– Ну… – смутился Торопов.

– Вот видишь, никакой перспективы. Да я уже и не надеюсь. И не хочу. Закончилось мое лето, осень в моей жизни наступила. Я одинокая, и мне спокойно в моем одиночестве. А чтобы не скучать, радуюсь солнечным зайчикам из лета. Ты для меня таким зайчиком стал. И Саша мог стать…

– Блондин он узколобый, а не зайчик, – уязвленно буркнул Павел.

– Саша мне даром не нужен… Я же чувствовала, что ты наблюдаешь за нами из окна, поэтому и позволила себя увлечь. Хотела посмотреть, как ты отреагируешь. А ты отреагировал слишком бурно. Как мужчина, способный на поступок. Мне всегда нравились дерзкие мужчины. Знаешь, мне даже не страшно, что будет дальше.

– А что будет? Если ты откажешься от статуса свободной женщины, я останусь с тобой.

Нет, жениться на ней он не станет, это слишком, но жить с ней – пожалуйста, сколько угодно. Тем более что в этой жизни у него не было иного пристанища. Он и на работу куда-нибудь устроится, если она оставит его здесь после того, как закончится отпуск, и забор поставит.

– Я не об этом. Дима так просто не успокоится, он в этой компании самый главный – и самый безголовый. Жаль, что я не главарь мафии, сейчас бы вызвала своих санитаров, они бы подъехали на спецмашине, надели бы на них смирительные рубашки.

– А ты бы назначила им лечение, – в том же шутливом тоне продолжил Торопов.

– Ну, не мешало бы, – краешком губ улыбнулась Эльвира. – Но я думаю, достаточно их напугать, чтобы они стали шелковыми. Да и санитаров я не могу вызвать, меня за это уволят. Сейчас у нас с этим делом строго.

– А раньше?

– Раньше проще было. Но ненамного. Так что ты там про свободную женщину говорил? – пытаясь сдержать счастливую улыбку, спросила Эльвира.

– Ты сначала откажись от этого статуса, тогда и поговорим.

– Хочешь, чтобы я стала твоей женщиной?

– Хочу.

– Тогда я уже не свободная. Ты должен остаться со мной.

– Останусь.

– Ты должен меня защищать.

– Даже не сомневайся.

– Ты сильный… Я даже не думала, что ты такой сильный… И молодой. Ты и молодой, и сильный… Мне нужны твоя сила и молодость, – завороженно прошептала Эльвира и легла рядом с Павлом.

Ему ничего не оставалось, как обнять ее и крепко-крепко прижать к себе.

Луч света пронизал темную занавеску и всполохами растекся по стене. Спросонья Павел решил, что это утреннее солнце, но спустя мгновение понял, что его разбудил свет автомобильных фар. И еще его встревожил шум двигателя за окном.

А может, это мощный бульдозер с яркими прожекторами надвигается на дом, чтобы сровнять его с землей? И за всем этим мог стоять Димон со своими отморозками. Неделю они готовили удар, и вот реванш уже близок.

– Вставай! – закричал он, сталкивая Эльвиру с кровати.

– Что такое? – вскочив на ноги, встревоженно спросила она.

– Бульдозер!

Но нет, двигатель за окном работал слишком тихо для трактора, к тому же он заглох, и фары потухли. Значит, это была обычная машина, но ведь на ней мог подъехать Димон. Как бы дом бензином поливать не начал.

В одних трусах, с топором в руке Павел выскочил во двор и увидел вставший напротив гаража мощный «Хаммер». Именно на таком джипе и должен был ездить такой баловень судьбы, как Димон. Но из машины вышел высокий холеный мужчина лет сорока. В нем чувствовалась порода, может, потому в джемпере и джинсах он смотрелся так же элегантно, как в деловом костюме. Аккуратная стрижка, седеющие виски, ироничные глаза, в которых не было ни капли страха, хотя смотрел он на топор в руке Павла. Может, во дворе было недостаточно светло, чтобы разглядеть этот страх, но голос его прозвучал без тени робости.

– Я знал, что к мухе смерть приходит в трусах и майке. Но я же человек! Любезный, вы не могли бы надеть балахон и взять косу?

– Нет у меня балахона, – тем же тоном ответил Павел. – А балаган, я смотрю, уже приехал…

– Антон?! – растерянно и с удивлением протянула вышедшая на крыльцо Эльвира.

– Я смотрю, ты тут не скучаешь, – саркастически усмехнулся мужчина.

– Я должна тебе все объяснить… Побудь здесь, я сейчас…

Она взяла Павла за руку и с силой потащила обратно в дом.

– Может, скажешь, что случилось? – оказавшись в прихожей, спросил Торопов.

– Это Антон… Тебе не следует здесь находиться… – в нервном смятении сказала женщина. – Я тебе потом все объясню!.. Пожалуйста, будь здесь, не выходи!

Сложив ладони на груди в умоляющем жесте, Эльвира порывисто вышла из дома и плотно закрыла за собой дверь. Заинтригованный Павел мог бы последовать за ней, но все же он внял ее странной просьбе и остался в доме. Правда, подслушать ее разговор с незнакомцем через приоткрытое окно он не смог, поскольку они закрылись в машине.

Павел вспомнил о мужчине, про которого говорила Эльвира в минуту откровения. Появился он в ее жизни поздно; после того, как с ее горизонта исчезли все женихи, вскружил ей голову, но замуж так и не позвал. А потом и любовь закончилась, остались только деловые отношения. Со стороны Антона все закончилось, а она, возможно, продолжала любить его. А может, и он ее до сих пор любит, потому и приехал сюда, что любит – если, конечно, Антон и есть тот мужчина. Потому и мечется она сейчас от того, что по-прежнему он ей дорог. Павел же для нее – один из многих, одна из последних надежд…

Торопов был уязвлен и возмущен, но все-таки ночь взяла свое. Стоя у окна, он сначала погрузился в дрему, а затем и вовсе заснул, как лошадь в стойле. Он мог бы свалиться на пол, если бы вдруг не хлопнула дверь. Это и разбудило Павла, и он, потирая глаза, увидел, как идут к дому Эльвира и ее ночной гость.

Когда она зашла в спальню, Павел уже лежал в кровати. Архипова закрыла за собой дверь, прижалась к ней спиной, подняла голову, тупо вглядываясь в темноту под потолком.

– Сейчас будешь объяснять или потом? – спросил Торопов.

– Это Антон. Я тебе о нем рассказывала…

– Любовь прошла, но остались деловые отношения.

– Да какие там отношения – так, чуть-чуть…

– Ты его любишь?

– Не знаю… Думала, что нет. А сейчас не знаю… Но это не важно. Я ему все равно не нужна…

– Он один, без жены, а вдруг возьмет и позовет тебя к себе? – с сарказмом спросил Павел.

– Не позовет, – зажмурив глаза, мотнула головой Эльвира.

– Ну а вдруг?

– Я не знаю…

– Тогда мне лучше уйти. А то вдруг возьму да набью его холеную морду. Проклянешь меня потом…

В дверь тихонько постучали. Это был Антон. Оказывается, он хотел поговорить с Павлом, и для этого приглашал его в кухню. Эльвиру же он попросил остаться в комнате. Разумеется, от приглашения Торопов отказываться не стал. Ему и самому интересно было расставить все точки над i.