Нелепость прозвучавшего предположения зашкаливает. Вот только нотаций его родни мне не хватало.

– Я всего лишь хочу немного внимания... не только ночью, – поясняю, скрипя зубами. – Кроме тебя рядом ни одной живой души.

– А зарабатывать будет папа Карло, – он небрежно проводит пальцем по сенсору телефона, сбрасывая звонок какой-то Кати, помеченной в скобках "троечка". – У нас целых две собаки, поверь, они с восторгом выслушают, кто кого отлюбил в этих ваших бабских реалити-шоу.

Стиснув зубы, безуспешно пытаюсь сдержать раздражённый выдох. Какие шоу?! В моей комнате и телевизора-то с роду не было, это притом, что нормальный телефон мне купили только к выпуску из школы. А на кнопочном, разве что в змейку играть, и то, если Нанэка посчитает, что дел по дому нету. Такое тоже случалось пару раз в год – на мой день рождения и по большим церковным праздникам.

– Твои зверюги сожрут меня и не подавятся, – шиплю, неприязненно поглядывая на вновь загоревшийся экран.

И снова Катя...

На грани истерики осторожно трогаю свои, ещё помнящие прикосновения Драгоша губы, вспоминаю жар его дыхания, то, как он исступлённо ласкал моё тело, молчаливый триумф в кофейных глазах, когда я задыхалась, теряя связь с реальностью от острого удовольствия, и собственнический инстинкт садистски взбалтывает кишки раскалённой кочергой.

– Ну не знаю... Хочешь, купим тебе котёнка, – находится он, резко ткнув указательным пальцем в опцию "отклонить".

Умник.

– У меня аллергия на шерсть, – лгу я, мысленно разбивая о его голову ненавистный гаджет.

– А у меня на женское нытьё, – карандаш трещит в стиснутом кулаке, но голос по-прежнему пробирает арктическим спокойствием. Жуткое сочетание. Короткий взгляд на меня, на телефон, обратно на меня – уже потеплевший, проницательный, побуждает задуматься о том, что неплохо бы научиться скрывать свои чувства, чтобы не светить лишний раз своей уязвимостью. Но эта мысль почти сразу блекнет, потому что в следующий момент Драгош кладёт мне руку на затылок и, подавшись вперёд, требовательно впивается в губы.

Гордость требует держать оборону, да как бы ни так. Внутри всё замирает, дрожит, сжимается. Я спохватываюсь на моменте, когда с измученным стоном приоткрываю рот, охотно сдаваясь напору его языка, и каждая клеточка тела предательски отзывается на своевольные, хозяйские ласки, которые он обрывает, едва почувствовав отдачу. Ага, поставил на место, теперь либо отправит зализывать самолюбие куда-нибудь подальше от своей архи занятой персоны, либо...

– Твоя ревность заводит, – хрипло шепчет этот деспот, прикусывая мне мочку уха, чем накренивает чашу весов ко второму варианту. – Но психовать нет нужды. Мне тебя достаточно.

Я бы удивилась, скажи он иначе. Хотя от такого самодура как Золотарёв ещё неизвестно чего ожидать.

– Может, прежде чем бросаться словами, для начала хотя бы почистишь контакты? – собираюсь дёрнуть головой в попытке удержать последние крупицы рациональности, но под давлением фиксирующих мне затылок пальцев лишь протестующе фыркаю.

– Запомни, я сам решаю, что мне делать, – ухмыляется он, туго наматывая на кулак мои длинные волосы, и одним жёстким рывком оттягивает их вниз. Я вынужденно запрокидываю лицо, чувствуя, как по телу распространяется уже знакомое томление, а шёлк халата невыносимо натирает горящие соски.

– И я должна просто верить? – сипло уточняю, скосив глаза на его вторую руку, в которой вновь появился злосчастный телефон. Неужели сдался? Что-то по хитрому взгляду сквозь ресницы верится с трудом.

– Ну, я же пытаюсь тебе доверять, – укоризненно качает он головой, выражая обидное пренебрежение к цене моих слов, и продолжая удерживать меня за волосы, кого-то набирает. – Жека, ты там ещё не накидался? Отлично. Кончай насиловать грушу, у меня есть предложение получше. Загород смотаемся. – С ухмылкой слушая матерную тираду своего собеседника, Драгош вдруг разжимает кулак на моём затылке, поднимается с места и, одной рукой стащив меня со стула, толкает спиной к краю стола. Мне не нравится хулиганистое выражение его лица. Оно вызывает едкое чувство, что намерения мужа переходят все границы приличий, и он от этого распаляется вдвойне. Попытка улизнуть пока Драгош отодвигает подальше свою чашку, оборачивается позорным провалом, вследствие которого я оказываюсь сидящей на столе, а его наглые сверкающие глаза бесстыдно шарят по моей чётко обозначившейся под тонкой тканью груди. – Ну, их тоже бери, подышат свежим воздухом, полезно. Помнишь батюшку, на отшибе, за сосновым бором живёт? Не-а, живой ещё, я узнавал. Держу пари, про него все забыли. Завалимся, потрещим. Ты главное лицо попроще сделать не забудь, а то будет как в тот раз, когда мужик через заднее окно сиганул к соседу за двустволкой. – Хохотнув, Золотарёв переводит взгляд на моё колено и накрывает его свободной рукой, а затем убийственно медленно, срывая мне пульс в дикий пляс, ведёт её вверх, полностью освобождая бедро от съехавшей полы халата. Дойдя до кружевного края нижнего белья, он замирает, слегка бледнея. Мстительно улыбнувшись, я тут же перехватываю инициативу и касаюсь губами пульсирующей на его шее вены, отчего Драгош податливо запрокидывает голову, шумно дыша сквозь стиснутые зубы. Это моя первая маленькая победа, учитывая, что он привык быть ведущим всегда и везде. – Да здесь я... Слушаю, конечно. – Н-да, милый, это не надолго, слышал бы ты свой вконец охрипший голос. А мои пальцы уже поглаживают дорожку жёстких волос, бегущую под резинку вздыбленных спортивных штанов. – Жек, ну какие наручники? Нет, верёвку тоже не надо, бутылки Кагора хватит. Хватит, говорю. Лучше упражнение для лица повтори, улыбка называется. – Короткая пауза, чтобы зажав телефон между плечом и ухом, завести мне руки за спину. – Да, встретился. Согласился, куда он денется, Борисов год как на пенсии, а мужику четыре рта кормить. Обещал приём, взвешивание металла и расчёт потянет без проблем. Осталась разборка деталей и порезка габаритных... Да, как раз просматриваю. – Я пытаюсь сдержать смешок, утыкаясь ему в ключицу. Просматривает он, как же. Лгун. – Есть пару кандидатов. У одного даже свои болгарка и газовый резак. Заедем, глянем, чем дышит. Нет, документы, квитанцию я ещё вчера сдал. Теперь ждать три дня пока мне выдадут свидетельство о регистрации частного предприятия и можно принимать, благо в нашей дыре металлолома горы. Поднаберётся, и на перепродажу оформим столичным акулам. Ага, да можешь не спешить, я, наверное, чуть задержусь. Давай, созвонимся.

– На что это вам священник? – смеюсь,