— А у меня он есть?

— Кто?

— Талант.

Харций почесал в затылке, учитывая обстоятельства, отвечать следовало дипломатично.

— У тебя, дружочек, есть гораздо больше. У тебя есть уникальный артефакт, и твоя задача — правильно его использовать. С умом.

— Если в первую раздачу приходят четыре туза, я их сбрасываю, — послушно повторил Копыто. — Правильно?

Конец закусил губу, подавил ругательство, глубоко вздохнул, улыбнулся.

— Копыто, дружочек, послушай меня еще раз. Ты должен подождать, пока остальные игроки не решат, что ты достаточно безопасен, и не начнут относиться к тебе как к равному по силам. А еще лучше — как к более слабому. Подожди, пока у них на руках не окажется хорошая карта, пока они не начнут торговаться по-крупному, и тогда выстреливай.

— Дробовик мне вряд ли разрешат взять с собой, — посетовал Копыто. — Ничего, если я из пистолета?

Харций поперхнулся.

— А кого валить первым?

Уйбуя удалось выпроводить только через час. Копыто честно зазубрил все полученные наставления, но Харций не был уверен, что дикарь понял хотя бы половину того, что ему втолковывалось. Впрочем, у него есть «Повелитель Вероятностей» и десять вооруженных бойцов — выкрутится. Подумав так, конец выбросил Копыто из головы и занялся гораздо более важными делами: бизнесом.

Финансовые отчеты радовали глаз. События развивались даже лучше, чем планировал Харций: открытие клуба прошло блестяще, студенты распробовали новое заведение, остались довольны и охотно пошли в него, попутно рассказывая знакомым и приятелям о замечательном месте. Поток клиентов возрастал день ото дня, шпана и уголовники не приближались к дверям клуба ближе чем на сто ярдов, и Харций весело подсчитывал прибыль. Конец прекрасно понимал, что сейчас на него играет фактор новизны, что любой открывшийся клуб всегда вызывает любопытство, и его задача — правильно воспользоваться первоначальным успехом и добиться, чтобы непредсказуемая человская молодежь не просто заглядывала в заведение, а зачастила, протоптала тропинки, принося в карманах хрустящие ассигнации. И Харций старался. Подслушивал, о чем говорили посетители, какие недостатки видели они в заведении, и оперативно устранял их: убрал два автомата, не понравившихся большинству посетителей, сменил музыкальный репертуар в баре, перекрасил дверь в женском туалете. Очередные подслушивания показывали, что усилия не остались незамеченными, изменения клиентам понравились, что, в свою очередь, благоприятно сказалось на доходах.

Я на тебе никогда не женюсь,

Я лучше съем перед загсом свой паспорт!

Я улечу, убегу, испарюсь,

Но на тебе ни за что не женюсь!

Мурлыча под нос любимую песенку, Харций отыскал итоговую строчку, прочитал сумму, перестал петь, хмыкнул, вернулся на пару разделов назад и нахмурился: выручка игровых автоматов оказалась меньше, чем он рассчитывал. Ощутимо меньше, почти на десять процентов по сравнению с предыдущим днем. И это никак не увязывалось с увеличившейся в очередной раз выручкой бара.

«У меня уже начали подворовывать?» Харций нажал на кнопку интеркома, вызывая администратора.

— Бинций, вчера ведь много народу было?

— Полно, — подтвердил помощник.

— В автоматы много играли?

— Много. А что?

— Да так, проверяю кое-что…

Харций включил компьютер, проверил автоматически приходящие отчеты из игрового зала и удивленно присвистнул: слишком много выигрышей. Необычайно много, особенно если учесть, что хитроумный конец решил немного смухлевать и в самые горячие часы переводил автоматы в режим минимальной вероятности выигрыша, рассудив, что «принявшие на грудь» посетители вряд ли почувствуют разницу. До сих пор тактика срабатывала, прибыль от игральных автоматов соперничала с доходами от бара, и вот — осечка. Случайность?

Харций выключил компьютер и задумчиво потер подбородок.

* * *

Жилой комплекс «Воробьевы горы».

Москва, улица Мосфильмовская,

5 ноября, пятница, 10.15

Она ведьма. Она умна. Она красива. Она будет моей!

Проводив Анну, Никита не переставал думать о ней. «Я влюбился?» Но он чувствовал, что относится к девушке совсем иначе, чем к обычным своим подругам, к тем, в кого он именно влюблялся, кого торопливо тащил в постель, трахал в кабинете или машине, кому оплачивал видеоклипы. Он давно наблюдал за Анной, давно прошел стадию горячего «хочу!», и его чувства к девушке стали глубже. Крылов не был влюблен. Он любил.

Он прошел в кабинет, некоторое время стоял в дверях, задумчиво глядя на разложенные карты и не ощущая никакого желания продолжить игру. «Колода Судьбы уже определила мою судьбу. Если бы не она, я бы не сблизился с Анной…» И снова увидел ее черные глаза. Большие. Смеющиеся. И улыбнулся.

«Анна…»

Крылов покосился на письменный стол, в тумбе которого прятался сейф, и вдруг подумал, что следует уничтожить старые записи. Жизнь полна неожиданностей, а ему очень не хотелось бы, чтобы Анна нашла диски с красотками.

Никита сделал шаг…

— Как я понимаю, играть ты сегодня не будешь?

Крылов отшатнулся, как от удара. Первая реакция — страх: «Неужели Цвания послал убийц?»

— Кто здесь?

— Глаза разуй, — сварливо предложили Крылову.

— Куда разуть?

— Вниз.

Никита опустил взгляд.

ЭТО стояло по ту сторону карточного столика. Нет, правильнее сказать — ЭТОТ.

Человечек. Судя по внешнему виду — мужчина. Ростом не более пятнадцати дюймов. Но сколько уверенности в позе! Нога выставлена вперед, руки скрещены на груди, подбородок вскинут вверх. Человечек… (Дух? Привидение?) носил красный, с золотым шитьем камзол, кружевную сорочку, чулки и туфли с пряжками.

«Сон? Да нет, не сон. Он настоящий…»

— Язык проглотил?

Сильного удивления Крылов не испытал. Едва он понял, что голос принадлежит не проникшему в квартиру убийце, а необычному существу, страх исчез, Никита подошел к столику, присел на корточки и кивнул:

— Привет.

— Хорошо, что ты не закричал, — высокомерно сообщил человечек. — Я не люблю нервных игроков.

— Разве игрок может быть нервным?

— В яблочко! Нестабильная психика не позволит подняться выше среднего уровня. Ты чел?

— Кто?

— Судя по тупости — чел. Меня зовут маркиз Барабао.