— Просто перебрала с вином за ужином, — решила я, с трудом сглатывая. — Да и последние дни выдались сумасшедшими.

— Не стойте на холоде, давайте зайдём в дом.

Мне не хотелось туда возвращаться. Как я смогу там успокоиться, зная, что в эту самую секунду происходит под этой крышей? Нет, я всё понимаю: сексуальные предпочтения Индры меня не касаются. Если он хочет доминировать даже в постели — пожалуйста. Но они ведь занимались этим в настоящей пыточной. Это же перебор. Даже Дис так считал…

Я внезапно вспомнила, как он смотрел на эту чёртову стену. А потом наклонился к моим волосам, чтобы вдохнуть запах. Мои волосы часто пахли сигаретами Индры, но не в тот раз, потому что я весь день держалась от него подальше.

Дис что… решил, что это я так надрываюсь… но уже совсем по другому поводу?

Я не помнила, как оказалась в своей комнате. Но только я переступила порог, как к горлу подступила желчь. Я едва добежала до ванной, и там меня вырвало.

Лайз, в панике суетясь возле меня, всё-таки вызвал врача. И на этот раз я не возражала: давно я себя так паршиво не чувствовала.

— Это нервное. Пройдёт, — заключил док, осмотрев меня. Я в свою очередь в ненужные подробности не вдавалась. — На вас многое свалилось, а тут ещё такая новость…

— Какая новость? — прошептала я, и Лайз обиженно нахмурился:

— Я же вам сказал, мастер.

Я мотнула головой.

— О чём?

— Паймон дал ответ.

Глава 27

Когда Дис увидел меня следующим вечером, он уже всё понял. Появиться перед ним во второй раз в парадной форме и с реликвией Децемы у бедра я могла лишь по одной причине.

— Ты помилован, — улыбнулась я. — На самом деле, твой босс сообщил о своём решении ещё вчера, но мы целый день занимались формальностями, встречей с Синедрионом и подготовкой к празднику. Я бы тебе рассказала об этом поподробнее, но, думаю, тебе не терпится встретиться с отцом. Он уже здесь. — Когда Дис никак не отреагировал на это заявление, я пояснила: — Децема капитулировала.

— Отличная новость, — усмехнулся сопровождающий меня Лайз. — Поздравляю с победой, мастер.

— Спасибо, но я ведь ни дня не провела на этой войне.

— Но именно вы её выиграли.

Изучая взглядом безразличное лицо пленника, я попыталась внести ещё больше ясности:

— Отныне Паймон и ты являетесь подданными моего отца.

— Слава Иберии! — поддержал меня Лайз.

— Слава Предвечному и чтящим закон его, — отозвалась я глухо.

Ну и?

Даже я была шокирована, услышав об этом, хотя это была именно моя затея. Я до последнего не верила, что Паймон подпишет эту капитуляцию, даже когда он прибыл в Таврос, даже когда представители Синедриона засвидетельствовали это историческое событие, даже… сейчас. А Дис и бровью не повёл. Его невозмутимость в любой ситуации вызывала зависть. Если его не выводит из себя эта новость… трудно представить, что может заставить его потерять самообладание.

Или он узнал обо всём заранее? Ему что, прокричала об этом шумная подружка Индры? Или положение Децемы было настолько безнадёжным, что Паймон уже сам собирался сдаваться и просто ждал подходящего случая? Вряд ли тут дело в семейных узах, на которые я и ставила изначально: Дис бы проявил чуть больше эмоций, если бы относился к Паймону, как к отцу.

Либо я просто ничего в этом не смыслю.

— Пока ты ещё мой пленник, ничего не хочешь мне сказать? — Я стиснула рукоять сабли, и это был жест собственника, а не труса. Я цеплялась за остатки власти. И Дис это понял. Подняв на меня свой жуткий взгляд, он, наконец, произнёс:

— Разрешаю снять этот долбаный ошейник.

Его голос был немного охрипшим, негромким, но таким, что я поняла: он, действительно, разрешает. В смысле, до этого он разрешал считать его своим пленником. А теперь позволял отыграть роль его хозяина до конца и приблизиться к нему в последний раз без последствий. Дис сказал это так, что польщённой себя почувствовала именно я, а не он, спасённый мной. Какая честь — он заговорил со мной, пусть даже, по сути, к чёрту послал. Но, например, Индра не добился бы и этого даже на своём пыточном стуле… о котором я не хотела вспоминать, потому что по-настоящему пыточным он стал после того, как молодой босс использовал его не по назначению. Совсем.

— Ах ты заносчивый ублюдок, — проворчал Лайз, но я остановила его жестом, после чего протянула руку, в которую он послушно вложил ключ-чип. Телохранитель взял заложника на прицел, а я подошла, чтобы снять оковы.

Дис глубоко вдохнул и потёр шею.

— Пойдём, — пригласила я. — Пред тем, как вернуть тебя Децеме, я должна привести тебя в порядок, чтобы ты выглядел даже лучше, чем когда попал сюда.

Он посмотрел на меня так, будто у него были кое-какие мысли насчёт того, как я буду это делать. Что-то, что могло бы искупить даже нападение со спины и шатнаж. Но, готова спорить, я превзошла все его ожидания

Я привела его в самое роскошное место особняка, предназначенное для отдыха почётных гостей. Купальню. Просторное помещение, украшенное мозаикой и декорированное тропическими растениями: после трёх суток заключения это должно было произвести на него сногсшибательный эффект. Я помнила, как сама была восхищена, оказавшись здесь впервые.

В общем, пока Иберия точно так же выделывался перед Паймоном, я решила повыделываться перед Дисом.

Но он не выглядел впечатлённым. Его мрачное молчание можно было трактовать как приговор всему, на что бы он ни взглянул. Это хладнокровное презрение и гордость, присущая лишь представителям знатных родов, шокировали. Казалось, подобное поведение у него в крови. Но как, если этот мужчина был клеймёным?

Осмотревшись, он остановил взгляд на мне, и я указала рукой на бассейн.

— Располагайся. К сожалению, здешняя прислуга подвержена предрассудкам и не хочет иметь с тобой никаких дел. Со мной было так же первое время, но два «меченных» в доме — это для них уже слишком. Сменную одежду тебе принесут, а с остальным, думаю, ты и сам справишься.

Скажу больше: он выглядел так, будто собирался справиться со мной, чем сильно нервировал моего телохранителя. Да, думаю, Дис не сможет покинуть Таврос, предварительно не отыгравшись…

К слову об этом.

Я скрестила руки в ожидании, но Дис не торопился раздеваться.

— Что-то не так? — спросила я участливо, и Лайз усмехнулся.

— Кажется, он стесняется, мастер.

— Странно. Меня голой он уже видел

— Не говорите об этом так беспечно!

Я пожала