увидел муху или комара. Я ни разу не видел на стене таракана или иное насекомое. Мыши не шныряли по углам и даже птицы редко вили гнёзда среди узоров и статуй, украшавших здания.

Даже в Восьмом Кольце редко можно увидеть крысу.

Не знаю, быть может, эта чистота была результатом регулярных прохождений Дивии через штормовые вихри. Или же сословие Поддерживающих Твердь очищало улицы каким-нибудь скрытым озарением, типа, «Смерть Грызунам», но большой город не кишел паразитами, насекомыми или грызунами.

Чего нельзя сказать об Ач-Чи. Большая часть города — это огромная свалка очень старого, накопленного целыми поколениями, мусора. Даже удивительно, как такая примитивная, в сравнении с моим временем, цивилизация умудрилась настолько загадить ареал своего обитания.

Поборники экологии, которые в моём времени боролись с загрязняющими природу полиэтиленовыми пакетами, немало удивились бы, узнав, что черепками кувшинов, черепами и костями животных и обрубками деревьев можно загрязнять природу не менее успешно, чем нефтью и упаковками от чипсов.

Дома побогаче, конечно, следили за чистотой на своей территории, но вот чистотой того, что находилось за стенами этой территории, уже не заботились.

Зачатки водопровода и канализации были только во дворце и во владениях богатых ач-чийцев. И они спускали сточные воды прямо на улицу или в реку, из которой потом сами же брали воду для питья.

Словом, низкие изо всех сил старались оправдать своё название. Их город вонял. Даже в комнате царского дворца, в которой я ночевал, пахло то ли мокрыми собаками, то ли мёртвыми мокрыми собаками.

Да, кстати, эти «друзья человека» были приручены ач-чийцами.

Ровно настолько, чтобы бегать стаями по городу и загрызать насмерть больных или старых жителей, которые не могли дать зверюгам отпор. Иногда собаки пожирали маленьких детей — беспечные ач-чийцы отпускали их гулять прямо в уличную грязь, по которой текли ручейки отхожего места какого-нибудь богатого дома. Тоже своего рода естественный отбор…

Так же я узнал, что «вьевва» — это всего лишь комар на ач-чийском языке. Видать, от них это слово перешло к дивианцам, которые, впрочем, уверенно отрицали какое-либо своё родство с низкими.

Эти гады вьеввы тучами кружили над моим ложем. Они облепляли сетку, закрывавшую меня от их укусов. Их было так много и гудели так громко, что ночью в моей комнате стоял довольно ощутимый гул.

Позже я выяснил, что те вьеввы, которые считались творениями грязи, отличались от этих, мелких вьевв.

То есть где-то жили такие же комары, только размером с овцу. И, как все творения грязи, они могли обладать озарениями.

Об этом мне рассказал Октул Ньери, но он же и успокоил:

— Озарённые вьеввы не живут близ гор. Вот если бы мы остановились в Топких Болотах или похожих на них землях, то встретились бы с озарёнными вьеввами.

Для борьбы с гнусом Октул Ньери посоветовал мне заказать с Дивии те самые венки, которые слуги клали вокруг отхожих мест. Их резкий аромат отпугивал комаров, москитов и других насекомых.

— Я-то заранее взял несколько венков. Ни одной вьеввы в моей комнате нет.

— Значит и больших вьевв тоже отпугнёт? — спросил я.

— Э, нет, этих тварей венки наоборот — привлекают. Охотники на творения грязи используют эти венки для ловушек.

Но, к сожалению, период активной торговли между Ач-Чи и Дивией завершился. Торговые акрабы больше не посещали Ач-Чи. Мне некому было сделать заказ.

Местные предложили мне окуривать помещение какими-то тлеющими трухлявыми пеньками, от дыма которых болела голова. Уж лучше завесить своё ложе москитной сеткой.

Входная дверь скрипнула. В неё просунулась голова Снежаны-Чи:

— Высокий рост воевать хотеть высший не спать не? Женщина рот высший хотеть нет чтобы я ласкать-ласкать мужчина внизу нога где?

— Просил же тебя, Снежана-Чи, не говори со мной на дивианском, он у тебя очень плох.

— Прости высший господин, — перешла на родной язык девушка. — Говорить на языке высших — наслаждение для меня.

— Но слушать тебя — мучение для высших. Я даже не понял, что ты хотела сказать?

— Высший Самиран устал после битвы. Я хотела ублажить его ртом.

— Спасибо. Но мне не до этого. Уходи.

Девушка покорно закрыла дверь. Наверняка, никуда не ушла, а притаилась в одной из выемок в коридоре дворца вместе с другими дочерями царя, ожидающими, когда высшие снова захотят возлежать с ними.

Но я не хотел ни её, ни какую-либо другую девушку. Мне хотелось уснуть. Кристалл «Наведения Сна» сейчас очень помог бы.

И кстати, почему мы не использовали его во время взятия крепости? Делов-то — проникнуть внутрь да усыпить всех. Надо поднять этот вопрос, когда у нас начнётся разбор ошибок, допущенных в битве.

С этой мыслью я вышел в коридор.

— Высокий рост воевать хотеть высший не спать не? Женщина рот…

— Я сказал — уйди.

Испуганно согнувшись, Снежана-Чи убежала.

✦ ✦ ✦

Сегодня на часах стояла Арорра Хоар. Точнее спала. Девушка сидела на полу, прислонившись спиной к стене. А свой щит обняла, положив на него голову. Копьё валялось поодаль. Вопиющее нарушение устава воинской службы!

Я мало знал Арорру, поэтому не стал будить, чтобы наказать. Пусть спит, раз она может…

Я прошёл несколько дверей. Из-за одних доносился богатырский храп. Из-за других приглушённый шёпот беседы. Из комнаты Ио Вареки пробивался синеватый свет и довольно громкие звуки музыки. Парень развлекался просмотром «Игры Света».

Я остановился у нужной мне двери и поскрёбся.

— У неё уже есть ночной гость, — зевающим голосом сказала Арорра. — Вообще, я должна задержать тебя за нарушение ночного порядка…

— А я должен уличить тебя в том, что ты спала на часах и рассказать об этом Мадже, она исправит твой знак воинской принадлежности.

— Вовсе не спала, — буркнула девушка. — Я притворялась, чтобы посмотреть, кто куда идёт.

— Ага. Спи уж дальше.

И я громко постучал в дверь.

— Кто там ещё? Уходи и приходи завтра.

— Мне нужна помощь целителя, — сказал я в щёлку двери.

Дверь раскрылась.

— Только не говори, Самиран, что и твой стручок начал зудеть, — заявила Реоа Ронгоа.

— Чего-чего? — изумился я. — Какой ещё стручок?

— Из-за неразборчивого блуда с царскими дочерьми половина парней нашего отряда подхватила зудящую боль в мужском естестве.

— С моим стручком всё хорошо, — заверил я. — У меня сна нет.

Реоа недовольно вздохнула, даже надула губки, как это делали красавицы. Правда, у них