– Есть разговор.

– Хорошо, давай поговорим. Зачем же сразу дверь вышибать. Дверь денег стоит.

– Твоя – нет.

Тут я с Владаном была совершенно согласна, хотя его методы у меня одобрения не вызывали. Пристройка оказалась чем-то вроде прихожей и летней кухней одновременно. Слева стояла двухконфорочная плита и газовый баллон. Шкаф, ровесник моей бабушки, стол и три стула. Удивляло то, что, несмотря на крайнюю бедность, если не сказать нищету, здесь было чисто.

– Где твои парни? – спросил Владан, как и я, оглядываясь.

– Зачем они тебе? – Марич с ответом не спешил, мужчина пожал плечами и добавил: – Шляются где-то. Ты же знаешь, детям лишь бы дома не сидеть.

– Точно, особенно в таком доме и с таким папашей. Ладно, сейчас сами прибегут, кто-нибудь донесет о моей машине возле дома.

– Зачем пришел? – В голосе мужчины появилось беспокойство, быстро переходящее в панику. Теперь хозяина жилища я хорошо видела, высокий, очень худой, он производил впечатление тяжелобольного. Руки бессильно свисали, он горбился, а через мгновение зашелся в тяжелом кашле. Держась левой рукой за грудь, он открыл дверь, обитую старым ватным одеялом, и мы друг за другом вошли в комнату, которая была и гостиной, и спальней, и столовой, то есть единственным помещением, не считая летней кухни, где обитала семья. Окно с прогнившей рамой завешано тюлем, в некоторых местах аккуратно заштопанным. В небольшой нише у противоположной стены стояла кровать, на которой хозяин, судя по всему, лежал до нашего прихода. Кровать была разобрана, рядом на тумбочке работал телевизор. Диван, кресло у окна, шифоньер, наверху которого лежали чемоданы, старые, как все вещи в этом доме. Постельное белье давно потеряло цвет от стирки, но было чистым. В общем, человеческое достоинство здесь не теряли, хотя давалось это нелегко. Мужчина опустился на диван, торопливо застелив постель пледом, единственной более-менее новой вещью.

Владан привалился к стене возле двери, предпочтя стоять, а я, толком не зная, что делать, устроилась в кресле.

– Говорят, ты Губе сильно задолжал, – произнес Владан, мужчина испуганно вскинул голову:

– Кто говорит?

– Люди.

– Ничего я ему не должен. Все отдал, до копейки. Не веришь?

– Почему, верю. Мне только интересно, где ты взял пять тысяч долларов? Столько с процентами набежало. Неожиданное наследство?

– Друзья помогли, родственники…

– У тебя нет друзей. И родственников тоже нет.

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату буквально вбежали двое молодых людей. Арсенчика я знала, его брата недавно видела в компании Губы. Он был лет на пять старше, такой же длинный, худой, как и брат.

– Зачем пришел? – переводя взгляд с Владана на отца и, вздохнув с заметным облегчением, спросил он.

Не знаю, что он ожидал увидеть, но то, что Владан стоит, привалившись к стене довольно далеко от родителя, вызвало у парня преждевременную радость.

– Поговорить, – пожал Владан плечами. – Пока разговора не получается. Придется всерьез заняться вашей семейкой.

– Не трогай отца, – сказал младший. – Он болеет.

– Ширнуться не успел? Бывает.

– Ты зачем пришел? – тише и с куда большим беспокойством повторил вопрос старший.

– А ты не догадываешься?

– Нет.

– Тогда спроси у своего брата, кто его надоумил участкового убить?

Арсен, побледнев, отступил на шаг, в панике косясь на брата.

– Ты что говоришь? Машину угнал – да, плохой поступок. Человека сбил, потому что управлять машиной не смог. Очень плохо. Большой грех, и участкового жалко, хороший был человек… Но Арсен не нарочно…

– Ага, – кивнул Владан. – Еще неделю назад твой папаша Губе был должен пять тысяч баксов. Даже если вас троих продать вместе с вашей халупой, столько не соберешь. И вдруг выясняется, что отец с Губой расплатился. Буквально на днях. Я вашему папаше все кости по одной переломаю, пока не скажет, где деньги взял.

– Я в полицию сообщу, – испуганно сказал младший, сам не веря в подобное.

– Лучше участковому, – хмыкнул Владан. В два шага преодолел расстояние до дивана, ухватил родителя за волосы и приложил головой к стене. Крепко приложил.

Арсен хотел броситься отцу на помощь, но брат его остановил. Владан повернулся к ним и сказал:

– У меня есть свидетель. В машине были двое.

Это явилось для меня новостью, я с неудовольствием смотрела на Владана, мог бы и предупредить… а потом подумала: вполне возможно, это блеф. Но семейство об этом не знало, а выглядел он очень убедительно.

– Жду от вас чистосердечного признания. И без глупостей. Убийство участкового, преступный сговор, потянет на пятнашку, как минимум. Папаша загнется в тюрьме в первые полгода. Арсенчику тоже не отвертеться. Между убийством по неосторожности и преднамеренным убийством большая разница. Отправишься в колонию как миленький.

– За рулем был я, – вдруг сказал старший. – Все нечаянно получилось. С управлением не справился, Арсен хотел помочь, на себя взял.

– Уже лучше, – кивнул Владан. – Кто приказал, Губа?

В комнате повисла тишина, отвечать никто не хотел.

– Кивните, если языки вдруг отсохли. Давай ты, Артур. Губа сказал: сделаешь дело, и твой отец мне ничего не должен? Причину такой немилости к участковому случайно не сообщил?

– Сказал, одному человеку он очень мешает. Вчера еще денег дал. Немного, – с трудом сглотнув ком в горле, произнес Артур. – Отец ни при чем. Он даже не знал. Я виноват. А брат глупый, помочь хотел. Мою вину взял.

– Ты мне не вкручивай. Все вы отлично придумали. И участкового убили, и от наказания ушли. Хорошие у тебя сыновья, – наклоняясь к папаше, с усмешкой продолжил Владан. – Смелые, благородные. Наверное, потому что отец такой. Воспитал правильно. Есть же сволочи, что последнюю копейку на наркоту спустят, а ты нет. С утра до вечера работаешь, чтоб двух парней поднять. Только о них и думаешь. Поэтому им не приходится людей убивать, чтоб спасти дурака-родителя, которого все равно за долги кончат. Не сегодня, так завтра. Я ничего не напутал?

– Я больной человек… – захныкал тот. – Что я могу…

– Отстань от него, – пробормотал старший и спросил, отводя взгляд: – Ты нас сдашь?

Владан с минуту молчал, разглядывая свои ботинки.

– Нет, – ответил резко и, схватив родителя за шиворот, встряхнул. – Не сдам. При условии, что ты, счастливый отец, с наркотой завяжешь. Посадить я вас всегда успею. Не за это, так за что-то другое. Или прикопаю тебя где-нибудь неподалеку, может, тогда у твоих парней появится шанс. С сегодняшнего дня я с вас глаз не спущу.

В наступившей тишине Владан направился к двери, само собой, я к нему присоединилась. Уже возле машины он сказал, глядя куда-то в сторону: