– Да что вы, Иван Ярославович! Такую красоту! Насколько я помню, он из карельской березы, бесценный. Я был уверен, что его перевез к себе Борис.

– Нет, он его к себе не взял. У него в коттедже всего по минимуму. Он надеется, что будет выбирать мебель вместе с женой.

– Он что, жениться решил? – Олег удивился. Он был уверен, что пасынок до женитьбы никогда не дозреет. В историю с Василисой его никто не посвящал.

– Надеюсь. Не век же ему холостяковать.

Олег помолчал. Потом с признательностью сказал:

– Ладно, пойду звонить Нине. Думаю, уже завтра к вечеру меня здесь не будет. Но как мне объяснить Светлане, почему я собираю вещи?

– А завтра ее здесь тоже не будет. Так что можешь собираться спокойно. Я тебе позвоню, ты и приезжай.

– Понятно. Ну, пойду. Спасибо!

Он ушел. Иван Ярославович откинулся в своем любимом кресле и удовлетворенно заметил:

– Так, плацдарм свободен. Еще немного решительности и смекалки, и Светлана будет пристроена! А потом надо будет вплотную приняться за устройство остальных.

На следующее утро он позвонил бывшему зятю.

– Владимир, ты можешь уделить мне пару минут?

Тот удивился.

– Всегда готов, Иван Ярославович. Но что стряслось?

– Это приватный разговор, Владимир. Если ты не против, давай встретимся прямо сейчас.

Владимир на миг задумался.

– Хорошо, я на работе, но могу уйти на полчасика. Давайте встретимся в кафе на углу.

– Лучше в скверике напротив. Погода хорошая, хоть воздухом подышишь. Я тебе позвоню, как доберусь.

– Согласен.

Воспользовавшись тем, что дамы на кухне занимались какими-то кулинарными изысками, Иван Ярославович тайком вышел из дачи и пошел на автобусную остановку. По дороге его догнал на Тойоте сосед через дачу, профессор из его университета, и предложил подвезти. Иван Ярославович с комфортом доехал до скверика и позвонил Владимиру. Тот появился через пару минут.

Они устроились на скамейке под развесистым кленом.

– Если заметят, не пойдут разговоры?

– Конечно, пойдут. Но преимущество босса в том и заключается, что о нем можно говорить все, что угодно, а ему хоть бы хны.

Владимир вопросительно посмотрел на бывшего тестя. Иван Ярославович не стал тянуть резину и сразу взял быка за рога.

– Ты как относишься к Светлане?

Владимир насупился.

– Вы это о чем, Иван Ярославович? Как можно относится к замужней женщине? С симпатией, но не более того.

– А если бы она была не замужем?

– Вот если б была не замужем, то мы с вами сейчас об этом и не говорили.

– Понятно. Ну, так она не замужем. Правда, она об этом еще не знает.

– А что случилось?

– Я пристроил Олежку в хорошие руки.

– А теперь хотите пристроить и меня?

– А ты против?

Владимир помедлил, с прищуром глядя на собеседника.

– Вы хитрец, Иван Ярославович. Впрочем, я только «за».

– Ты, наверное, хотел сказать не «хитрец», а «проныра». Сей термин гораздо ближе к истинному положению вещей. А тебе надо сделать вот что: скажи на работе, что тебя сегодня не будет, через часик отправляйся домой и симулируй тяжелую болезнь. А я к тебе отправлю Светлану. Если ты не сумеешь воспользоваться ситуацией, то грош тебе цена как мужику.

Владимир расхохотался.

– Воспользоваться-то я сумею, но вот как потом у нее прощения просить?

– А ты у нее прощения не проси. Покайся, что не удержался, вспомнил молодость и прочее. Скажи, что все еще любишь. Впрочем, не мне тебя учить, сам знаешь, что нужно бабам в такие минуты говорить. И попроси выйти за тебя замуж. Про Олежку не вспоминай. Чувство вины порой творит настоящие чудеса.

– Чудный план, Иван Ярославович. Не знаю, удастся ли мне сделать так, как хотите, но постараюсь.

– Ладно, я домой. Через час сможешь лежать в постели и стонать? Только не перебарщивай, а то ведь Светлана скорую помощь вызвать может, а это вовсе не к чему.

– Договорились.

Иван Ярославович отправился домой. По дороге обдумал, как вывести из игры Ольгу. Светлана, услышав о тяжелой болезни бывшего мужа, наверняка захочет взять ее с собой, опытный врач в таком деле лишним не бывает. А свидетели Владимиру вовсе ни к чему.

Но выводить Ольгу не пришлось. Приехав, он узнал, что той пришлось срочно ехать к тетушке, у них из-за границы прибыл какой-то важный родственник, и она непременно должна была с ним встретиться.

– Ей об этом давно говорили, но она из-за развода напрочь об этом забыла. Пришлось вызвать такси и спешить на семейное сборище. Лизу она забрала с собой. Так что у нас снова тихо и скучно.

Иван Ярославович был рад, что дочь не заметила его отъезда. Когда она спросила, где он был, пояснил, что сидел в саду на скамеечке. Переждав полчаса, прошел к себе и позвонил Владимиру.

– Ты готов?

– Да. Сижу дома в пижаме, жду Светлану. Когда услышу звонок в дверь, сделаю вид, что болею.

– Хорошо, отправляю ее к тебе.

Иван Ярославович прошел на веранду, где дочь сидела с Жужей на коленях и книгой в руках. Но глаза ее мечтательно смотрели вдаль.

– Мечтаешь? Не о Владимире, случайно? Я вот здорово обеспокоен.

Светлана Ивановна встрепенулась и испуганно посмотрела на отца. Ее порой поражала его проницательность. Вот и сейчас он попал в точку. Ей отчего-то припомнилась их первая с Володькой встреча. В городском парке, куда она пошла гулять с подружкой, а он шел из училища. Сколько им тогда было? Ей семнадцать, ему девятнадцать. Через год они поженились, но счастья этот ранний брак не принес. Но все-таки Володька был единственным, кого она по-настоящему любила.

– Чем ты обеспокоен, папа?

– Я сейчас звонил Владимиру по поводу этой визжалки, – Иван Ярославович неприязненно кивнул на враждебно глядящую на него собачонку, – он болен. Лежит дома, и ему даже хлеба купить некому. Я вот подумал, если у тебя не очень много дел, то, может, сгоняешь к нему? По старой памяти, так сказать?

Доверчивая и отзывчивая Светлана Ивановна немедля вскочила. Вынужденная спрыгнуть с такого удобного места Эванжелина принялась визгливо облаивать Ивана Ярославовича, правильно определив виновника своего дискомфорта.

– Цыц! – это прозвучало достаточно внушительно, но Жужа не обратила внимания на эту суровость. Она бы и дальше выражала свое недовольство, но любимая хозяйка пошла в дом, и ей пришлось кинуться за ней, на время отложив воспитание постылого члена семьи.

Иван Ярославович чертыхнулся и пошел за дочерью.