Генерал, я поднимаю бокал в честь ваших славных воинов и их блестящего вождя. Я пью за ваши успехи, за окончательное освобождение великой союзной и дружественной нам России».

После торжественного приема с участием Врангеля и членов его правительства и прошедшего военно-экономического совещания, высокий французский гость дал рекомендацию своему правительству увеличить правительству Врангеля военную помощь. Взамен французское правительство (помимо признания французских долгов Российской империи и набежавших процентов от них) получало половину продовольственного экспорта (в первую очередь зерна) из белого Крыма.

Еще 30 июня 1919 года, до своих разногласий с Деникиным, Врангель сумел нанести Красной армии чувствительное поражение – он взял Царицын, который в течение всего 1918 и начала 1919 года войска атамана Краснова штурмовали трижды, и каждый раз безуспешно. Но в мае 1919 года Кавказская армия Врангеля разгромила 10-ю армию красных и в начале июня вплотную подошла к Царицыну. Город был взят благодаря не только энергичному натиску войск, но и поддержке техники. В атаку тогда пошли 17 танков Первого танкового дивизиона, сформированного в Екатеринодаре. Их поддерживали четыре легких бронепоезда – «Орел», «Генерал Алексеев», «Вперед за Родину», «Атаман Самсонов», а также прославленный тяжелый бронепоезд «Единая Россия». Это был первый тяжелый бронепоезд в Добровольческой армии, созданный 1 июля 1918 года на станции Тихорецкая из трофейных бронеплощадок. В начале 1919 года действовал в Донецком бассейне. Во время битвы за Царицын неоднократно отгонял огнем красные бронепоезда «Ленин» и «Троцкий». Впоследствии при вхождении Красной армии в Крым погиб в столкновении с бронепоездом «Георгий Победоносец».

Красные отбили Царицын в первых числах января 1920 года. Но Врангель, после его возвращения в Крым из Константинополя, был сразу же назван самым опасным на тот момент противником.

Сам Врангель возлагал немалые надежды не только на помощь Антанты, но и на совместные действия с польской армией. Тем более что в польском походе летом 1920 года Красную армию постигла откровенная неудача. Сохранился текст послания к французскому правительству, с которым Врангель в начале осени 1920 года отправил в Париж П.Б. Струве и генерала Юзефовича: «Поворот боевого счастья на сторону поляков застал Русскую армию во время операции по овладению Северным Кавказом. Для развития на Кубани успехов, ввиду сосредоточения значительных сил противника против нашей десантной группы, намечалась переброска с таврического фронта новых частей, это неминуемо должно было нас вынудить к отходу за Перекоп, к чему армия и подготавливалась. Однако, в связи с разгромом польской армией большевиков, встал вопрос о создании на западе общего противобольшевистского фронта, причем сохранение нами таврического фронта приобретало первенствующее значение».

Далее Врангель убеждал французов, что его армии не только не потеряли людей, но пришли в Крым «с большим приращением живой силы». Он настаивал на объединении всех сил, утверждая, что объединение украинских войск с польской армией уже осуществлено и намечается соглашение Русской армии с поляками ради создания общего фронта. «Роль Франции в осуществлении этого вопроса имеет доминирующее значение», – писал Врангель. В письмо был включен подробный перечень того, какое оружие и амуниция и в каком количестве требуется его войскам: «Наша армия раздета, и 110 тысяч бойцов и обслуживающих их солдат на фронте должны быть одеты по-зимнему. Кроме того, 200 тысяч офицеров, чиновников и солдат, обслуживающих тылы армии, надо одеть по-осеннему. Одним из существенных вопросов является также усиление нас орудиями, так как запас английских снарядов приходит к концу. Только для поддержания нынешней нашей артиллерии, в связи с перевооружением, необходимо до 80 орудий… Для флота нужны шестидюймовые пушки Канэ, 75 м/м. пушки и снаряды к ним. Средства связи: телефоны, телеграфные аппараты, а главное, кабель также нам нужны в первую очередь».

Врангель справедливо догадывался, что если Польша пойдет на соглашение с Советской республикой, то у него возникнут большие проблемы: «Освободившиеся силы большевиков в этом случае были бы переброшены на южный фронт, и спустя несколько месяцев мы имели бы перед собой новых три – три с половиной большевистских армий». Поэтому барон просил французов надавить на Польшу с целью максимально затянуть ее переговоры с Советами.