Фиана покосилась на нее, приподняв бровь, и прыснула от смеха. Лина даже растерялась — что такого смешного? Или она опять какую-то глупость ляпнула? Блин, вот что значит родиться в другом мире. Сколько всего ей еще предстоит наверстать!

— Носферату не трупы, — сквозь смех пояснила фея.

Лина непонимающе повернула к ней голову на ходу.

— Э… это как? Я всегда думала…

— Да ладно, расслабься, — успокоила ее Фиана. — На самом деле, даже местные иногда путают. А ты вообще из другого мира, откуда тебе знать. Так вот, носферату — не мертвые. Они очень даже живые. Просто их обмен веществ специфический. Он очень медленный, поэтому и стареют медленно.

Лина хмыкнула хмуро — ректор тоже очень хорошо сохраняется, выглядит лет на двадцать пять. И эта Арилия… Вообще не понятно, сколько ей лет. Интересно, давно ли она учится тут?

— Как удобно, — фыркнула она.

— Ну как сказать, — продолжила пояснять фея, когда они повернули по коридору в очередные анфилады, — им приходится все время подпитывать себя горячей кровью. В Диамант де Грин нападения запрещены. Добровольное жертвование крови тоже. Им заказывают привозную. Зато, говорят, чувствительность у них — ого-го. Прямо легенды ходят о том, какие они в постели! И девушки, и парни, если что.

Чувствительность. Как же. Об этом фея могла бы и промолчать. Нет же, подлила масла в огонь. Лина попыталась одернуть себя — ох, да чего она взвинтилась-то… Лорд Дартион не давал ей повода переживать.

И все же она переживала.

Сама не понимала почему, да и еще и это дурацкое ощущение, которое то накатит, то отпустит.

— Не бойся, — попыталась успокоить ее Фиана, — если будут доставать, пригрозим им накапать моей крови в чай. Хи-хи.

— Слушай, а почему они все называют тебя ядовитой? — поинтересовалась Лина. Ей действительно давно интересно, чего вдруг эти демоны и упырицы идут на попятную, едва слышал про укусы феи.

Фиана хитро прищурилась и проговорила:

— Для носферату, демонов и других детей ночи кровь фей ядовита.

Теперь Лине стало понятна эта явная прохлада между феей и детьми ночи. Значит вот оно что. Она думала, дело в личной неприязни, а оказывается тут еще и биология.

И, если верить этой же биологии, опять же выходит, что девица-носферату куда ближе к ректору, чем она. Вот же блин…

Эти мысли не давали ей покоя, пока она раскладывала наряд, наконец, оставшись одна в комнате. Не давали покоя, пока упражнялась в медитации (из-за этого медитация получилась весьма так себе). Только когда села за учебник по интуиции стало немного полегче.

В эту ночь ректор не пришел, хотя Лине очень хотелось увидеть черное облачко его теней у себя в комнате, ощутить его сильные руки на себе, его твердый… Эх… Но он предупреждал, что будет занят.

Он ведь действительно занят? А не развлекается где-нибудь с Арилией? Или еще какой-нибудь носферату. Как же. Чувствительность у них повышенная. Вот же…

Да блин, что с ней? Что за тупые приступы ревности? Да еще и колючий холодок внутри усилился. Нет, надо как-то с этим бороться.

Подойдя к окну, Лина уперлась ладонями в подоконник и вдохнула свежий вечерний воздух. Солнце уже ушло за горизонт, небо быстро становилось лиловым, стали появляться сверкающие иглы звезд. Отсюда из ее окна открывается шикарный вид — башня темного мага-ректора, Нирийское поле, красивое вообще-то. Никогда бы не подумала, что это темный канал некромантии.

Свежий ветерок немного остудил мысли, в то время как кристалл концентрации на груди потеплел, засветился.

И тут Лина поняла — это не ее эмоции. Не ее ревность!

Обалдеть…

Если прежде, пока у нее не было кристалла, чужие эмоции швыряли ее из стороны в сторону, то сейчас она просто ощущает их, как легкую тень. И ведь догадалась она об этом сама! Значит, понемногу навыки обращения с даром у нее растут.

Так. Если это не ее ревность, тогда чья? И к кому? В Академии такое количество студентов, что и за неделю не перебрать.

Даже интересно стало — это ведь ее первый осознанный эмпатический контакт!

Так захотелось поделиться этим с ректором, но сейчас его беспокоить не стоит. Что ж, остается только молча радоваться своей находке и ждать подходящего случая.

Лина долго не могла заснуть, все думая, чьи эмоции оцифровала. Очень хотелось попасть на занятия по Эмпатической этике, узнать побольше. Но все требовало подождать, тем более завтра выходной, и этот праздник посвящения в магические студенты.

В конце концов, проворочавшись до половины второго, она, наконец, уснула.

Утро прошло в суете, потому что явилась Фиана, причем в такую рань, что Лина даже не вылезла из постели — так и крикнула «входи», когда та стала тарабанить в дверь.

Около часа они собирались. Все-таки платье Лина выбрала удачное — оно очень выигрышно подчеркивает ее тонкую талию, красивые бедра и высокую грудь, при этом не вульгарно, как у некоторых клыкастых.

Лине казалось, прошло не много времени до момента выхода из комнаты, но, когда это случилось, оказалось народ уже собрался в центральном зале.

Украсили его здорово — парящие в воздухе зеленые и синие кристаллы, какие-то сверкающие бабочки, небольшие островки фуршетов. Из плоского зеркального кристалла на потолке льется тихая приятная музыка — какие-то арфы и флейты.

— Обалдеть, — только и смогла сказать Лина, когда они спустились в толпу. — Сколько народа…

— А ты думала! — довольно отозвалась Фиана. — Тут же все сегодня. Все!

— И ректор? — вырвалось у Лины.

Но Фиана вроде не заметила ее слишком большого интереса, сказала:

— Конечно! Это же его Академия!

Ну хотя бы сегодня она его увидит. Пусть и не так, как хотелось бы, но все же. Как странно — всего сутки без него, а она уже соскучилась. Какая-то дурь. Ох, ладно, у нее хотя бы хватает сил себе в этом признаться.

Чтобы отвлечься от мыслей о лорде Дартионе, его теплых и чувственных прикосновениях, Лина стала глазеть по сторонам.

Да уж, Арилия не самая выпендрежная по части одежды оказалась. Здесь собрались толпы студентов в таких нарядах, что Лина только рот раскрывала и закрывала. Люди (какое счастье, здесь есть люди, а не только создания!) вполне прилично наряжены — коктейльные платья, туфли-лодочки, костюмы. Зато остальные…

Вот прошли две остроухие девушки, видимо эльфийки, в легких шифоновых платьицах. Вроде в пол, рукава закрыты, воротник под горло. Но ткань полупрозрачная, все белье видно, как на ладони. А трусики, между прочим, стринги!

А там, у левого фуршета, определенно оборотни — три загорелых парня в кожаных брюках без рубашек и босиком. Грудные у каждого такие, что любой тренер обзавидовался бы. Правда, с повышенной волосатостью.