– Мечтать о мертвеце? – брезгливо выпалил синеглазый.

– Я не видела его мертвым. Для меня он навсегда останется живым.

Уж не знаю, что смутило брюнета, но он застонал и повалился рядом.

– Глупая самка!..

– На себя посмотри, дебил.

– Глупая самка! – воскликнул бэтмен и залился хохотом.

Нет, ну это уже за гранью разумного. Почему в этом чертовом длинноухом мире мне только психи и встречаются?

Грегор с Антуаном – мальчики с явным сдвигом по фазе. Король Георганус – стопроцентный садист. Шердом – маньяк. Церанс и компания – тоже не в себе. Вот и этот… Кстати, как его все-таки зовут?

Будто подслушав мысли, эльф резко прекратил истерику и повернулся ко мне. Внимательный взгляд синих глаз, легкая улыбка и вкрадчивый шепот:

– Кажется, я влюбился в вас, госпожа Лёля.

Я чуть с кровати не упала.

– Что-о-о?!

Вместо ответа эльф ухватил за руку и принялся нежно-нежно целовать пальчики.

– Орис?! – отдергивая руку, выпалила я. – Орис, это ты?!

Хитрый прищур, от которого кулак зачесался, и снова шепот:

– Да, я это, я… Так что там насчет Камасутры?

– Ну и кто ты после этого? – взвыла я.

Однако набрасываться на бэтмена-Ориса с кулаками поостереглась. Мне вдруг стало до чертиков стыдно за собственное поведение, и вообще… Я отстранилась и мышкой скользнула под покрывало.

– Почему сразу не сказал?

В синих глазах появилась растерянность. И хотя физиономия принадлежит другому, в каждом движении и мимике угадывается Орис. Вот почему меня так тянуло к брюнету!

– Думал… не поверишь.

Логично. И, возможно, правильно, но… за последние дни столько всего повидала, что, даже обнаружив на заднем дворе космолет с зелеными человечками, вряд ли удивлюсь.

– Я решил, что проще притвориться графом Дарралиэлем, – продолжал Орис. – И завоевать тебя заново.

– Чего?! И это ты называешь «завоевать»? Да ты меня чуть не изнасиловал!

– Прости… – шепнул граф. – Не удержался. А когда услышал, как зовешь меня…

– Орис, ты меня тоже извини, конечно… но ты – дурак. А теперь давай по порядку. Вопрос первый: что, черт возьми, произошло?

– Видишь ли… я и сам не понял. Вернее, понял, но не до конца…

Когда полог богини Эркас исчез и ты помчалась к выходу, я ринулся за тобой. Мне удалось отогнать заговорщиков от дверного проема и удерживать какое-то время. После граф Дарралиэль все-таки прорвался, поспешил на поиски. Я не мог ничего сделать – сама понимаешь, в какой ситуации оказался.

Сражение продолжилось. Пятерых удалось обезвредить довольно быстро. Я старался не убивать, надеялся, что позже удастся допросить и выявить истинный масштаб заговора. Хотя понятно – в такой ситуации даже полумертвый враг крайне опасен, но это расследование – дело чести.

Когда начал уставать, бил уже наверняка, хотя оставшиеся сопротивлялись довольно рьяно. Набрасывались вместе, что совершенно неприемлемо для благородных господ. В итоге нас осталось трое, если не считать полуобморочного Церанса.

И тогда вернулся Дарралиэль. Один, без тебя. Я обрадовался, конечно… но Дарралиэль, пропустивший большую часть сражения, был свеж и полон сил, а я уже руки#769; не чувствовал. Как удалось зарезать оставшуюся парочку – не помню, а вот бой с графом не забуду никогда.

Пока мы изводили друг друга, Церанс очнулся. Он подхватил меч левой рукой и пошел добивать раненых. Я крикнул об этом Дарралиэлю, но тот даже головы не повернул. И… и все-таки достал меня. Он выиграл тот поединок, Лёля. И я умер.

Я во все глаза смотрела на Ориса с лицом бэтмена и боялась даже вздохнуть. А он стал угрюмым и совсем чужим, с головой погрузился в воспоминания. Рассказывая о том, что случилась дальше, Орис мелко дрожал, а я сидела, сцепив зубы, и пыталась сохранить трезвую голову.

– Я очень четко осознал – все, жизнь закончена. Я перестал чувствовать тело и боль ран. Перестал воспринимать окружающий мир. Но я по-прежнему был… как бы тебе объяснить… внутри собственного тела. Как вода в кувшине или створчатый моллюск в раковине.

И я видел, как граф Дарралиэль насадил на меч подбежавшего к нему Церанса. Тот сильно удивился, но даже пискнуть не успел. Еще видел, как, отделавшись от соратника, Дарралиэль вернулся ко мне, склонился над… трупом. Он предъявлял мне какие-то претензии, укорял. Пока Дарралиэль разглагольствовал, из пола вылезла черная тень. Та самая, ты помнишь. Думал, набросится на мое тело, но она просто вслушивалась в разговор.

Ну а после… Тьма протянула ко мне… не то руку, не то лапу и вырвала из тела. Очнулся ночью, в теле Дарралиэля. И сразу бросился в погоню за тобой.

– А почему не ушел через портал?

– Замок действительно начал рушиться, Лёля. От того зеркала только рама осталась. – Орис вздохнул, будто до сих пор не мог поверить в произошедшее. – Но даже будь оно целым, все равно бы за тобой отправился. Ты важней.

Мне бы улыбнуться и броситься к нему на шею, а я… Я задумалась. Рассказ Ориса породил тьму-тьмущую вопросов, один другого хуже. Задала главный:

– А куда делся сам граф Дарралиэль?

– Никуда, – с горькой ухмылкой ответил Орис.

Для того чтобы осознать сказанное, потребовалось несколько секунд.

– То есть… – замирая от ужаса, произнесла я, – он тут? Он… в тебе?

– Лёля… – Орис заметно повеселел. – Он не во мне, а в этом теле. Как и я.

– И?..

– Он в каком-то странном ступоре. Будто заморожен. Я могу пользоваться его памятью и безраздельно властвовать над телом.

– Офигеть… А если он «очнется»?

Орис пожал плечами, сказал равнодушно:

– Надеюсь, этого не произойдет.

Ой, мама! Я-то думала, что страшней моей мутации и быть не может, а тут…

– И что будем делать?

– То есть? – нахмурился Орис.

– Ну надо же вернуть твое тело! – решительно выпалила я.

Он печально покачал головой, снова ухмыльнулся.

– Мое тело забрал… черный туман. Так что придется привыкать к этому.

Я одарила ушастика скептическим взглядом, но промолчала. В конце концов, душа действительно важней, а новое тело – не такое уж плохое, хотя «старое» нравилось мне чуточку больше. Черт, зато теперь он на Грегора не похож. Кстати…

– Лёля! – нагло прервал мои мысли эльф. – Как ты оцениваешь случившееся?

– Похищение и «суд»?

Синеглазый кивнул, на лице – предельная серьезность.