов! Я отдам половину.

– В другой раз, парень. – Бандит выразительно посмотрел на Веснина. – Иди сам, или Шота тебя ударит.

Здоровяк двинул вперед – показывать дорогу. Веснин, всхлипнув, пошел за ним, чувствуя на спине взгляды двух других уголовников. Их беспокоило только одно: чтобы не появились случайные свидетели, самого парня бандиты в расчет не принимали. На что он способен против троих?

Ни на что.

Но и рисковать они не станут, выстрелят сразу, едва дойдут до места, чтобы без разговоров и соплей. Пальнут в затылок, спихнут тело в яму и закопают. И знак подавать никакой не будут, чтобы жертва не запаниковала.

Здоровяк сделал резкий шаг вправо.

Правильно: показывает, что яма рядом.

А значит…

Веснин не позволил Ираклию выстрелить. Молниеносно развернулся, отвел направленный на себя пистолет в сторону, изогнулся и ударил бандита ногой в висок. Следующий выпад – Шота. Снизу вверх, в подбородок, тут главное – направление. Ну, и сила удара, конечно. Хруст позвонков подтвердил, что все сделано правильно. Теперь нырок в сторону, разворот и последняя атака – здоровяк. Уголовник успел выхватить пистолет, но зачем он ему? Разве что застрелиться. Поспеть за стремительно передвигающимся Весниным бандит не мог даже в теории. Пропустил удар в кадык, зашатался и полетел в яму, которую заботливо выкопал для жертвы.

«Вот и все».

Несколько секунд Веснин стоял, внимательно прислушиваясь, а затем, не уловив ни посторонних шорохов, ни чужого дыхания, вернулся и перенес в яму Шоту. Последнего бандита взял под мышки, усадил спиной к дереву и отвесил несколько пощечин.