Фюрер, как и в прошлый раз сидел в кресле, читая «Фёлькишер Беобахтер». Он был один, хотя подсознательно Гюнтер ожидал увидеть в комнате и Еву. Однако он тут же выбросил это из головы и сосредоточился. Видимо, фюрер хочет сказать что-то важное, иначе его не стали бы снимать с поста посреди дня.

Как только Гюнше закрыл дверь, Гитлер отложил газету и воззрился на него. Он молча смотрел на него. Гюнтер, в свою очередь, стоял навытяжку, глядя поверх головы фюрера.

– Кое-что из ваших… пророчеств подтвердилось, оберштурмфюрер, – сразу перешёл к делу Гитлер. – Капитан «Блюхера» по приказу контр-адмирала Кумметца попытался сделать именно то, о чём вы меня предупреждали. К счастью, я принял меры, и это сохранило корабль и его экипаж. Есть подтверждения и в отношении некоторых… паршивых предателей! – тут голос Гитлера зазвенел от ярости, кулаки нервно сжались.

Гюнтер продолжал молчать. Его не спрашивали, поэтому он и не пытался заговорить сам. Но душа его пела. Ему поверили!!! Возможно, не до конца, но поверили! Благодаря Гюнтеру сотни солдат и моряков выжили и обязаны ему жизнью, хоть и не знают об этом. Предатели тоже теперь под пристальным вниманием гестапо и уже вряд ли смогут нанести ущерб Германии. Колесо истории, медленно, но верно начало слегка поворачивать в сторону от привычной Гюнтеру колеи. Да, возможно, «Блюхер» потом снова угодит в какую-нибудь передрягу и затонет, но он подарил куче людей, его соотечественников, жизнь. Уже одно это окупило его перенос сюда.

Он мысленно ликовал и не сразу заметил, что фюрер замолчал и вопросительно смотрит на него.

– Оберштурмфюрер, вы заснули? – озадаченно спросил Гитлер.

Гюнтеру показалось, что он ослышался.

– Простите, мой фюрер… я задумался над вашими словами о «Блюхере». И, ещё раз простите, но я унтерштурмфюрер. Вероятно, вы..

– Я прекрасно помню ваше новое звание, офицер! И если вы не расслышали, то повторяю – за ваши заслуги в безопасности Рейха я повышаю вас в звании. Теперь вы – оберштурмфюрер! Поздравляю! – Гитлер встал с кресла и, улыбаясь, смотрел на него.

Гюнтера снова охватила радость, теперь уже по личным мотивам. Как ни крути, награждение приятно, а уж когда оно заслуженно, то тем более.

– Хайль Гитлер!!! – гаркнул он, выбросил руку вверх.

– Хайль, оберштурмфюрер! В ближайшее время жду от вас приведения в порядок знаков различия на форме.

– Так точно, мой фюрер! – улыбаясь, ответил Гюнтер.

Гитлер снова уселся в кресло, и испытующе глядя на него, спросил:

– Вы подготовили письменный план по тем вопросам вооружения, о котором мы разговаривали?

«Проклятье!! Я совсем забыл об этом поручении! Все мысли были только о Лауре… да и времени не было. Надо как-то выкручиваться!»

– Виноват, мой фюрер! Но в писанине у меня долго получается, мне нужно ещё несколько дней для письменного изложения всех моих идей. Впрочем, если вы не возражаете, я могу устно осветить часть этих идей… – с виноватым видом проговорил он.

– Что ж, Гюнтер, садитесь и постарайтесь мне кратко изложить суть. Хочу в общих чертах понять, что вы там надумали. – удобнее устраиваясь в кресле, сказал Гитлер.

– Хм… Кратко вряд ли получится, мой фюрер. Дело в том, что у меня есть соображения по многим аспектам вооружения и родов войск: Панцерваффе, Люфтваффе, Кригсмарине, Вермахт, СС… в том числе и по кадрам… – с сомнением ответил Гюнтер. Он читал, что у Гитлера феноменальная память насчёт систем оружия, и тот мог увлечённо обсуждать отличия в разных системах зенитных и противотанковых орудий, моделей танков и бронеавтомобилей.

Гитлер задумался.

– Хорошо, начинайте про наши доблестные Панцерваффе. Они – наша главная ударная сила в будущей войне против Франции, Англии и России.

«Проклятье, он по-прежнему уверен, что мы сможем военным путём победить русских… Печально, если так. Неужели Алекс был прав и мне не удастся убедить фюрера в возможности германо-советского пакта против англо-американцев? Ладно, время ещё есть, попробую быть более убедительным в будущих разговорах на эту тему.»

Гюнтер глубоко вздохнул.

– Начну с бронеавтомобилей. Как вы знаете, у нас на вооружении много самых разных броневиков. Я предлагаю, в целях унификации и облегчения технического обслуживания, прекратить выпуск некоторых из них и, наоборот, нарастить производство других. Например, броневики разведки и патрулирования «Sd.Kfz 221 и 222». Первая серия вооружена всего лишь пулемётами. Я предлагаю полностью прекратить выпуск 221 и нарастить производство пушечных «Sd.Kfz 222». Все, на данный момент, выпущенные модели 221 переделать до 222.

Далее. Вместо нескольких модификаций тяжёлого броневика моделей «Sd.Kfz 231, 232, 233» лучше всего выпускать всего один тяжёлый пушечный бронеавтомобиль «Sd.Kfz 234 Puma». Это усовершенствованный вариант отличной машины в более поздний период войны. Лобовая броня увеличена до примерно 3 см. Вооружение состоит из пушки «5 cm KwK 39», которая будет создана на основе нашего противотанкового орудия «5 cm Pak38». Благодаря этому, машина сможет бороться не только с пехотой и броневиками, но и с лёгкими танками, такими как английские крейсерские танки и русские «Т-26», «БТ-5» и «БТ-7», составляющие основу танкового парка Советов. В мире будущего, этот великолепный бронеавтомобиль выпускали фирмы «Bussing-NAG», «Daimler-Benz AG» и «Schichau». Двигатель сможет разработать чешская фирма «Tatra». В будущем они затянули это до конца 1941 года, но, мой фюрер, думаю, если вы используете свой авторитет, то разработка и производство начнётся гораздо раньше. Поверьте, эта машина очень нужна армии и когда она поступит в войска, наши солдаты и офицеры будут очень благодарны вам.

Продолжу. Броневик «Sd.Kfz 247» тоже лучше прекратить выпускать, как и «Sd.Kfz 250». Вместо них следует максимально нарастить производство легендарного «Sd.Kfz 251 Hanomag», в нескольких модификациях: тягач, медицинская машина, сапёрная, штабная, артиллерийской разведки, а также с установленным в кузове вооружением. Миномёт, лёгкая зенитка или то же противотанковое орудие «5 cm PaK38». Так же, в будущем, можно будет навесить на его борта блоки реактивных снарядов и поддерживать нашу пехоту в атаке.

Гюнтер выдохнул и спросил:

– Разрешите слегка промочить горло, мой фюрер?

Язык после подробного объяснения был сухой, а графин с водой на подоконнике так манил..

– Да, конечно, оберштурмфюрер… – задумчиво протянул Гитлер, погруженный в свои мысли. – Знаете, рациональное зерно в ваших предложениях есть, думаю,